Марина Комарова - Кобра клана Шенгай [litres]

– Приношу свои извинения, сейванен, – снова склонил голову Тэцуя, понимая, что надо больше времени уделять медитации.

Узоры исчезли, кожа руки Эйтаро вновь стала белой. Но вот взгляд…

«Быть беде», – философски отметил Тэцуя.

…в воздухе стоял сладковатый запах.

Непонятно откуда тянуло чем-то цветочным, карамельно-сахарным, прямо так и хотелось попробовать на вкус.

Дожила. Мне снятся леденцы. Или…

Я поморщилась, протёрла глаза и сонно моргнула. Темнота вокруг, ночь за окном – всё спокойно. Только вот цветок, подаренный Хидео, будто серебрится в лунных лучах.

Я чуть нахмурилась, мотнула головой. Чего спросонья не привидится!

Но сияние с ромбовидных лепестков никуда не делось. Наоборот, медленно-медленно начало осыпаться на стол, на лежавшие рядом листки бумаги и книги.

Я выскользнула из-под одеяла и подошла к столу. Подарок Хидео будто жил своей жизнью. Запах становился все сильнее. Голова пошла кругом. Сердце заколотилось, воздуха стало не хватать. Я пошатнулась, ухватилась за край стола.

Это ещё что за новости!

– Хару… ка. Мисаки… – хрипло прошептала я, но вышло настолько тихо, что никто не услышал.

Цветок вдруг взлетел в воздух, засиял всеми цветами радуги, а потом превратился в огромного паука. Длинная лапа дотянулась до моей щеки, скользнула по коже.

Я взвизгнула.

Харука вскочила мгновенно, Мисаки попыталась сесть на постели и еле слышно охнула.

– Аска! Что это? – глухо спросила Харука.

– А я знаю? – ответила я, словно сбросив какие-то путы, и попятилась. – Я открыла глаза, а тут оно.

Харука ловко ухватила меня за рубашку и потянула к себе. Паук так и висел в воздухе, шевелил лапами, но к нам не приближался. Чтоб я ещё раз у кого-то взяла цветочек!

– Ну, какие будут предложения? – тихо спросила я.

– Выгнать веником? – шепнула Мисаки, во все глаза глядя на незваного гостя.

– У нас нет такого большого веника, – мрачно заметила Харука.

Я подняла руку, шевельнула пальцами. Фиолетовая рёку замерцала в воздухе.

– Ты что собралась делать? – почти хором спросили девчонки.

Кандзи «Клетка» соткался легко, че́рты легли как надо. Рёку вспыхнула искрами, засверкала в нужных точках. Легонько толкнуть воздух – и кандзи поплыл к пауку-цветку. Последний дёрнулся и замер, будто стреноженный.

– Делайте ограду, подпитывайте рёку, хоть с банкой бегайте за этой тварью – только руками не трогайте, – сказала я, не отводя взгляда от замершего паука. А потом кинулась к кровати и ухватила тёплую одежду. – А я за учителями.

– Что, Аска, первый разумный поступок за все последнее время? – удивилась Харука.

Я отмахнулась и выскочила из комнаты. Препираться и умничать будем потом. Геройствовать не вижу смысла, нарываться – тоже. К тому же и правда… с таким я сталкиваюсь в первый раз.

Видимо, дремлющее до этого чувство самосохранения наконец-то проснулось и свистнуло мне в ухо, дав понять, что нечего самоуправствовать.

Я стремительно слетела со ступенек, выскочила во двор. И в этот момент до меня дошло, что на дворе ночь. К кому идти? Ответ очевиден: к тому, кто ближе. А это Аю и Коджи. Теперь главное, чтобы они были у себя. С момента появления колдуна учителя начали дежурить. Есть риск, что кто-то из них сейчас несёт ночной дозор.

Чуть не навернувшись на обледенелой дороге, я чудом удержала равновесие и прошипела очень неприличное ругательство. Когда уже будет весна?

– Куда так мчишься? – прозвенел за спиной девичий голос.

