Александр Башибузук - Ловчий [litres]

Юные чародейки даже не повернули головы в ее сторону, так и остались сидеть, держа друг друга за руки.

– Чего это они? – удивилась кабатчица. – В трансе?

– Оставь их, – коротко бросил я и, расслышав снаружи приближающийся топот, потянул из ножен саблю.

Едва мы успели обсудить тактику обороны, как раздался первый гулкий стук в дверь.

Я рассчитывал, что двери продержатся дольше, но уже через несколько минут через прореху в баррикаде пытался пролезть первый мертвяк. В сползшем набок дырявом шлеме с полуличиной, он беззвучно раззявливал пасть с длинными желтыми зубами и силился костлявыми руками в лохмотьях черной кожи раздвинуть завал.

Пентаграммы на стенах, потолке и на полу вдруг налились ярким светом. Умертвие затлело и судорожно заколотило грабками. А потом в его пустую глазницу вонзилась стрела с белоснежным оперением, и труп разом опал сероватой пылью.

Но в прореху просунулось сразу два новых трупа. Потом еще и еще.

Мне не пришлось вступать в дело, их постигала та же участь: пентаграммы поджигали гостей, а зачарованные стрелы Радославы мгновенно превращали живые трупы в прах.

Но на намерениях нежити это никак не сказывалось – мертвяки продолжали лезть в харчевню.

Девочки так и сидели в трансе, никакой помощи от них не ощущалось.

– У меня осталось, – спокойно проговорила бывшая инокиня, методично расстреливая нежить, – всего двадцать две… двадцать одна такая стрела. Остальные – простые, будут действовать слабее, если вообще будут действовать. Сигиллы хватит еще на пару часов. Твоя очередь…

– Отдыхай, – коротко бросил я и снес косым ударом сабли очередную голову вместе с покрытыми гнилым мясом руками.

Подарок хафлингов работал исправно, клинок резал мертвую плоть с костями как масло, при этом поджигая ее не хуже магических пентаграмм.

Дело шло даже немного скучновато. Удар, вонь подожженного гнилого мяса, очередные трупы, опять удар, еще один…

Правда, баррикада постепенно расползалась, открывая все новые и новые дыры, а мертвяки все не заканчивались.

Неожиданно напор стих. В прореху между столами я заметил, что драугры отступили. А потом…

Потом из ниоткуда вывернулся еще один труп, но не человек, а здоровенный, иссохший, как мумия, великан в облезших, запачканных сырой землей шкурах, и громадной, окованной железом дубиной врезал по харчевне. Посыпалась штукатурка, дом сотрясся.

Свистнула стрела, вонзившись ему в колено, великан припал на ногу, но прежде чем стал опадать пеплом, ударил второй раз, разом вывалив кусок стены и наполовину разметав завал.

Дробно стуча костями, мертвяки сразу ринулись на штурм. Пентаграммы полыхнули огнем и погасли – первый ряд трупов спалило начисто. Рада метнула в пролом несколько скляниц, взорвавшихся яркими бездымными вспышками и разметавших нежить по сторонам, но умертвий это тоже никак не сдержало.

Очень неожиданно время для меня почти совсем остановилось. Раззявленные пасти и мертвые глазницы, иссохшие костлявые руки с ржавыми мечами, цепами и топорами, оставляющие за собой огненный след стрелы Псицы Божьей, – все это застыло в черно-белой картинке, как на стоп-кадре немого кино.

Ставшая кроваво-красной сабля прочертила размашистую дугу, пластая все на своем пути. Удар, разворот в широком махе, еще удар, опять, снова, еще и еще…

Когда время запустилось обратно, я обнаружил, что стою по колено в тлеющих костях. Мертвяков рядом уже не было. Последний, в богатом старинном доспехе и с длинной седой бородой, оседал прахом со стрелой в черепе.

Все тело ныло, словно после долгой тяжелой работы, но никакой усталости не чувствовалось. Совсем наоборот, меня распирало энергией, как после бодрящего эликсира. Хотелось все повторить, и не раз, но как это сделать, я даже не представлял.

– Старшие Сестры! – ахнула воительница, опуская лук. – Но как, ловчий? Ты исчез, словно превратившись в вихрь, а когда появился, все уже были…

Не слушая ее, я шагнул в пролом и оглянулся. И сразу же заскочил обратно в харчевню. С обеих сторон улицы к нам бежала волна трупов. Впереди нее неслись уж вовсе не человеческие твари, составленные из множества мертвых существ.

– Надо уходить. – Я ткнул рукой в пролом: – Там… там…

И не смог подобрать слова, чтобы описать увиденное.

Рада среагировала без промедления.

– За мной! – Прихватив последний оставшийся полным колчан и сумку со скляницами, воительница метнулась к двери в подвал.

К моему удивлению, девочки вышли из транса и побежали за ней. Причин оставаться я не нашел и тоже ринулся вниз.

– Здесь… – Радослава заперла на тяжелый засов дверь, после чего шагнула к одной из стен и, разогнавшись, ударила в нее плечом. – Есть проход… Когда рабочие его обнаружили, я сразу приказала заделать. Что там, я не знаю, но наверху нам верная смерть. То есть выбора особого нет… Да помоги же ты!

После второго пинка тесаные камни кладки осыпались, в стене образовался провал, из которого пахнуло тленом и сыростью.

Фиса щелкнула пальцами, в воздухе появился светящийся ярким холодным светом шарик. Светляк тут же нырнул в дыру и осветил узкий сводчатый проход, почти полностью залепленный пластами пыльной паутины.

На лестнице послышался частый топот.

Не сговариваясь, мы полезли в пролом и побежали по коридору. Отбежав на десяток метров, Псица повернулась и зашвырнула в подвал очередную скляницу. Бабахнул глухой беспламенный взрыв. Когда пыль рассеялась, коридор с той стороны оказался заваленным.

– Ну что? – Радослава криво улыбнулась. – Теперь только вперед…

Серединные земли. Стоозерье. Черноград

20 Хлебороста 2002 года от восхождения Старших Сестер.

Глубокая ночь

Отойдя по коридору на пару десятков метров от завала, я сел на выпавший из стены валун:

– Привал. Надо немного передохнуть.

Юные чародейки сразу же обступили меня, словно цыплята квочку. Я невольно приобнял девочек и прижал к себе. Жалко детишек, им бы еще в куклы играть, а тут такое, что любой взрослый умом двинется.

Рада улыбнулась и тоже присела, уперевшись спиной в стену.

– Что думаешь, ловчий?

– Нежить – не мой профиль, а твой, Псица.

– Как пить дать, все это дело рук Гарма… – Рада отпила из фляги и протянула ее мне. – Только он мог поднять столько нежити. Но сначала кто-то поднял его. Соответственно, для того чтобы угомонить мертвяков, надо упокоить Хозяина Костей. – Воительница помолчала и поинтересовалась у меня: – До нас дошли слухи, что в Добренце и Зеленополье похожее тоже недавно случилось.

– О Зеленополье не знаю. – Я тоже отхлебнул огневицы. – Как раз был во время того в Добренце. В нем случилось другое. Темные вызвали тварей из Пределов, но чародеи из Лиг с белоризцами быстро переловили колдунов, и на этом все закончилось. Город обошелся сравнительно малой кровью. А здесь первых вообще нет, а вторых с гулькин нос. Так что… сама понимаешь.