Нора Робертс - От плоти и крови [litres]

– Я… не понимаю.

– Пока мужчины не начнут каждый месяц истекать кровью и мучиться от ужасной боли, им лучше помалкивать о своих умозаключениях.

– Договорились.

– Я просто устала. – Фэллон опустила руки, снова их подняла и потерла глаза. – Очень устала. Не могу как следует выспаться.

– Ты изготовила прекрасный оберег, который отгоняет дурные сны. Используй его. А я помогу переставить на полках ингредиенты, потому что замечание насчет отдельного хранения опасных веществ было правильным. После этого мы вместе сделаем сонное зелье. Свежее, специально для тебя. И потом можешь прокатиться на лошади, подышать свежим воздухом.

Маллик осекся, заметив, что ее глаза, серые и лучистые глаза, вдруг стали пустыми, а грусть превратилась в настоящее отчаяние.

Он понял, что дело было не только в бессонной ночи. И упрекнул себя, бестолкового дурака, что ошибся в оценке чувств Фэллон, как она сама ошиблась в заклинании.

– Ты тоскуешь по родным, и я не в состоянии их заменить, – медленно произнес Маллик. – Не в состоянии дать ни утешения матери, ни поддержки отца. Но разве ты не достаточно доверяешь мне, чтобы поведать о своих тревогах?

– Это все из-за снов.

– Снов или видений? – Увидев, что глаза Фэллон снова вспыхнули, он поднял руку. Да, он действительно дурак и бездарный наставник. – Пока неважно. Пожалуйста, присядь. Сядь, – уже более настойчиво повторил Маллик. – Я сделаю тебе чай.

– Я не хочу…

– Чтобы успокоиться, – заверил он, выбирая травы из пучков. – И сам выпью. Пойми, я учу тебя, наставляю и защищаю. Но почти совсем ничего не знаю о девочках и их потребностях сверх насущного. Пожалуйста, прояви терпение и позволь мне набраться опыта. Так ты говоришь, все из-за снов?

– Я… распаковала вещи. Повесила на окно колокольчик Колина и поставила в вазу цветок Итана. Достала семейную фотографию, которую сделали для меня родители. Теперь комната выглядит уютнее и стала по-настоящему моей. – Она потерла глаза. Маллик с некоторым облегчением отметил, что жест вызван усталостью, а не слезами. – Кроме того, я подружилась с Таише, и это было… просто невероятно. Встретила Мика. Хоть он и придурок, но… – Фэллон пожала плечами. – Затем ты дал задание выследить волка в золотом ошейнике. Классное, необычное испытание. У меня есть Грейс, а еще Таише и безбашенный Мик. Может, я действительно могу всему научиться? Как при строительстве улья: шаг за шагом, секция за секцией. – Она помолчала и добавила: – Я почувствовала себя счастливой.

– А потом тебя посетили сны, – кивнул Маллик, ставя чашки с чаем на стол и садясь напротив ученицы. – Расскажешь, о чем они были?

– Сначала я увидела одно место. Это так глупо.

– Место глупое? – переспросил он.

– Нет, не бери в голову. В общем, я никогда там не бывала. Эта поляна – самая дальняя от фермы точка, которую я видела. И все же тот каменный круг на пустом поле, со всех сторон окруженном лесом, казался мне знакомым. Затем из густого тумана появился темноволосый мужчина. Мы с ним никогда раньше не встречались, это точно, но я почувствовала… что-то. На поясе у него висел меч, а глаза были зелеными. Темно-зелеными, как листва в землях фей.

– Земли фей?

– Так я называю заводь, где нашла Таише, – пояснила Фэллон, слегка покраснев, и поднесла чашку к губам, чтобы скрыть смущение. – Цвет глаз удалось разглядеть потому, что незнакомец не казался сном, как обычно бывает, а будто смотрел прямо на меня через окно или зеркало. И обращался ко мне.

– Что он сказал?

– Назвал мое имя и сообщил, что круг был одной из семи завес и пролитая там кровь богов – наших с ним общих предков – была отравлена и уничтожила магический барьер, послужив началом всеобщего заражения. После этого мужчина вытащил из ножен меч и вскинул его к небу. Ударила молния, и оружие окуталось пламенем. Белым пламенем. Затем незнакомец спросил, приму ли я свое предназначение, щит и меч. Исполню ли пророчество и… как там? Явлю ли себя миру? И велел выбирать. – Девочка помедлила, но призналась: – Не могу точно сказать, видение это было или сон.

– Вероятно, и то и другое.

– У мамы тоже бывают видения, а я иногда… просто знаю некоторые вещи. Например, где прячутся братья. Просто возникают образы в голове. Не всегда, правда, только изредка. Один раз на ферму заехал мужчина со шрамами на лице и руках. Когда я посмотрела на него, то тут же перед глазами вспыхнула картина, как он, охваченный огнем, бежал от Мародеров, а потом упал, и они оставили его умирать.

– И тебя это испугало, – заключил Маллик. Фэллон молча кивнула и отпила чай. – Ты сказала, что круг камней был в первом сновидении. Значит, были и другие?

– Да, еще одно. Гораздо длиннее. Сначала все расплывалось, словно находилось за мутным стеклом, а голоса звучали издалека, так что удавалось расслышать только обрывки фраз. Место было уже другим. Похожим на то, через которое мы проезжали по пути сюда: с большими домами, стоящими вплотную друг к другу.

– Вероятно, город или другое большое поселение.

– Так вот, особняки там были просто огромными. И в них жили Праведные воины. Я знаю, кто они такие и что делают. – Печаль из глаз Фэллон исчезла, зато в них вспыхнул гнев. – Они охотятся на таких, как мы, и убивают всех, кто отличается от них.

– Они боятся того, чего не понимают.

– В их поселении были рабы, – с жаром продолжила рассказ девочка. – Эти фанатики заставляли делать грязную работу тех, кто не верит в их идеалы. Даже детей. А людей с магическими способностями держали в тюрьме и творили с ними ужасные вещи. Я наблюдала глазами одного из пленников, мальчишки не старше меня. Я могла заглянуть в его мысли. Их с еще одной женщиной вели на казнь и собирались повесить. Ведьму звали… Нет, не помню.

– Ничего страшного.

– А мальчика звали Гаррет. Или зовут. Не представляю, когда это происходило… Или только должно произойти. Он был оборотнем, и Праведные воины били его, жгли огнем, резали ножами и… насиловали. Отрезали волосы всем узникам. А той женщине еще и воткнули кляп, надели мешок на голову. Оба приговоренных шли по улице босые, со связанными за спиной руками, а толпа местных оскорбляла их и бросала камни. И у ведьмы, и у мальчика на лбу был выжжен символ. Пентаграмма.

– Вероятно, так Праведные воины помечают пленников.

– И рабов тоже. Но только не на лице, а на левом запястье. И знак выглядит по-другому: крест, заключенный в круг. Тот оборотень, Гаррет, видел это. Их подвели к платформе с двумя петлями.

– Виселице.

– Ага. Тогда я прочитала мысль мальчика. Он собирался обернуться пумой и сражаться. Но внезапно в воздухе засвистели стрелы, убивая охранников и давая возможность Гаррету превратиться и убежать, пока толпа металась в панике. А ведьму в это время освобождал другой парень – постарше меня, черноволосый. Он мог бы быть младшим братом или сыном мужчины из предыдущего сна. Хотя точно сказать сложно, ведь я наблюдала за происходящим глазами оборотня, который лишь бросил взгляд мельком, а затем устремился к тюрьме.