Питер Леренджис - Ключи времени [litres]

– Нет, – остановил их брат Димитриос. – Они спасли мне жизнь.

Я присел рядом с ним на корточки:

– Вы в порядке?

Вместо ответа он наклонился к Марко:

– Можно мне взглянуть на ваш затылок, молодой человек?

Марко бросил на него настороженный взгляд:

– Зачем?

– Это краска? – спросил монах и, взяв Марко за подбородок, повернул его голову в сторону. – Нет, она настоящая. Лямбда! А вы двое… У вас она тоже есть?

Меня опередила Эли:

– Мы хотим кое-что у вас спросить, брат Димитриос. Что это за скульптура? И зачем вы хотели унести ее?

Веки монаха затрепетали, а из уголка рта вытекла струйка крови. Его губы тронула улыбка:

– Коснитесь… пламени…

Его помощники неуверенно переглянулись. Наконец один подошел к скульптуре и подтащил ее ко мне. Пламя оказалось почти с меня ростом. Опуская его, монах закряхтел под его тяжестью.

– Коснитесь… – повторил брат Димитриос.

Я потянулся к пламени и скользнул кончиками пальцев по поверхности, шероховатой от всех пережитых падений.

В течение долгого времени ничего не происходило. Эли и Марко молча смотрели на меня, явно сбитые с толку. Сверху доносился приглушенный грохот – грузовик продолжал биться о землю.

Снизу я слышал крики монахов.

Эли повернула голову:

– Марко, Джек, смотрите!

Теплица уровнем ниже начала светиться. Так ярко, что мне пришлось сощуриться. Но это было только начало.

Я хотел убрать руку от пламени, но оно меня не отпустило.

С каждой секундой его поверхность становилась все теплей. Монахи, братья Димитриоса, в страхе отпрянули назад. Не думая ни о чем, я просто взял и обхватил руками основание скульптуры, притянув пламя к себе. Не знаю, почему я это сделал. В тот момент я был уверен, что именно так и следует поступить.

Металлическое пламя казалось невесомым, будто его заполнили гелием. Я мог удерживать эту огромную штуку на весу, не прилагая к этому ни малейших усилий. Я встал, развернулся и направился к ступенькам, ведущим на второй уровень. Толпа монахов окружила теплицу, свечение которой начало зловеще пульсировать. Внутри я разглядел какие-то завихрения, похожие на мини-ураганы.

– Джек? – сказала Эли. – Ты меня пугаешь.

– Понятия не имею, что происходит, – отозвался я, – и что мне делать…

Марко посмотрел вниз на теплицу:

– Дискотека зовет тебя, чувак. Лучше пойти.

Держа пламя впереди себя, я начал спуск по лестнице, но не чувствовал ступенек. Я будто парил. Когда я подошел к теплице, монахи поспешили отойти подальше. Входа нигде не было видно. Наверное, сообразил я, чтобы попасть внутрь, нужно пройти через монастырь, а уже оттуда зайти во внутреннюю дверь.

Эли с Марко зашли за мной. Мы свернули направо и прошли немного по коридору. На стене висели три старинные на вид картины. На одной был изображен Колосс. Как Эли и говорила, он стоял сбоку гавани подобно огромному маяку. Статуя вся сияла полированной бронзой, прямо как пламя у меня в руках.

На второй картине молодой человек в причудливой тунике восседал на полупрозрачном белом шаре. Он был красив, подтянут и окружен явно восхищающимися им друзьями, преимущественно девушками. Лишь со второго взгляда на эту картину я заметил, что юноша на самом деле парит в воздухе.

Последним в ряду висело изображение старика с дряхлым морщинистым лицом. Несмотря на глаза, полные внутренней боли, и редкие спутанные пряди седых волос, вся его фигура так и излучала чувство собственного достоинства.

Я заметил под двумя портретами две одинаковые бронзовые пластины, на которых было выгравировано одно и то же имя: «МАССАРИМ».

Марко уже схватился было за дверную ручку, но в последний момент остановился. На его лице было написано сомнение:

– Не знаю, брат Джек, стоит ли это делать.

– Я тоже не знаю, – дрожащим голосом сказал я.

Он скользнул взглядом по картинам:

– Давайте подумаем. Здешние ребята – за Массарима. То есть мы сейчас в самом сердце врага. Брат Димитриос хочет, чтобы ты зашел внутрь. Может, стоит воспринять это как причину не заходить?

– Откуда мы знаем, кто наш враг, а кто нет? – резко возразила Эли. – Вдруг Бегад с его последователями Караи и есть плохие парни? Они все это время лгали и манипулировали нами!

– Думаю, скоро мы все узнаем, – сказал я. – Пожалуйста, открой дверь.

Эли шагнула вперед и дернула ручку.

– Заперто, – сказала она.

Марко крутанулся на месте и с разворота выбил дверь ногой:

– Уже нет.

Мы шагнули внутрь. Горы каменного мусора сияли так ярко, что мне пришлось прикрыть глаза. Мы очутились словно в огромной мастерской, где в узеньких проемах между возвышающимися обломками то там, то здесь были кое-как втиснуты маленькие столики. Откуда-то изнутри одной из куч я услышал знакомый звук – едва слышную мелодию, которая звучала в кальдере.

– Ребят, вы это слышите? – спросил я.

– Не понял, о чем ты, – с сомнением протянул Марко.

Я поднял пламя над головой и осторожно пошел по проходу, выискивая замеченную ранее гигантскую ладонь. Она лежала на вершине одной из куч. Но, подойдя ближе, я разглядел, что это была каменная ладонь, а вовсе не бронзовая. И ее размеров никак не хватило бы, чтобы удержать пламя.

Под ней были сложены десятки других ладоней – каменных, бронзовых, мраморных и деревянных. Встречались целые руки до локтя. Широкие и узкие, женские и мужские, детские и старческие.

Эли направилась к соседней куче и взяла в руки обломок бычьего торса.

– Сумасшедший дом. Мы будто в морге для статуй. У нас уйдут месяцы, чтобы найти в этой свалке нужные фрагменты.

Она была права. Здесь были осколки сотен, а то и тысяч статуй людей, богов, животных. Даже если здесь есть останки Колосса, распознать их практически невозможно.

В затылке опять начала пульсировать боль. Все вокруг будто подернулось дымкой. Сияние, мелодия – был ли в них какой-то особый смысл?

Издалека донесся крик грифона. В любой момент он может освободиться из плена грузовика. Даже если Касс еще жив, минуты его были сочтены. Сейчас у нас не было времени на поиски Колосса. Их придется отложить, пока мы не спасем друга.

– Идемте, – позвал я. – Пора уходить отсюда.

Я бросил пламя на одну из куч. Не бродить же мне с ним вверх и вниз по склону.

Но оно и не подумало падать.

Оно просто повисло. Прямо в воздухе.

Мы с Эли и Марко пораженно остолбенели, а бронзовое пламя начало пульсировать и меняться, становясь прозрачным, словно было сделано из бумаги.

Внутри него что-то было. Я наклонился ближе, чтобы рассмотреть. Это нечто не было ни твердым, ни жидким и напоминало вихрь светящихся осколков, ударяющихся и отскакивающих от внутреннего каркаса бронзового пламени. Они кружили и вибрировали со все нарастающей скоростью, пока не стали походить на плазму.