Андрэ Нортон - Колдовской мир [сборник litres]

Они добрались уже до центра города, когда наконец встретили сопротивление. Враг напал не с воздуха и не с помощью невидимой силы – на них обрушились полчища пеших воинов, которые сражались так, как воюют в этом мире уже много поколений.

Неожиданно улицы заполнили вооруженные мечами воины, которые грозно наступали – стремительно и молча. Одни из них были в доспехах сулькарцев, другие – карстенцев, мелькнуло и несколько клювастых шлемов сокольников.

На войско Эсткарпа наступали не просто опытные воины, но люди, лишенные инстинкта самосохранения, все те же одержимые, что погибали не защищаясь и убивали не задумываясь. Их первый натиск был подобен удару танка по пехоте. Саймон занялся привычным делом – он стрелял и стрелял, а Корис орудовал топором Вольта, размахивая им направо и налево, выкашивая ряды противника.

Наступавшим явно не хватало разумных действий, чтобы вовремя перестроиться и использовать преимущество своего численного перевеса. Они знали только, что должны нападать, покуда способны стоять на ногах и держать оружие, – что они и делали с упорством безумцев, и началась настоящая бойня, какой не могли припомнить даже видавшие виды гвардейцы.

Топор Вольта теперь уже не сверкал на солнце – он был залит кровью. Наконец Корис поднял его, подавая сигнал, и гвардейцы двинулись вперед, оставляя улицы за собой уже не пустынными, но усеянными трупами одержимых.

– Это чтобы задержать нас, – заметил Саймон, приблизившись к командиру.

– Я тоже так считаю. Но что будет дальше? Смерть придет с неба, как было в Сулькаре? – Корис поднял голову, с беспокойством глядя на крыши.

Возможно, именно этот его взгляд и подсказал Саймону план дальнейших действий.

– Не думаю, что нам удастся пробиться в башню снизу, – начал Саймон и услышал, что Корис рассмеялся.

– Ошибаешься! Я знаю потайной ход, о котором едва ли пронюхали кольдеры. Как-никак это моя бывшая крепость!

– У меня тоже появился план, – настаивал Саймон. – На кораблях есть веревки и абордажные крючья. Пока ты будешь пробиваться с отрядом подземным ходом, пусть другой отряд пойдет по крышам, и, может быть, нам удастся взять их в клещи.

– Отлично! – согласился Корис. – Ты же у нас большой мастер по полетам с крыш! Подбери себе людей, но не больше двух десятков.

Еще дважды бросались на них полчища живых мертвецов, и хотя всех их удалось перебить, потери гвардейцев тоже с каждым шагом множились. Наконец силы Эсткарпа разделились. Саймон с отрядом из двадцати человек, взломав дверь, ринулся вверх и поднялся на крышу. Трегарт сориентировался верно – в крыше соседнего дома зияла дыра от его недавнего падения в самолете.

Саймон стоял в стороне, пока моряки перебрасывали абордажные крюки через широкую улицу на крышу возвышавшегося над ними соседнего здания. Затем воины пристегнули ремни, затянули потуже свои портупеи и с решимостью поглядывали на две тонкие веревки, зависшие над улицей. Саймон отобрал с собой только тех, кто не боялся высоты, и все же теперь, оценив реальную опасность предстоящего испытания, он немного засомневался в успехе.

Саймон полез первым. Грубая веревка обдирала руки, и временами ему казалось, что он не выдержит.

Наконец перебравшись на крышу башни, Саймон снял с пояса еще одну веревку и привязал ее к стойке навеса ангара, а второй конец бросил через улицу гвардейцу, которому предстояло лезть следом за ним. Эта веревка значительно облегчила подъем всем остальным воинам.

Самолеты, которые он вывел из строя, стояли на месте, однако открытые капоты двигателей, разбросанные кругом инструменты свидетельствовали о том, что их пытались отремонтировать. Саймон оставил четверых гвардейцев охранять веревочную переправу, а с остальными двинулся вниз.

В башне их встретила все та же гнетущая тишина. Они шли по коридорам мимо запертых дверей, спускались по лестницам, но не слышали ни единого звука, кроме топота собственных сапог. Неужели башня пуста?

Гвардейцы приближались к самому сердцу цитадели, и в любую минуту можно было ожидать нападения. Свет становился все ярче, появились какие-то незнакомые запахи, говорящие о том, что если башня и пуста, то опустела она совсем недавно.

Отряд Саймона достиг наконец того лестничного марша, который врезался ему в память еще с прежнего посещения этого логова. Ниже находилось серое обиталище кольдеров. Саймон прислушался: откуда-то из глубины помещения донесся слабый ритмичный звук, подобный биению его собственного сердца.

– Командир! – К Саймону подошел Танстон. – Что ждет нас внизу?

– Я знаю не больше твоего, – рассеянно ответил Саймон, продолжая размышлять о том, что в этом гибельном месте он почему-то вообще не чувствует никакой опасности. Но что-то там все-таки есть, иначе не было бы звуков.

Вытащив самострел, Саймон двинулся вниз по ступеням, сначала осторожно, а потом все увереннее. Все двери были заперты, и открыть их не удавалось. Наконец гвардейцы добрались до комнаты с картой на стене.

Здесь пощелкивание, которое они слабо слышали наверху, стало громким и барабанной дробью отдавалось в ушах.

Огоньки на карте погасли, на столах больше не было приборов, лишь остатки проводов и металлические крепления указывали, где они стояли. Однако за выносным пультом, как и прежде, неподвижно сидел кольдер в шлеме с проводами. Глаза его были закрыты – совсем как в прошлый раз, когда Саймон увидел его впервые.

Сначала ему показалось, что кольдер мертв. Он осторожно подошел к нему и пригляделся, с удовлетворением отметив, что именно этот образ он себе и представлял, держа за руки искусницу-колдунью, – зрительная память его не подвела!

В следующее мгновение Саймон застыл на месте, заметив, как рука кольдера, лежащая на пульте, шевельнулась и он нажал пальцем одну из кнопок.

Саймон прыгнул, на короткое мгновение взглянув в открытые глаза кольдера и в его лицо, искаженное ненавистью, а может, не столько ненавистью, сколько страхом… Руки Саймона вцепились в провода, что тянулись от головы кольдера к щитку на стене, он рванул их что есть силы и порвал. Кто-то тревожно крикнул, предупреждая его, и Саймон увидел направленный на него ствол какого-то оружия.

Болтающиеся обрывки проводов мешали движениям кольдера, и это, возможно, спасло Саймону жизнь. Он с размаху ударил самострелом по перекошенному лицу кольдера и рассек его до крови. Противник так и не издал ни звука, он лишь смотрел на Саймона полными ненависти глазами, и хорошо, что тот вовремя заметил оружие, появившееся в руке врага. Перехватив руку кольдера, он вывернул ему запястье так, что тонкий луч ударил в потолок, а не ему в лицо.