Бриттни Моррис - Человек-Паук. Майлз Моралес. Крылья ярости [litres]

Я растерян и удивляюсь его словам. О чем он?

– Кажется, твои данные никто не может разглашать, – предполагаю я. – По закону должны хранить конфиденциальность.

– Да, но это только так говорят, – объясняет он. – Все мы – ходячие подопытные. Очевидно это становится, только когда они понимают, что ты не справишься. Тогда можно перестать притворяться и делать вид, что ты нужен им живым. С моей матерью так и было.

При этих словах у меня щемит в груди.

– Ты… лишился мамы? Сочувствую.

– Не лишился. Ее у меня забрали. Люди в белых халатах и без души, которых интересует только прибыль.

Он говорит резко, но в голосе слышался какой-то новый тон. Более мягкий… какая-то грусть? Горе?

– Сочувствую – повторяю я.

Парень смотрит в одну точку позади меня. Я смотрю в ту же сторону и понимаю, что он уставился в телевизор, где показывали новый сюжет. Интересно, это кто-то переключил канал? Просто теперь там почему-то не новости с Джеймсоном. Ведущий берет интервью у строго одетого человека в пиджаке, серебристых очках и с улыбкой на миллион. Он улыбается на камеру, будто пытается продать какие-то услуги. На лацкане я замечаю небольшой значок со знакомым лого, но прочитать надпись не успеваю – оператор переводит камеру на журналиста.

Под картинкой бегут субтитры: «Итак, мистер Григгс, „Террахил“ за прошедшие несколько лет может похвастаться рядом выдающихся разработок, которые появились будто из ниоткуда. Расскажите, пожалуйста, о вашей организации и о программе исследования методов лечения рака, которая недавно открылась в вашем отделе».

На экране снова появляется мужчина в очках со своей слишком широкой улыбкой. Он поправляет часы на запястье и начинает говорить.

– Конечно, Грегг, с удовольствием. «Террахил» – так называется наша компания – максимально предана идее излечивать одну рану Земли за раз. Как известно, человечество страдает от сильнейших природных катастроф, большинство которых, как считается, вызваны огромным количеством наших же отходов, пищевых привычек, вредных способов выработки энергии и десятками, если не сотнями лет загрязнения окружающей среды ядовитыми отходами. Теперь мы видим, что все это возвращается к нам поразительными масштабами заболеваемости раком, о котором, благодаря усилиям научного сообщества, мы узнаем все больше и больше. Новая исследовательская программа, как мы надеемся, поможет выяснить, каким образом разные факторы, от генетики до окружающей среды, влияют на раковые клетки, развитие метастазов и возможно ли обратить вспять рост раковых клеток при помощи тех же факторов, которые вызвали их развитие. Честно признаться, мы занимаемся идеальным жизненным циклом.

Интересный взгляд на вопрос, думаю я. Видимо, кем бы ни были эти террахиловцы, они на правильной стороне. Я наконец могу рассмотреть значок на лацкане: там изображена сине-зеленая Земля, и вспоминаю, где видел этот знак раньше. Это случилось в день ограбления магазина – в тот самый, когда Стивен попытался выставить меня преступником. Этот значок я видел на огромном баннере недалеко от своего дома. Как раз он и закрывал граффити на стене, будто огромный корпоративный пластырь на лице города. Похоже, у компании благая цель, но… может, стоит немного поменять принципы работы?

Стивен позади меня сквозь зубы неприязненно втягивает воздух.

– Подонки они, – говорит он. Я смотрю на него через плечо и вижу, как он сполз на стуле и недовольно скрестил руки на груди, а ногой гневно стучит по полу. – Это они ее отобрали. Сказали, смогут вылечить, но нет. Просто… забрали ее у нас, а через несколько дней она умерла. Излечить мир? Ложь.

Вот эти люди, которых показывают по телевизору, в белых халатах, которые заявляют, что хотят изобрести лекарство от рака и спасти мир? Я в растерянности поворачиваюсь к Стивену и принимаюсь внимательно его разглядывать. Он верит в свои слова, без сомнения. Эти люди забрали у него мать – его чувства мне понятны. Гораздо больше, чем он думает. Когда Демоны отняли моего отца, там, на ступеньках здания городской администрации, единственным моим желанием было догнать их и заставить почувствовать боль не слабее моей. Потерю. Понимание, что я больше никогда не услышу голос отца.

– Соболезную, – повторяю я снова, не зная, что еще сказать.

– Все соболезнуют и ни у кого нет ответов, – бормочет он, не глядя на меня и не расцепляя рук.

– Да, их нет, – говорю я. – Террористическая атака лишила меня отца в день, когда его должны были наградить за службу. И вряд ли хоть кто-нибудь в мире сможет дать этому внятное объяснение. Ни у кого никогда не найдется ответов. Поверь. На это просто их нет … ни для тебя, ни для меня. Поэтому перестань их искать и направь все силы на то, чтобы прийти в себя.

– Это не так-то просто, пока они ходят по земле, – отвечает он, кивая на телевизор.

Я поворачиваюсь и вижу на экране Грегга, ведущего новостей, который хмурит брови и задает вопрос представителю «Террахил»:

– Можете прояснить ситуацию по поводу недавних обвинений врачей из компании в применении непроверенных препаратов под видом одобренных?

– Естественно, буду рад, – отвечает он.

Я складываю руки на груди и стараюсь перенести вес на бедро, устроиться поудобнее и приготовиться слушать долгое объяснение. Но к моему удивлению, ответ оказывается довольно коротким.

– Позвольте мне для начала кое-что отметить.

– О, послушай, как он выворачивает вопросы, – говорит Стивен. Я бросаю на него взгляд, а затем снова принимаюсь слушать представителя «Террахил».

– Во-первых, несколько тысяч оптимистично настроенных медиков действительно входят в число профессионалов «Террахил». Большинство из них верит в то, что медицина и наука приведут нас к более благополучному и полному надежд будущему. «Террахил» горячо верит в свободу слова и мощь социальных сетей, пусть даже там появляются мнения, идущие вразрез с нашими заявлениями. Обеспечив возможности для сотрудничества с профессионалами, у которых есть множество разных идей, мы создали пространство, где над будущим работают умы, которые смело смотрят вперед и не боятся свободно размышлять. «Террахил» поддерживает только те методы лечения рака и ряда хронических заболеваний, которые подверглись тщательному изучению и подробной проверке независимыми исследователями.

– Видишь? – продолжает Стивен, наклоняясь вперед и хватая пульт, который лежал на стуле в другом ряду, а затем выключает звук. – Лгуны. Вот так они всегда. Перефразируют вопрос, выворачивают все так, чтобы звучало прилично, и отвечают на то, что в глазах зрителей создаст положительный образ. Они каждый раз умудряются снять с себя ответственность. А в это время ломают жизни, крадут родных и близких прямо на улице. И почему Мстители ничего с ними не сделают?