Патрик Уикс - Тевинтерские ночи [сборник litres]

«Или он расскажет, кто в ваших рядах убийца, а кто из бесполезных дворян – будущая жертва», – подумала Сидони.

Антония сняла с руки перстень – большой рубин в серебряной оправе, изображавшей руки скелета, – и надела Сидони на палец.

– По крайней мере, попытайся выглядеть соответственно ситуации. – И вновь улыбнулась.

Разминая пальцы, Сидони нахмурилась – вес перстня был непривычен.

– И часто ты так делаешь? – спросила девушка. – Читаешь в таверне, попивая вино? Пируешь в компании шпионов и лицемерных дворян? Что-то не припомню, чтобы морталитаси покидали Некрополь ради подобных мирских развлечений.

– В последние годы там слишком тихо на мой вкус. – Улыбка Антонии стала шире. – Хочется чего-нибудь… живого.

Значит, серьезного ответа можно не ждать, подумала Сидони. Девушка развернулась и открыла резную дверь – в комнату просочились звуки музыки и болтовни.

– Когда к нам приносят мертвецов, – заговорила Антония, – меня переполняют… сожаления.

Сидони замерла в дверном проеме, глядя на женщину. Улыбка на лице Антонии сменилась задумчивым выражением.

– Я жалею, что не знала этих людей при жизни. Что их вдохновляло, что пугало… что их погубило? Жители Неварры почитают морталитаси. Ценят наш опыт и советы, уважают нашу роль в стране. И многие из моих коллег платят за почтение безразличием. – Антония шагнула вперед, глядя Сидони в лицо. – А я пытаюсь больше думать о живых – стремлюсь узнать их, позволяю им узнать меня. Не хочу, чтобы они думали, будто мне интересны лишь их будущие трупы. И я стараюсь по мере сил, даже если приходится… как ты говорила? Пировать с лицемерами?

Антония двинулась к вестибюлю, минуя Сидони.

– Жди наверху. Я прослежу, чтобы наш знакомый нашел тебя. – И растворилась в толпе.

Сидони не понимала любви Антонии к неваррскому обществу. Будь ее воля, она бы предоставила бесполезным дворянам чахнуть среди собственных дрязг, а сама покинула Неварру. Однако Сидони солгала бы, сказав, что не знает сожалений, о которых говорила Антония. Сожалений из-за неоконченных дел, из-за ускользнувшего убийцы. Из-за слов, что она так и не сказала мертвецу в глубинах Некрополя.

Входя в зал, она раздумывала, не хлопнуть ли дверью, но решила, что не стоит привлекать лишнего внимания.

Веселые мужчины и женщины проносились мимо Сидони, пока та поднималась по широкой лестнице. Наверху праздновали еще оживленнее: в каждой комнате звучали незнакомые музыкальные инструменты, от игровых столов долетали разговоры и смех. Пары танцевали, мужчины хлопали друг друга по спине, и всюду – изобилие еды и напитков.

Сидони двинулась к краю шумной толпы. Огромные портреты в позолоченных рамах взирали на нее, пока она шла вдоль стен. Внезапно она заметила эркер с изящно украшенными окнами. Пустой, он выбивался из общей обстановки и мог бы послужить путем отхода, если бы дела пошли плохо.

Отличное место, чтобы подождать шпиона, о котором говорила Антония.

Шумные гости занимались своими делами, не замечая одинокую девушку, сидевшую поодаль. Она смотрела, как люди танцуют, обнимаются, проходят мимо, – вглядывалась в лица, искала нужного человека.

Проведя в углу несколько часов, Сидони не увидела ни шпиона, ни Антонию. Никто ее не замечал. Вновь накатило удушающее осознание собственного бессилия.

Судорожно вдохнув, она повернулась и выглянула на улицу, обдумывая следующий шаг. У подножия омерзительно разодетого Ван Маркхэма горели десятки свечей, тускло озаряя место, где она пряталась этим вечером. А сразу за кругом света стояла едва различимая фигура – неподвижная, как и сама статуя.

Она чувствовала исходящую от силуэта магическую ауру – холодное веяние смерти, от которого руки покрылись гусиной кожей. Сидони наблюдала за фигурой, ожидая, когда та двинется.

– Омерзительно, не правда ли?

Сидони обернулась. Молодой человек в богато расшитом камзоле смотрел мимо нее, на лежащую внизу улицу. Сидони нахмурилась, и юноша рассмеялся.

– Простите, не хотел вас смутить. Я говорил про эту ужасно вычурную статую. Готов поспорить, Тайлус Ван Маркхэм никогда не вставал в подобные позы.

Сидони отвернулась от юноши и вновь посмотрела вниз. Темная фигура исчезла, и девушка почувствовала, как напряглось от раздражения ее тело. Молодой человек ничего не заметил – или предпочел не обращать внимания.

– Меня тошнит от этой вычурной статуи. Всюду, куда ни взгляни – отчаянные напоминания Ван Маркхэмов о собственной знатности. Живи они настоящим, а не прошлым, послужили бы стране лучше, чем плетением мелочных заговоров и безобразным пьянством.

– Мне плевать на Ван Маркхэмов, – бросила Сидони через плечо.

– Значит, вы женщина Пентагастов? – Голос юноши наполнился отвращением.

Сидони коротко хохотнула. Слышала бы это женщина Пентагастов, пославшая ее сюда.

– Нет, – отрезала Сидони, поворачиваясь к юноше. – Я не женщина Пентагастов. И не женщина Ван Маркхэмов. У меня есть дела поважнее, чем дворяне, веками спорящие, у кого длиннее.

– Занятно. Сейчас этот спор, кажется, интересует абсолютно всю Неварру. – Он ухмыльнулся, потирая подбородок. – Наш король слаб и бездетен. Как думаете, после его смерти борьба Маркхэмов и Пентагастов за трон так и будет продолжаться под ковром?

Сидони собиралась ответить, что рассуждения юноши ее утомили, но вдруг заметила, что он поправляет отвороты алых перчаток. Как и весь костюм молодого человека, эти перчатки были дорогими; вокруг швов – изящная вышивка, изображавшая перо.

Хенрик не готовил Сидони к общению с наследными семьями, но настаивал на том, чтобы она узнала о них как можно больше: об их бурной истории, ожесточенной борьбе и нестабильном положении при дворе. Как ни избегала она этих уроков, многие детали все же осели в памяти. Их оказалось достаточно, чтобы вспомнить: перо – символ дома Райнхардт, маленького, но одного из древнейших в Неварре. Ветви этого семейного древа протянулись до Вольной Марки и Орлея, однако на родине влияние Райнхардтов невелико.

– Нет! – продолжил юноша, не заметив ее молчания. – Их война выльется на улицы! Хорошие люди будут сражаться и гибнуть за надменных дворян, которые не прислушиваются к нашим голосам!

«Чтоб тебя, Антония!» – подумала Сидони, оглядывая толпу и размышляя, как сбежать от назойливого собеседника. Слишком много времени упущено. Придется искать информацию самой, без помощи таинственного шпиона.

– …И пока они спорят, у нас все еще нет наследника… А проклятые морталитаси вьются у трона, словно стервятники, нашептывают королю…

Взгляд Сидони вновь метнулся в сторону лорда Райнхардта. Тот, кто выпил достаточно, чтобы во всеуслышание обвинять магов смерти в манипуляции королем, может поделиться и другими слухами. Например, о заговоре морталитаси с целью убийства некоего дворянина… если только он сам не является будущей жертвой.