Триша Левенселлер - Клинок тайн [litres]

Возможно, Келлин нужен нам для выживания, но я даю себе полное право ненавидеть его на каждом шагу.

– Возможно ли, – спрашивает Темра, – что ты слишком остро реагируешь?

– Как я могу реагировать слишком остро, когда речь идет о твоей безопасности?

– Просто хочу убедиться, что ты не ищешь оправданий для того, чтобы оттолкнуть его.

– Что за чушь ты несешь?

– Он начал тебе нравиться. Может, это тебя немного напугало.

Я сажусь прямо.

– Во-первых, он мне совсем не нравился. – Ложь. – Во-вторых, симпатия к кому-то меня не пугает. – Очевидно, еще одна ложь. – В-третьих, он болтал вместо того, чтобы бежать тебе на помощь, Темра. Если у него были опасения, почему бы не поделиться ими по дороге к церкви?

– Не думаю, что он привык дружить со своими нанимателями. Торг – его вторая натура. Это его работа, Зива.

– Может. Уже. Прекратишь. Его. Защищать? Я здесь вообще-то пытаюсь на него злиться!

Она поднимает руку, чтобы прикрыть рот.

– Хорошо. Ты злишься. Мы ненавидим Келлина. Он хуже всех, и, если бы мы не нуждались в его защите, давно бы отправили его на все четыре стороны.

– Спасибо. – Я изучаю ее лицо. – Ты пытаешься не засмеяться?

Она все еще прижимает руку к губам.

– Нет.

В этот момент слышится сдавленный смешок.

Я снова кладу голову сестре на плечо, позволяя ее лжи сойти за правду. Между нами воцаряется устраивающее обеих молчание. Я наслаждаюсь ощущением того, что она рядом со мной, живая и невредимая.

– Я хочу, чтобы ты знала, – говорю я, – что бы ни случилось, я позабочусь о нас. Тебе не о чем беспокоиться. Я найду работу в столице. Мы как можно скорее снимем собственное жилье. Возможно, небольшую квартиру.

– Мы найдем работу, – поправляет меня Темра, – а потом снимем большую квартиру. Или, может быть, маленький домик на окраине города.

– Ты не должна… – начинаю я.

– О, помолчи, Зива. Я тоже пойду работать. Ты больше не сможешь быть кузнецом. Ты не будешь заниматься любимым делом и получать за это хорошее жалованье. Будет нелегко, но мы справимся вместе. Перестань постоянно заботиться обо мне. Я больше не маленькая девочка, и ты оскорбляешь меня, отказываясь принять мою помощь.

Я так горжусь ею, хотя от слов Темры у меня болит сердце.

– Понятно.

Знаю, что она права. То, что она предлагает, звучит вполне разумно, но я не могу избавиться от ощущения, что в чем-то подвожу ее.

Как будто я подвожу своих родителей.

Теперь наша группа делится на «мы» и «он». Петрик, Темра и я идем на некотором расстоянии позади Келлина, глядя на спину ужасного человека.

Не могу поверить, что когда-то считала его красивым. Теперь он кажется мне еще более уродливым, чем любой другой человек.

Когда мы разбиваем лагерь, Петрик достает из своего рюкзака скудную еду, которая у нас есть. Буханка сырого хлеба, немного овса, который чудом остался сухим в кожаном мешочке, и сушеное мясо.

– Так будет до тех пор, пока мы не сможем купить что-нибудь у других путешественников по дороге, – говорит Келлин, притворяясь оптимистом.

Он пытается вернуть наше расположение? Это не сработает.

– Далеко до столицы? – спрашивает Темра.

– Чуть больше недели.

Мы разводим костер, и Петрик, прежде чем вытащить книги, варит овес.

Мы с Темрой смотрим на промокшие тома по древней магии. Хотя страницы раздуты, чернила все еще выглядят почти нетронутыми. Одинокая слеза скатывается по щеке ученого. Не говоря ни слова, Петрик начинает переворачивать страницы, поднося их близко к огню, пока готовится еда. Я иду ему на помощь.

Я знаю, каково это – потерять дело всей своей жизни.

Келлин подносит точильный камень к своему клинку. Время от времени он открывает рот, словно хочет что-то сказать, но потом не решается.

Темра приближается к нему, вытаскивая свой короткий меч.

– Пойдем, наемник.

– Ты вызываешь меня на поединок? – спрашивает он без тени юмора.

– Пришло время для тренировки.

Келлин почти выпускает из рук точильный камень, и тот издает пронзительный скрип.

– Ты все еще хочешь, чтобы я помогал тебе оттачивать боевые навыки?

– Разумеется.

Он бросает взгляд туда, где сидим мы с Петриком.

– Я думал, вы сговорились не общаться со мной.

Темра улыбается. Улыбается этому человеку!

– На данный момент ты им не очень нравишься, но мне нужна практика. Подготовь меня получше к раскладу «один против четверых».

Он хмыкает и говорит:

– Хорошо, пошли.

Они отходят от костра, находя другую поляну поодаль, но мы с Петриком все еще можем их слышать.

– Что случилось, когда они пришли за тобой? – спрашивает Келлин. Он держит свой длинный меч в воздухе, глядя на него, а не на мою сестру.

Темра разминает руки и ноги, готовясь к поединку.

– Я ушла к себе в комнату, размышляла, стоит ли идти за Зивой. Я наговорила глупостей и собиралась извиниться. Постучав, Воланна вошла первой. Она была любезна, как всегда, начала задавать вопросы о моей матери. Я догадалась, что она пытается заставить меня признать, что та владела магией. Однако я солгала и попыталась увести разговор в сторону. Потом она начала обыскивать мою комнату. Я попыталась ее успокоить, но она нашла оружие под моей кроватью и завизжала. На крик сбежались ее сыновья. Все трое разом ворвались в комнату. Я ходила кругами, стараясь не дать никому из них оказаться у меня за спиной. Воланна пыталась остановить их, но они не слушали. В конце концов она сдалась и помогла им.

Темра наклоняется, чтобы дотронуться до пальцев ног, встает и подтягивает лодыжку как можно ближе к спине.

– Я не ожидала, что она меня схватит. Это было безумием. Но даже если так, не знаю, что можно было бы сделать против такого количества людей.

Келлин кладет меч, его лицо – маска безразличия.

– Покажи мне, как она тебя схватила.

Темра делает шаг вперед и сжимает пальцами предплечье Келлина.

– Можно инстинктивно отстраниться, но гораздо эффективнее нанести удар. – Он показывает ей серию движений, опуская свободную руку на предплечье Темры, чтобы ослабить ее хватку. Он заставляет мою сестру снова схватить его таким же образом, затем наклоняется и притворно бьет коленями в живот Темры. – Используй близость врага против него же, – говорит наемник.

После нескольких минут, в течение которых он демонстрирует Темре различные приемы, Келлин говорит:

– Даже мне трудно быть в меньшинстве. В такой ситуации ты должна либо запугать, либо перехитрить своих противников. Этому труднее научиться.

Они поднимают мечи и замахиваются друг на друга. От рассказа Темры у меня сжимается сердце. Скорее всего, ей было так страшно и одиноко. Мне не следовало оставлять ее.

Петрик не отрывается от книг. Мне кажется, он изо всех сил старается больше не плакать.