Бриттни Моррис - Человек-Паук. Майлз Моралес. Крылья ярости [litres]

– Никто никому не помогает, – горько произносит Стивен. – Пора бы это понять, пока твои иллюзии не сделали тебе же хуже. Никто о нас не позаботится, кроме нас самих. Никто не поймет.

Я задерживаю на нем взгляд, и мне все равно, что сейчас на нас смотрит весь зал. Может ли быть, что Стивен, этот обозлившийся подросток, сидящий напротив меня, в кофте с изображением белых крыльев – один из Воронов? Да нет, не может! В башне ЩИТа преступница была одна. Хотя, возможно, из-за моей полной супергеройской негодности ей просто не пришлось звать подмогу. Возможно, она понимала, что справится со мной сама. Я сжимаю ручку кофейника до боли в пальцах, стараюсь стряхнуть с себя впечатление от мыслей и вернуться к реальности.

И вдруг, будто так и задумано, в кармане жужжит телефон.

– Мне жаль, что ты так считаешь, – говорю я, киваю и отворачиваюсь. – Но, если передумаешь, говори.

Я возвращаюсь в кухню, ставлю кофейник в кофемашину и опираюсь на стойку.

Стивен… должно быть, в команде злодейки, кем бы она ни была . Боже, столько деталей, и неясно, как собрать из них картинку. Если Стервятник был в Галерее фотожурналистики, Голубь в башне ЩИТа, а Стивен в камере заключения, как он так быстро с ними связался? И зачем им было вламываться в «Террахил»?

И что нужно было красть в магазинчике бытовых товаров? Веревку? Изоленту? Перцовый спрей? Я снова пытаюсь стряхнуть с себя задумчивость, потому что все это какая-то чушь. Будь Стивен одним из Воронов, он мог бы достать крюки и механические крылья. И не нужно было бы идти за всем этим в магазин.

– Привет, – здоровается Питер, заходя в комнату и отвлекая меня от мыслей. Видимо, я выгляжу более рассеянным, чем мне кажется, и Питер говорит: – Наверное, ты уже устал отвечать на вопрос, как у тебя дела? Просто скажу, что тебе бы не помешал традиционный бруклинский обед с пиццей.

Я смотрю на него, ничего не понимая, и вдруг осознаю, что в животе у меня довольно пусто и пообедать было бы просто отлично. Возможно, заодно и в голове прояснится. Питер всегда помогает распутаться, если я запутался.

Я, снова задумавшись, медленно киваю.

– Много всего накопилось, – признаюсь я.

– Пойдем в «Бабушкину пиццерию»?

Когда у меня выдавался тяжелый день, папа именно там чаще всего покупал пиццу. «Пепперони» с оливками. Всегда. Сейчас я бы съел именно ее, пока разбираюсь во всех последних событиях.

Я киваю и иду за курткой.

– Да, – соглашаюсь я. – Давай туда и пойдем.

Пока я одеваюсь, успеваю проверить сообщения.

ГОЛУБЬ: Встречаемся на крыше Нью-Йоркской библиотеки через десять минут.

Десять минут?!

– Эм. Питер?

– Что? – спрашивает он, накидывая куртку. Я чувствую себя виноватым в том, что бросаю его, но, может быть, когда все это кончится и я узнаю важную информацию, он меня поймет.

– А можем завтра сходить? Мне мама написала, она просила… она хочет… со мной пообедать.

«Просто отлично, Майлз, ничего убедительнее ты, конечно, придумать не мог».

– Да, хорошо, – отвечает он. – Зато теперь я смогу съесть салат. Но завтра – обязательно пицца, договорились? Хорошего вечера.

Почему он постоянно такой спокойный?

Питер с улыбкой выходит, а я вздыхаю, и чувство вины становится еще острее – вдобавок ко всему я еще и соврал. Но я отвечаю злодейке и надеюсь, что в этот раз цель оправдает средства:

Я: Сейчас буду.

СКОЛЬКО еще ночей я проведу, карабкаясь, как придурок, по стенам зданий? Ладно, в этот раз хотя бы не нужно менять местами рюкзаки. Нет, теперь у меня сложная задача: провести разведывательную операцию. На этот раз я не Майлз, а Человек-Паук.

Я забираюсь на крышу Нью-Йоркской библиотеки и осматриваюсь, размышляя о том, не пришел ли самостоятельно в ловушку. Наша прошлая встреча произошла в башне ЩИТа. Вдруг сейчас она позвала меня ради убийства? Закончить начатое? Вдруг я добровольно обманулся и должен был позвать на помощь Питера?

Я оглядываюсь, а сердце колотится, потому что успел надумать непонятно чего.

– Голубь! – зову я, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. – Ты здесь?

– Да, здесь, – слышится мягкий голос поблизости. Я поворачиваюсь на звук и вижу в тени фигуру, опирающуюся на стену. Девушка отходит от стены и выходит на свет. Крылья висят вдоль тела, половину лица закрывает прибор ночного видения.

– Ты сегодня такой прыгучий, Человек-Паук, – говорит девушка в металлической броне, остановившись поодаль и скрестив руки на груди.

– Я пришел, – отвечаю я, прочистив горло и надеясь, что голос звучит как никогда уверенно. – Ты позвала, я пришел.

– Я звала тебя в свою команду, когда поймешь, что только сам можешь о себе позаботиться, – щурясь, говорит она. – Ты поэтому здесь? Или решил снова ввязаться в драку?

На одной руке у нее поблескивают острые когти. Я нервно сглатываю, вспоминая, как сложно было от них уворачиваться на крыше ЩИТа. Собираюсь с духом и сжимаю кулаки. Я не отступлю.

– Нет, на твое счастье, я пришел не драться.

« О, отлично, Майлз », – подумал я.

Она закатывает глаза и снова скрещивает руки на груди.

– И зачем ты тогда явился? Морали мне читать?

– Узнать о тебе побольше, – отвечаю я. – Не похоже, чтобы ты что-то делала без причины.

Так и есть. Каждое ее действие в башне казалось заранее продуманным и тщательно просчитанным. Мало того что она отключила защитные системы, так и день для ограбления был выбран как нельзя более удачный – большинство сотрудников отсутствовало в офисе и провернуть кражу было легче легкого.

– Именно, – соглашается она. – И если ты пришел сюда выяснить, что именно я украла, вынуждена тебя разочаровать. Это мое дело. И моего деда.

– Так Стервятник приходится тебе ?…

Выражение ее лица меняется, и я вижу, как она напряглась.

– Не твое дело, – шипит она. – А раз ты не с нами, ты против нас.

– А других вариантов нет? – интересуюсь я. – Как насчет того, что я не с вами, но и не обязательно против?

– Меня предупреждали, что ты будешь говорить загадками.

– Никаких загадок, – парирую я и делаю шаг в ее сторону, приложив руку к груди. – Честное слово. Я ведь даже не знаю, зачем ты все это делаешь и что ты украла. Так как же мне понять, против тебя я или нет?

С такого расстояния мне видно, как меняется ее взгляд. В нем появляется… растерянность? Чтобы не лишиться шанса узнать обо всем, я решаю говорить дальше – пока болтаю сам, я могу заставить говорить ее, и, может быть, она расскажет достаточно и встреча не пройдет даром.

– Раз уж ты сама меня сюда позвала, разреши задать несколько вопросов, – прошу я. – Во-первых, ты вынесла из ЩИТа кейс безо всяких маркировок. Затем твои ребята вломились в здание «Террахил» в Восточном Гарлеме…