Эмили Болд - Тени. Сплетенные тьмой

– Черт, Эбби, – измученно прошептал он и утянул нас в следующую тень.

Холод, словно ударил меня, и я схватилась за сильные плечи Бастиана. Пустота окружала нас, а наш поцелуй был единственной связью с реальностью. На мгновение удары наших сердец слились воедино, наши тела были одним целым, а мысли встретились в царстве теней.

Я хочу тебя , слова Бастиана проникали в мое нутро. Затем тень выплюнула нас.

Бастиан поднял меня, и, прежде чем я успела понять, что мы покинули кухню и попали в маленькую, но уютную гостиную, он откинул белое покрывало, защищавшее диван от пыли. Плетения снова затянули его лицо, он рычал, боролся, пока снова не завоевал самообладание. Я видела, как он страдал. Тем не менее он не отпускал меня. Не выпуская меня, он сел на диван и притянул меня к себе на колени.

Я еще никогда не была так близко к парню. Не говоря уже о сверхъестественном существе. Я боялась, но мне нравились его руки на моей талии. Легкие прикосновения, которые он позволял себе, ускоряли мое дыхание, и мне хотелось прочувствовать его. Каждая клетка в моем теле хотела большего, чем просто поцелуй. Этот великолепный, нежный голодный поцелуй, который обещал так много. Я гладила шею Бастиана, наслаждалась ощущением его черных шелковистых волос под пальцами, чувствовала, что пульс на его шее бился быстрее, чем обычно. По его взгляду было понятно, как он боролся с желанием. Его зрачки превратились в узкие черточки в черной, как ночь, радужке, затем появились золотые крапинки, и радужка снова стала синей. Он боролся со своими демонами. Чтобы целовать меня.

Это было безумно, но в то же время прекрасно, потому что никто мне еще не показывал, что я что-то значу для него.

Счастье переполняло меня, я обняла руками его шею и целовала. Мне хотелось возразить, когда он оторвал свои губы от моих, это заставило его смеяться.

– Что?.. – запнулась я, но его взгляд заставил меня замолчать. Мой поцелуй ослабил его. Зрачки больше не были круглыми, белок полностью затянулся танцующими струйками, под его кожей пульсировала темнота.

– Медленнее, – прошептал Бастиан и проникновенно посмотрел на меня. – Для меня… это нелегко.

Кончики его пальцев провели по моей щеке, мы не разрывали зрительный контакт. Я задрожала, когда он повел палец от щеки, мимо нижней губы, по подбородку к шее. Плетения на его руке выступали на поверхность как тату, но я не чувствовала головокружения, которое, как я знала, было признаком открытия врат души. Он делал глубокие вдохи, затем выдохи, пока его кожа не нормализовалась. Пока глаза снова не стали человеческими.

– То, что мы делаем… опасно, – прошептал он. – Если я потеряю контроль, и ты откроешься мне, тогда я не смогу ничего гарантировать. Я не хочу делать то, чего ты не хочешь. Забирать у тебя то, что ты не хочешь мне отдавать. Но… я очень хочу большего. – Он обхватил мои бедра, затем его руки поднялись выше, под рубашку.

Дрожа, я сделала вдох, но его взгляд по-прежнему держал меня, словно в ловушке, отчего я совершенно не могла пошевелиться. Каждое прикосновение пронзало меня, как удары тока. Я слышала собственные стоны, когда он гладил меня по ребрам, ведя одновременно внутреннюю борьбу.

Плетения перешли на его лицо, и я невольно гладила эти узоры. Он был таким красивым.

– Ты боишься? – прошептал он.

– Не боюсь, – призналась я, и, хотя мое сердце колотилось, словно после марафона, в этот раз я сказала правду. Я нежно поцеловала его в затянутые плетениями губы, чтобы снять напряжение, которое внезапно возникло между нами. – Я не боюсь. Я… я хочу… увидеть тебя.

– Увидеть?

Я кивнула и немного отклонилась от него. На пару сантиметров. Этого было достаточно, чтобы ухватиться за конец его футболки. Я слегка приподняла ее и без особого удивления обнаружила, что даже там плетения вырисовывались на его коже.

– Да, – прошептала я, не дыша. – Я хочу увидеть, кто ты.

Губы Бастиана скривились в измученной улыбке, а его дыхание щекотало меня, когда он наклонился ко мне. Его смех был теплым, хотя и грубым, он снова отразился у меня в животе.

– Ты играешь с огнем, – шепотом сказал он и прижал меня очень близко к себе. – Так же, как и я.

Его руки обхватили меня, и под всей нежностью, которую он дарил мне, я чувствовала неукротимый голод. Я видела, что он держался лишь оттого, что я была в нем уверена.

Я чувствовала, что мои прикосновения были для него непривычными. Он сжал кулаки, когда я начала потихоньку поднимать его футболку, и в конце концов стянула ее через голову. Я считала себя сумасшедшей, что зашла так далеко. С парнем, которого едва знала, но который, словно прыжком сквозь тень, проник в мое сердце.

Увидев его мраморную кожу, я глотнула воздуха.

– Ужасно? – тихо спросил он и неуверенно посмотрел на меня.

– Нет. Вовсе нет, – призналась я и осторожно провела по темным линиям. – Ты невероятно красив. Мне бы очень хотелось тебя нарисовать.

Его смех снова отдавался в моем животе.

– Тут довольно темно. И ты, очевидно, слепа. – Он подчеркнул свои слова поцелуем, который окрасил его кожу еще темнее, затем снова откинулся назад, чтобы я могла рассмотреть его.

Это было словно колдовство, но там, где мои пальцы прикасались к нему, темные пучки под его кожей увеличивались, будто были живыми. На моей коже тоже появились черные струйки. Повсюду, где его кожа касалась моей.

– Почему так происходит? – спросила я и нарисовала смайлик на его груди.

– Моя сила манит твои плетения. Они хотят… чтобы я их вобрал в себя.

От двусмысленности его слов у меня покраснели щеки, что, очевидно, не осталось незамеченным, потому что его улыбка стала соблазнительной, и когда он переплел свои пальцы с моими, я почувствовала его силу, словно она засасывала меня.

– Ты – что-то особенное, Эбби, – пробормотал он. – Я не знаю, как долго смогу противостоять тебе.

Бастиан молился, чтобы он смог держать себя в руках, потому что он уже не был уверен, что не находится на пути к потере контроля над яростью. Кожа Эбби на его коже была испытанием, которое он едва мог выстоять. Ее плетения души уже давно огибали не только ее, они мерцали над ними обоими, словно танцуя, и прекраснее этого танца не было ничего. Как жидкий оникс, плетения струились по ее телу, будто хотели быть поглощены им. Гнев внутри это чувствовал. Он был горячим, неотложным, причинял боль каждой клетке его бытия. Ему было тяжело дышать, но еще тяжелее было оторваться от Эбби.

Восхищение в ее глазах было неожиданным, в конце концов он сам считал свое тело ужасным, когда оно, как сейчас, выглядело нечеловеческим.

Но Эбби, казалось, была от него скорее в восторге, чем в ужасе. Она погладила шрам под его сердцем и нерешительно прикоснулась к нему губами. Он знал, у нее есть вопросы, которые она не решалась задать.