Питер Леренджис - Ключи времени [litres]

Добравшись до стеклянной постройки, я разглядел внутри впечатляющую своими объемами массу каменного мусора. Целые горы каких-то обломков, поднимающиеся куда выше человеческого роста.

– Присмотрись к этим камням, – подсказала Эли. – Они имеют форму! Это обломки статуй! Будто эти ребята собрали со всего мира всякую каменную древность, до которой только смогли добраться!

Она была права. У каждого камня был сколотый бок, как если бы он отломился от какой-то большой скульптуры. Горы рук, ног, стоп, голов…

Ладонь!

Мы с Эли одновременно обратили внимание на один и тот же обломок в виде огромной ладони, пальцы которой будто что-то сжимали. Например, факел.

– Джек, а что, если это… – Но Эли не успела закончить, так как в нее врезались двое несущихся со всех ног монахов. Ее закрутило на месте, и в конце концов она упала, сильно ударившись головой о землю, а мужчины рухнули сверху.

Завязалась потасовка. Я попытался оттащить одного из монахов, который, похоже, весил минимум пару сотен фунтов. У него были жиденькие волосы до плеч, а глаза в панике едва не вылезали из орбит. Он подмял меня под себя, что-то крича на греческом. Сцепившись, мы покатились по земле и остановились рядом с Эли. Он вцепился мне в шею и начал душить. По-настоящему. Я отчаянно хватал ртом воздух. Перед глазами начало темнеть.

Краем глаза я заметил, как Эли бьет другого монаха коленом в пах. Тот взвыл и скорчился на земле, а она вскочила на ноги и бросилась со спины к напавшему на меня:

– Убери от него свои руки!

Она с силой дернула монаха за волосы. Он вскрикнул от боли и ослабил хватку. Я поспешил отползти в сторону и ударил ногами ему по лодыжке.

Монах с грохотом упал, угодив головой в утоптанную землю. На ближайшее время он был вне игры.

Мне не сразу удалось восстановить дыхание. Медленно поднявшись на ноги, я оглянулся, полагая, что табун обезумевших от страха монахов еще не миновал. Из самой гущи показался Марко и направился к нам.

– Ты в порядке, Эли? – обеспокоенно спросил он.

Она встала, не отрывая взгляда от собственной руки. Ее рот в шоке округлился.

– Ребята, смотрите! – И она показала нам ладонь.

Кожа на ней была выпачкана в чем-то белом, словно Эли ухватилась за свежеокрашенный забор.

– Это с него! – Ее глаза скользнули по земле и остановились на неподвижно лежащем на животе монахе, который набросился на меня.

Лямбда на его затылке теперь напоминала кляксу.

Она была нарисована!

– Никакие они не Избранные! – воскликнула Эли.

Марко кивнул:

– Стоило бы догадаться. Кишка у них тонка.

Нас накрыла чья-то тень. Подняв глаза, я увидел пролетающего над нашими головами грифона.

Прогремел выстрел, и кончик крыла грифона взорвался фонтанчиком перьев. Я тут же развернулся в поисках стрелявшего и увидел спускающегося по лестнице монаха в черной рясе, украшенной вышивкой. На вершине обрыва еще трое монахов опустились на одно колено у самого края и наводили ружья.

– Стойте! – заорал Марко, побежав через все плато к лестнице.

Мы с Эли бросились следом.

Мужчина что-то рявкнул своему вооруженному помощнику, затем повернулся к Марко и спросил что-то по-гречески.

– Вы говорите по-английски? – спросил в ответ Марко. – Эта штука держит где-то нашего друга. Мы думаем, в одной из пещер. Если вы ее застрелите, мы никогда его не найдем!

– По-английски? – Мужчина сощурил глаза. Говорил он на британский манер с греческим акцентом. – Я брат Димитриос. А вы кто?

– Брат Марко, – тут же отозвался Марко.

Мужчина с подозрением наклонил голову:

– Из Нью-Йоркской или Лос-Анджелесской ложи массаринов?

Я бросил Эли предостерегающий взгляд.

«Массаринов?»

Марко моргнул:

– Ну… вообще-то из Акрона, штат Огайо…

Брат Димитриос обвел нас настороженным взглядом. Но тут один из вооруженных монахов начал кричать, указывая на юг вдоль склона. Пуля едва задела грифона, и он уже направлялся назад.

Мужчины нацелили ружья. Но грифон и не думал лететь к ним. Он скользнул под нами и скрылся в одной из пещер.

– О великая Калани, – едва слышно пробормотал брат Димитриос, – скольких же он успел унести с собой?

Я опять посмотрел на Эли. Она тоже явно это расслышала.

Брат Димитриос начал раздавать указания на греческом своим помощникам. Двое из них бросились к склону и скрылись в одной из дверей. Третий начал спускаться по лестнице, призывая всех остальных монахов последовать за ним.

– Что они говорят, брат Димитриос? – спросил я.

Он проигнорировал мой вопрос, всматриваясь во что-то поверх моего плеча. Я оглянулся и увидел, что грифон успел вновь взмыть в воздух.

И в этот раз он направлялся прямо на нас.

Все, нам конец. Мы с Эли и Марком, пригнувшись, бросились в сторону и бухнулись на землю в углу между похожим на теплицу зданием и скальной стеной.

Но грифон последовал за нами и скользнул по стене, выпустив когти в нашу сторону. На нас посыпались комья земли и каменного мусора, сметенного им с обрыва.

Издав яростный вопль, он развернулся и вновь атаковал скалу.

– Он хочет прорваться внутрь! – крикнул я. – Ему нужно что-то внутри.

– Что-то, начинающееся на «л» и заканчивающееся на «окулус», – откликнулся Марко.

Новый удар сотряс стену склона. Пришлось откатиться в сторону, иначе нам грозила участь оказаться раздавленными под лавиной камней и грунта.

Мой мозг работал на полную катушку. Касс находился вне зоны нашей досягаемости. До локулуса тоже было не добраться. На долю секунды в голове промелькнул образ папы. Он часто повторял, что у любой проблемы есть решение, остается лишь его найти.

«Помоги мне, пап!» – в отчаянии подумал я.

Когда грифон ударил по стене в третий раз, над нашими головами прогремел новый выстрел. Один из помощников брата Димитриоса опустился на колено у кувшина с оливковым маслом и целился прямо в грифона.

Тот, рыча от бешенства, приземлился всего в нескольких футах от нас. Мужчина поспешил спуститься по лестнице. Остановившись внизу, он выстрелил в третий раз. Мы все вздрогнули. Пуля прошила кожу грифона, и тот, наклонив голову, уставился на стрелявшего. Сделав два быстрых шага вперед, чудовище взмахнуло своими мощными крыльями. Монах с ружьем попытался уйти в сторону, но оказался недостаточно быстрым.

Порыв ветра подхватил его и сбросил за край плато. От его полного ужаса вопля у меня свело желудок.

Грифона явно не интересовали ни монах, ни собственная рана. На секунду он замер, глядя на пещеры к северу по склону. Я, конечно, вряд ли мог считаться экспертом по выражению морды грифонов, но и без того было ясно, что чудовище голодно. Как и у всех у нас, у него тоже не все шло гладко. Ему нужно было добраться до локулуса, но еще ему необходимо было подкрепиться.