Алексей Пехов - Ткущие мрак [СИ litres с издательской обложкой и иллюстрациями]

– Ливен счел это предательством и теперь пьет пуще прежнего, и от него никакого толку, но не выгонишь же. Мы давно вместе работаем, он почти что семья. У остальных все как прежде.

Лавиани, увидев кто пришел, округлила глаза:

– Девочка, ты привела привидение? Если оно будет снова просить кидать в тебя метательные ножи и заставлять меня надевать глупые вульгарные тряпки, то выгони его туда, где нашла!

Позже, когда Мьи и Тэо ушли на площадь, к цирку, а Шерон чистила рыбу ножом сойки, Лавиани сказала:

– Знаешь, я даже немного скучаю по тем временам.

Указывающая, руки которой были испачканы чешуей и кровью, подняла взгляд от таза:

– Я тоже.

– Планирую купить бутылку вина и сходить к недомерку и клоуну. Да и остальные были вполне неплохи. Все-таки мы вместе сражались. Да. Одной бутылкой не обойтись.

– Полагаю, они будут рады. Хотя на тебя это не очень похоже.

– Расчувствовалась. Признаю. И еще беспокоюсь за нашего прыгуна. Он в то время с девчонкой крепко сблизился. Как оно все сложится? Мужчины есть мужчины.

– О чем ты? – нахмурилась Шерон.

– Я о том, что вокруг нас может произойти все что угодно. Если ты не понимаешь, то я скажу очень медленно, веско и абсолютно доступно. Все. Что. Угодно. Война. Шаутты. Хрен знает кто еще. Как он поступит, чтобы защитить ее? Останется с ней?

– Как бы Тэо ни поступил, это будет его выбор. Не кажется ли тебе, что мы не вправе влиять на него?

Лавиани почти с минуту смотрела, как девушка режет каракатиц широкими кольцами и бросает в чистую воду.

– Быть может, ты и права. Я вряд ли что смогу изменить, – наконец согласилась сойка. – Разве что приглядывать и тащить за шкирку, если станет совсем худо. Хватит возиться в ледяной воде. Дай я сделаю. Пора уже нам нанять слуг, раз Бланка платит.

Внезапно она склонила голову, прислушалась и сказала:

– К нам гости.

– Что? Из «Радостного мира»?

– Ага. Держи карман шире. К воротам подъехала карета. Бланка! – крикнула она и усмехнулась, прежде чем сказать следующие слова: – Выгляни в окно!

– Карета! Четыре лошади! Шесть человек! – донесся ответ, а после и сама госпожа Эрбет пришла. – Стоят у ворот.

– Ну, хоть не ломают. – Лавиани забрала нож из рук Шерон. – Догадываешься, кто это, девочка?

Указывающая вытерла руки полотенцем:

– Полагаю, тебе самое время произнести фразу, которую ты заготовила. Давай. Настал твой час.

– А я тебе говорила, – с нескрываемым удовольствием произнесла сойка. – Герцог Треттини так просто подобную информацию не оставит. И нас нашли. А может, и не искали особо.

– И что мы будем делать? – спросила рыжеволосая.

– О, рыба полосатая. То, что обычно делает наша девочка – разговаривать. Пойду впущу их.

– Нет. – Бланка шагнула ей наперерез. – Уж лучше я.

Лавиани понимающе усмехнулась:

– Боишься, что, побеседовав со мной, они уже будут менее вежливы? Вполне возможно.

Пока Бланка отсутствовала, сойка посоветовала Шерон:

– Приведи себя в порядок и сделай грозное лицо. Ты все-таки страшный некромант.

– Я не буду никого пугать. Страх порождает проблемы.

– Или же не дает им случиться. Как ты хочешь поступить, девочка?

– Зависит от того, чего они желают.

– Согласишься стать игрушкой очередного правителя?

Шерон нахмурилась:

– Если это люди герцога, а не кто-то из благородных. Влиятельных родов в Треттини много. Я хочу задержаться в Рионе, пока не появится Мильвио, и на это может понадобиться и год, и два. Нам потребуются друзья.

Сперва раздался стук трости Бланки, затем шаги, и в сопровождении хозяйки дома в зал вошли трое.

– Эти люди ищут тебя, дорогая сестра, – милым тоном произнесла госпожа Эрбет.

Двоих Шерон знала. Мелкий кривоногий крепыш и его усатый товарищ, не далее как пару часов назад пытавшиеся украсть ее покупки. Вот только одеты они были уже не в платья обычных горожан, а в камзолы аметистово-сливовых оттенков. Широкополые шляпы, тяжелые кинжалы на превосходно выделанных поясах и жемчужные серьги в ушах.

Женщина, высокая, статная, с темными волосами, убранными под серебристую сетку, в платье цвета слоновой кости, обнажавшем шею и часть груди, выглядела привлекательно.

– Сиоры. – Шерон улыбнулась знакомым с видом радушной хозяйки. – Вы все же согласились принять мое приглашение на ужин. Я польщена вниманием. Кто ваша прелестная спутница?

Спутница и вправду была прелестна. Красива. В ней текла и треттинская и соланская кровь, а цвет платья прекрасно подходил к оливковой коже.

– Госпожа. – Женщина поклонилась, подобрав юбки. Голос у нее оказался столь же красив, как она сама. – Я Моника, и для меня честь служить вам.

– Служить мне? Интересно. Что же, Моника. А вы господа?

– Я Моти де Марри, – поклонился усатый, снимая шляпу. – А это сиор Бандесто де Гонци. Мы являемся доверенными людьми его милости барона де Рьи.

Шерон едва заметно пожала плечами, как бы говоря, что не знает такого человека.

– Это же треттинцы и интриги дворов, – буркнула Лавиани, не слишком-то добро разглядывая гостей. – Куча личностей, масок и этикетов, в глубинах которых запутается даже акула. Де Рьи – это тень де Бенигно. То есть одно и то же. Младший отпрыск, к примеру, идет на площадку учиться фехтованию. Или в армию, служить в один из полков да набираться опыта. Если он де Бенигно, то с него надо пылинки сдувать, обращаться «ваша светлость» или как там еще, и вообще непозволительно многое, что можно сделать с де Рьи. И то, что порой разрешено барону, недостойно герцога. При том что все знают, кто перед ними.

– Сиора, хоть и чужестранка, а хорошо разбирается в правилах. – Усатый сказал это учтиво, но в его глазах появилась некая жесткость.

Лавиани ответила ему гадкой усмешкой.

– И раз люди барона нанесли нам визит, это означает?.. – Указывающая заставила вопрос повиснуть в воздухе. – Что его светлость сперва хочет начать общение неофициально, – настал черед Лавиани пожимать плечами.

– Лишь для того, чтобы госпожу не смутил высокий титул и человек, наделенный подобной властью. – Моти де Марри расстегнул верхнюю пуговицу камзола и достал конверт плотной желтой бумаги.

Она хотела бы рассмеяться, но одарила их еще одной вежливой полуулыбкой. Скорее уж здесь вполне обоснованное опасение, что она мошенница и обвела вокруг пальца солдат, которые теперь рассказывают о ней небылицы. И герцог не желает напрямую афишировать свой интерес, пока не будет убежден, что она та, кто есть.

– Вполне понимаю его светлость, – ответила указывающая, собираясь забрать конверт, но Лавиани сделала это первой и понюхала бумагу под изумленными взорами гостей.

– Перестаньте, сиоры, – укорила их сойка. – Вам ли не знать, как легко можно пропитать бумагу ядом. Пока я лишь слышу слова, что вы от герцога.