Я резко обернулась.

Ко мне медленно приближалась… Фэнго.

Этого ещё не хватало!

– Есть дела, – коротко ответила я и собралась продолжить путь, как Фэнго рассмеялась. Хрипло, низко, мерзко. Подалась вперёд странным ломаным движением. Мотнула головой, выбившиеся из пучка волосы скользнули по плечам.

Её глаза сверкнули алым пламенем, рот искривился.

– Подождут… твои… дела! – произнесла она будто через силу.

Потом жутко ухмыльнулась и двинулась ко мне.

Мои ноги будто примёрзли к земле: ни повернуться, ни пошевелиться. На голову и плечи давило, будто я оказалась под толщей воды. Паника и ужас захлестнули с головы до пят. Что происходит?

Я лихорадочно соображала. Взгляд наткнулся уже на почти потухший кандзи «Защита», который так и болтался у входа в наш корпус. Собрала все силы и приказала переметнуться ко мне.

Кандзи вспыхнул фиолетовым пламенем, помчался ко мне, по пути ударив Фэнго. Та вскрикнула и пошатнулась.

Туман в голове прояснился. Я живо рванула к учительскому корпусу.

Плетунья! Пошли мне хоть кого-то из учителей! Сзади раздался рёв:

– Аска!

Аска я, Аска.

Надо бы заорать. Но тогда слетятся не только учителя, но и смотрители. Последним не стоит лишний раз видеть, что тут происходит всякая гадость.

Я перескочила через несколько ступенек, открыла тяжёлую дверь и оказалась в коридоре. И услышала голоса.

– С утра посмотрим территорию у Границы. Потом лес и поляну, где было жертвоприношение.

Эйтаро. Ц-ц-цуми тебя за ногу!

– И школа Токугава. Мы должны быть уверены.

И Сант с ним. Невезение – вот моё имя этой ночью.

Они показались в коридоре ровно в тот момент, когда я уже решилась шагнуть вперед. Эйтаро, Сант и учитель Коджи. Все трое явно не ожидали меня тут увидеть.

– Аска? – нахмурился Коджи. – Что случилось?

– Я…

И в этот момент дверь в коридор с грохотом слетела с петель.

Я резко обернулась.

На меня шла Фэнго. Её глаза полыхали алым, будто раскалённые угли из печи. Движения были какими-то странными и резкими. За ней стелился густой туман, чёрный и шипящий, словно и не туман вовсе, а живое существо.

Со звоном разлетелись на осколки фонари, освещавшие коридор. Тьма окутала помещение от потолка до пола.

– Что за… – донесся голос Санта.

За спиной вспыхнула яркая искра, но сообразить, что происходит, мне не дали. Фэнго с рычанием кинулась на меня.

Я отпрыгнула назад. Мимо пролетела бирюзовая молния. Фэнго рухнула.

«Не надо нарываться на смотрителей императора», – мысленно выдохнула я.

И тут же ледяные пальцы обвились вокруг моей лодыжки и с силой дёрнули вниз. Вскрикнув, я чудом удержала равновесие. Ступню обожгло огнём. Меня дёрнули сильнее, что-то болезненно стегануло меня по икре.

Воздух вокруг пронизывали бирюзовые и черные молнии. Я наугад врезала ногой по Фэнго. Она тут же растаяла красным дымом, а на меня словно вылили кипяток.

– Что тут у вас происходит? – резко бросил Эйтаро.

– Призыв цуми, – ответил светским тоном Коджи.

– Шиматта!

Я не знала, кто это сказал и что значит слово, но прозвучало как ругательство.

И неудивительно, потому что в коридор через дверь проникали цуми. Таких я ещё не видела – с вытянутыми телами, черной кожей, сквозь которую просвечивает узор оранжево-красных вен. Головы деформированные, морды – мазня сумасшедшего художника – не разобрать, где глаза, нос или рот. Эти цуми не издают звуков, слышен только скрежет их когтей, которые скребут по деревянному полу.