Ник Перумов - Северная Ведьма [litres]

– Да знаю, – уныло согласился Клодий. – Ладно, будет тебе фейерверк с иллюминацией. Надолго старого Кло запомнят, паршивцы.

– Вот, так-то оно лучше! – одобрил Рико. – Гляди, телеги целы, жмуриков есть на чём везти, так что дело за малым – покойницкую в Дриг Зиггуре выпотрошить.

– И ноги потом унести…

– Унесём, Кло! Мы-то с тобой – да не унесём?

Клодий хоть и не выказал восторга, но причитать перестал и вообще заметно воспрял духом.

Однако столь дерзкий налёт требовал серьёзной подготовки. Решено было на пару дней остановиться в лесочке к югу от Дриг Зиггура, провести тщательную разведку и планирование, отдохнуть самим и привести в порядок телеги. Особенно старательно Рико трудился над той, которую решено было взять в набег, в город, – караван из четырёх повозок здорово бы потерял в скорости. «Навесь на неё всё, что только можно, – ворчал Клодий, разбирая свой мешок с припасами. – Чему вас, некромастеров, Гаттар-то учит? А я уж по-своему, по-простому помогу… но на магию Госпожи особо не рассчитывай! Кристаллов, что она дала, осталось раз-два и обчёлся, это на крайний случай…»

На разведку в Дриг Зиггур отправили Черныша. Рико неплохо держал с ним связь, несмотря на северную жёсткую силу – привык уже. Пёс ни на ярмарке, ни в городе подозрений не вызвал, зато быстро разнюхал, где в городке покойницкая изба (и впрямь оставшаяся почти без охраны), когда последний день ярмарки и где да какие выставлены у ворот караулы. Надо сказать, начальник стражи не зря ел свой хлеб, прорваться в Дриг Зиггур да выбраться – задача предстояла не из лёгких.

В тот вечер, когда ярмарка закрывалась – торгов уже не было, а лишь гулянье, – тронулись в путь. Три телеги оставили в попутном еловом леске, уложив их на снег и укрыв лапником, так что увидеть их можно было, только упёршись в этот самый лапник. К городку подобрались в темноте, на самой шустрой телеге, хоронясь по оврагам да кустарникам. Дриг Зиггур издали был похож на праздничный пирог, украшенный свечками, – в детстве Рико бабушка пекла такие на именины. Эх, давно же это было…

– Тут до ворот напрямки недолго, – прошептал он Клодию. – Как Черныш позовёт, так и гони во всю мочь, а я уж найдусь по дороге. Понял, старшой?

– Отчаянный ты, парень, – пробормотал Клодий. – Ну да и я в твои годы был не промах… давай, чего там. Покажем им, что у Госпожи-то не чурки деревянные служат…

Рико овладела бесшабашная смелость. Ему казалось, он оседлал удачу, схватил за гриву и она, как норовистая кобыла, мчит его во весь опор – главное, удержаться, не свалиться на скаку, и тогда всё будет хорошо, лучше и не придумаешь!

Он свистнул Черныша и почти бегом пустился с холма. Пёс трусил рядом словно тень.

Дриг Зиггур был устроен так же, как прочие укреплённые городки в баронствах, и покойницкая стояла на отшибе, на окраине, но в пределах городских стен – чтобы не разоряли дикие животные. Ну и прихвостни Северной Ведьмы, конечно! Подобраться к ней совсем незамеченным, без магии, нечего было и думать, потому весь расчёт строился на внезапности и скорости. Рико нырнул в ярмарочную толпу, шумную, ещё не нагулявшуюся, пахнущую подогретым вином с пряностями, жареными пирожками и овчиной; палатки все убрали, остались только деревянные каркасы для навесов и прилавков да дощатые павильоны с башенками, для обогрева и перекуса; всюду горят костры, шныряют торговцы уличной снедью и всякой мелочью – кто не успел купить гостинцев домой, берите, дёшево отдаём! В павильонах наливают эль и вино, там шумно и весело, скрипки и флейты наяривают плясовую – но Рико туда не надо. Пока не надо.

Он без труда проскользнул за бревенчатый частокол, ограждающий Дриг Зиггур, – стража в этот вечер хоть и бдит, но тоже поддаётся общему веселью; да и народ сегодня бузит и чешет кулаки там, за оградой, а в самом городке темно и почти безлюдно. Все на празднике. Завтра торговцы и покупатели разъедутся, и до осени Дриг Зиггур превратится в северное унылое захолустье.

Черныш держится рядом, указывает дорогу, подсказывает, когда кто-нибудь проходит неподалёку – подгулявший горожанин или сторож, обходящий свою улицу. Нет, всё ж таки не так уж тут и пустынно, нельзя расслабляться.

А вот и она, покойницкая изба, – низкий бревенчатый домик с парой крохотных окошек, огороженный высоким частым забором, со сторожкой в углу двора. Ну, сторож нам не помеха, а что у ворот стражи нет, так это вовсе радость…

Рико не стал стучать в ворота или звонить в бронзовый колокольчик, привешенный у калитки, – без труда перемахнул через забор, взобравшись на сугроб. Приоткрыл изнутри калитку, впустил пса, прокрался к сторожке – окна были темны, похоже, сторож спал или ушёл на праздник, дым над трубой едва курился. Рико вытянул из поленницы деревяшку подлиннее и подпёр снаружи дверь. Теперь никто не помешает.

В окошках покойницкой, само собой, тоже было темно, и даже снаружи чувствовался сладковатый запах тления, которым тут всё пропиталось. Впрочем, некромастеру оно привычно; Рико бестрепетно потянул на себя тяжёлую скрипучую дверь. На это место наложены были какие-то заклятия, он ясно чувствовал магию, но, скорее всего, не охранную, а скорей для лучшего сохранения, чтобы тела не портились бы в оттепель. Щёлкнул огнивом, зажигая припасённую ветошь, – ого! Да тут целое богатство!

Десятка три тел, целеньких, почти не тронутых тлением; завёрнутые в мешковину, они вытянулись на грубо сколоченных нарах, – всё, что накопил городок Дриг Зиггур за зиму и весеннюю ярмарку. Рико наскоро осмотрел тела, замёрзшие, одеревенелые: человеческие мужчины, женщины, подростки, один мелкий гоблин и – ух ты – даже орк есть! Здоровенный, мускулистый, висок проломлен мощным ударом – не то конского копыта, не то палицы. Теперь понятно, отчего ему не жилось на свете… Как видно, временно лежит, до окончания торгов, – орки, как и гномы, предпочитали сами отправлять своих умерших в последнее путешествие и всегда забирали тела. Это Рико вовремя сюда зашёл, Госпожа такое ценит и будет довольна. Может, ещё и не обратит их с Клодием в говорящую слизь…

Он, пыхтя от натуги, перетаскал трупы во двор, сложил у ворот, чтобы потом быстрее погрузить в телегу. Пару раз ему показалось, что в окне сторожки мелькнуло бледное от ужаса лицо, но там всё оставалось тихо. Ночь тоже притихла, звуки догуливающей ярмарки доносились из-за городского частокола смутно, едва различимо. Облака разошлись, высыпали на диво яркие весенние звёзды. Из-за края крыши робко выглянула Меньшая – маленькая луна, похожая на серебряную рыбью чешуйку. Черныш лежал у калитки на снегу: напряжён, уши насторожены, нос поднят, ловит едва ощутимые запахи, но всё оставалось тихо.