Алексей Цаплин - Минута до цели [litres]

Ага, он, оказывается, тоже читал «Аэлиту» Толстого. Сие я понял из того, как Муса рассуждал о возможности межпланетного путешествия. При этом предложение совершить перелёт на наших «Илах» привёл в качестве технического казуса и полного «бесперспективняка». Мишка уже начал выдыхаться и настойчиво просил поддержки. Ладно, помогаем – это же не мешки ворочать.

– А теперь представим, что мы всё-таки добрались до поверхности Красной планеты. Условно назовём это «на спускаемом аппарате космического корабля». Ну вроде как на шлюпке с парохода. – И добавляю, пародируя лекторов общества «Знание»: – Чем же нас встретит планета Марс? Какие у вас, товарищи, будут предположения? Ну, смелее – высказывайте своё мнение.

– Цветами!

– Марсианками!

Все засмеялись. Как пишется – «оживление в зале».

– Ладно вам придуриваться, не томи людей – рассказывай!

Выдержав театральную паузу, продолжаю:

– К сожалению, ни цветов, ни марсиан, а тем более марсианок мы не увидим. Как показали недавние исследования и наблюдения при помощи мощнейших телескопов, поверхность Марса представляет собой безжизненную пустыню. Вдобавок в отличие от Сахары или Каракумов там не только пить и есть нечего, там даже дышать нечем. Оптические исследования атмосферы Марса при помощи сверхмощных телескопов позволили сделать выводы о том, что она крайне разрежённая – не более одного процента от земной – и в основном состоит из углекислого газа. На Северном полюсе иногда образуется снежная шапка. Только должен вас огорчить – это не закристаллизовавшаяся вода, а всё тот же углекислый газ. Вот теперь представьте, насколько низкая температура там бывает. Мороженое все покупали? Видели у продавщицы в ларьке в холодильнике «сухой» лёд? Вот это и есть замёрзший углекислый газ. Вот примерно таким «сухим» льдом и покрыты полюса, особенно Северный, на Марсе.

Слабая атмосфера и отсутствие в ней воды не могут защитить поверхность планеты от нагрева Солнцем. Это несмотря на то, что оно от Марса на многие тысячи километров дальше, чем от Земли. Поэтому в марсианский день температура может подниматься до 40 градусов. По этой же причине тепло на Марсе не удерживается. После заката температура минус 80 является обыденной. На полюсах может достигать минус 150 градусов. Как следствие – на планете нет воды. В том числе в молекулярном виде. И даже в глубине пород, как в наших пустынях. А если нет воды, то не будет сложных органических соединений и того, что мы называем «жизнь». С одной стороны, это хорошо – пророчество Герберта Уэллса о вторжении с Марса показывает свою полную несостоятельность. С другой стороны, плохо – у нас нет «запасной» планеты под боком.

– Эх, зараза! Вот бы нам ихни гарны шахающи боевы треножныкы!

– Ага! Это кто там у нас с места реплики подаёт? Санька? Ну вот ты и попался! Так! К следующему собранию комсомолец Якименко предложит всеобщему вниманию разработанные им варианты шагающих боевых машин! Разрешается пользоваться поддержкой культмассового сектора. А сегодня на этом поблагодарим комсомольца Салихова за интересный рассказ.

Вау! Нам аплодируют! Неужто понравилось? Ну, ладно, спишем это на то, что у народа не хватает прочих развлечений. Лекторы из нас с Мишкой получились так себе – «на троечку».

– Ну, всё, комсомольское собрание второй эскадрильи объявляется закрытым. Толик, завтра с тебя протокол и доделанный «Боевой листок». Всё равно же тебя Бородулин ещё не отпускает – вот и давай поработай на комсомольскую ячейку эскадрильи.

Уже стемнело и стало весьма прохладно. И сыростью из леска потянуло. А ещё комарьё налетело – целые полчища. Кусаются же, заразы!

Над нами зажглись звёзды.

– А где сейчас на небе Марс, покажете? – приятный женский голос. Это кто-то из наших девушек-официанток. Правда, в сумерках не видно кто.

– Мишка, ты докладчик – тебе и отдуваться. Андрея на помощь позови – он силён и в географии, и в навигации с астрономией.

– Так Марс же надо в телескоп рассматривать…

– Не теряйся! На КП бинокль есть – попроси на время.

Все хрустальные замки и радужные мечты разбились о командный голос нашего комполка. Ого, батя, как оказалось, тоже пришёл послушать доклад.

– Отставить ночные посиделки с биноклями! Ковалёв, собрание закончили? Тогда всё – уводи своих в расположение. Салихов, задержись.

Я тоже тормознулся для того, чтобы передать недоделанный «Боевой листок» Толику, который ещё пару дней должен был провести под присмотром наших медиков. Поэтому слышал, как Храмов выразился в том ключе, что жизнь на Марсе тема занимательная, но машины завтра нужны хоть кровь из носа. Мишка повздыхал и сообщил, что техсостав эскадрильи сегодня делится пополам. Первая смена пойдёт спать, а вторая продолжит ремонт машин. В три часа намечена пересменка, и технари, урвавшие целых четыре часа сна, заменят тех, кто работал до них.

– Только светомаскировку не нарушайте. Потом дам отоспаться. Всё, лейтенант, давайте – делайте. Свободен!

– Эй, марсианин, – это уже мне, – тебя это тоже касается.

И ласково так добавил:

– Если твою машину не приведут в порядок, будешь дежурить по аэродрому на пару со своим Якименко. Заодно и боевые треножники придумаете. Бегом марш – спать!

Больше доводов разума, а также дополнительных ускорений мне не потребовалось, и я счёл должным удалиться в направлении своей землянки на максимальной скорости.

– Ты плачешь, Зильзеля?

– Ах, грустно, хозяин…

Вот и у меня то же самое – грустинки по душе болтаются и царапаются. Завязалось с того, что на завтраке посмотрел на календарь и понял, что сегодня мог бы начаться мой отпуск. Мы ещё в октябре с Красотулей так решили. Ей отпуск поставили на середину июня, поэтому я тоже свой отпускной график сдвинул. В нашем производственном корпусе из самого крупного начальства были только мы с Василичем, так что ходить отдыхать могли когда захочется, лишь бы друг с другом не пересекаться. Лизку в лагерь в июне решили не отправлять, благо бабушки с дедушками обещали помочь. Её секция гимнастики в июне ещё работала, а дальше был запланирован небольшой перерыв. Затем следовали спортивные сборы в августе. Так что у младшей всё лето было расписано – сначала с нами на «юга», потом с Машиными родителями на дачу под Киржач, следом снова на море, на этот раз на Азовское уже с моими родителями. А в августе, как говорил, Лизавета ехала со своими девчонками на тренировочные сборы в Анапу.

Как теперь это всё будет без меня?

Что там они поделывают, пока я здесь уже полгода прохлаждаюсь?

Середина июня 1942 года (и вправду прохладного). Впрочем, прохладным он был только по погоде и только на нашем участке фронта. А вот, например, ребятам в Севастополе сейчас очень жарко.