Мария Семенова - Зимняя жертва [litres]

Аоранг бросил взгляд на курган, и по его телу пробежала дрожь. Конечно, он чувствовал – и это пугало его. С тех пор как мохнач вступил на эту землю, его не оставляло ощущение постоянной незримой близости чего-то огромного, непостижимого, грозного. Ему виделись синие отблески невидимых молний, пробегающие по метелкам ковылей…

Вдруг Аоранг вздрогнул и открыл глаза.

– Слышишь? – с тревогой обернулся он к старому жрецу. – Кто-то кричит!

– Не слышу, – удивился тот.

– Точно, кричит! Женский голос! Она зовет на помощь… Оттуда, из башни!

Оба уставились на потемневшую от времени бревенчатую вежу, что венчала курган.

– Башня давно заброшена. Это морок, – сказал Ашва. – Полуденница.

Аоранг хмыкнул и вновь прислушался, но вежа молчала. И молнии больше не пробегали по верхушкам трав. Ашва наблюдал за мохначом, даже не скрывая своего интереса.

– Да, ты способен видеть невидимое, – сказал он. – Я приметил тебя еще в столице, ученик Тулума. Звери слушались тебя, будто ты говорил с ними на одном языке. У нас нет таких людей… Расскажи, как тебе удалось приручить Великого Кота?

Солнце медленно плыло по небу, то пригревая, то прячась за облаками, и так же неторопливо двигался через бесконечную степь скрипучий возок. Около полудня дорога привела к общинным выгонам, где паслись рыжие коровы. Затем в стороне потянулись домики под соломенными крышами. Янди внимательно глядела и дивилась: ни частоколов, ни стен, ни даже обычных плетеных изгородей. Длинные хижины, казалось, вырастали прямо из той же белесой грязи, которая в пыль крошилась под ногами и колесами. Все дома выглядели почти одинаково, разве что иные были побольше. Их обитатели издалека наблюдали за процессией, не пытаясь приблизиться, но и не выказывая никакого страха.

– Похоже на гнездовья скальных чаек, – сказал Аоранг, когда Янди поделилась с ним своими наблюдениями. – Они селятся на обрывах, куда не добраться никаким хищникам, а потому никого не боятся и вьют гнезда прямо на земле. Хватит духу забраться на кручу – ходишь себе, собираешь яйца в сумку, а чайки только глазами хлопают.

– Как можно быть такими беспечными? – хмыкнула девушка.

– Так ведь здешняя граница под защитой колдунов.

– И то верно…

Янди рассеянно кивнула. Солнце пригревало, однообразная дорога убаюкивала. Хотелось забраться в возок и подремать, как и сделала Аюна. Но все ее мысли были сосредоточены на другом. Она огляделась, высматривая Ашву, и потихоньку направилась в его сторону.

На дневном привале возница взял палку и ушел в степь, но вскоре вернулся, неся добытую неподалеку дрофу, ощипал ее и занялся готовкой. Пользуясь остановкой, Янди подошла к жрецу, молча созерцавшему, как ветер клонит высохшие травы, и тихо проговорила:

– Дозволь спросить, почтенный Ашва!

– Служанка, не я решаю твою судьбу, – равнодушно бросил Ашва через плечо. – И я уж точно не отпущу тебя – ни саму, ни, разумеется, с царевной…

– Я хотела говорить не о том, – возразила Янди. – Ты и впрямь искал сына в столице?

Жрец повернулся и смерил девушку тяжелым взглядом:

– Что тебе за дело до этого?

Янди села рядом:

– Мне просто вспомнилось одно старое предание. О давних временах, о потерянных детях, о запретной любви и наказании за нее…

– Ступай рассказывай сказки царевне!

– Эта баснь, – не унималась Янди, – начинается со знаменитой резни на священном холме, учиненной накхами четверть века назад. Порой кажется, что отсветы тех погребальных костров видны до сих пор…

Ашва явственно вздрогнул.

– Ладно, говори, – буркнул он.

– Даже не припомню, где я слышала эту баснь, – начала девушка. – Верно, у одного из лесных племен… Да, у волчьих людей! Они называют себя лютвягами… Так вот, их князь, отец нынешнего правителя Станимира, имел обычай брать заложников из соседних народов, чтобы быть уверенным в их верности слову. Вскоре у него собралось множество чужеземных мальчишек, которые росли с его сыновьями, приучаясь в свою очередь считать их старшими братьями…

Ашва лишь молча кивнул. Янди отметила про себя, как напряженно тот слушает, и неспешно продолжила:

– Был среди тех заложников синеглазый мальчик из неведомо какого племени. Лютвяги прозвали его Вайда. В ночь, когда накхи истребили вождей вендов, тому мальчишке выпала судьба уцелеть. Многих из княжьей свиты взяли в плен, и Вайда был среди них. Он стал рабом накхини по имени Ашья – одной из жен Гауранга, саара рода Афайя…

– И это тебе поведали предания волчьих людей? – угрюмо спросил облакопрогонник.

– Прошли годы, – как ни в чем не бывало продолжала Янди. – Любовь Ашьи к свирепому повелителю накхов угасла, и она обратила милостивый взор на того, кто был всегда рядом и почитал свою госпожу как богиню. Вайда был красив и умен, а еще у него был дар повелевать грозами, столь редкий у вендов, но, похоже, обыкновенный в ваших краях… Несколько лет они были счастливы. Но потом о них узнал Гауранг… – Янди вздохнула. – О том, что было дальше, позволь мне досказать кратко. Вайда пытался скрыться. Накхи поймали его и казнили лютой смертью. Ашья бросилась в пропасть…

– Почему я должен верить тебе? – чуть слышно проговорил старый жрец.

– Разве я могу заставить тебя верить? Но если позволишь, скажу еще кое-что.

– Говори.

– Когда Вайда убегал, он спасал не свою жизнь, а жизнь своей дочери…

– Ты можешь чем-то это подтвердить?

– Нет, – покачала головой девушка. – Но я перед тобой. Погляди на меня внимательно.

Ашва отшатнулся, как от удара. Несколько мгновений он пристально разглядывал светловолосую девушку.

– Я тебе не верю, – после долгого молчания холодно проговорил он. – Да, я вижу, что ты полукровка. Но в столице Аратты много полукровок. Ты всего лишь хитрая служанка.

– Не веришь – твое дело. Я лишь рассказала побасенку.

– Ты просто хочешь, чтобы я отпустил вас, вот и сочинила эту небывальщину!

Янди на миг призадумалась.

– Ты уже прежде видел мохнача и, наверно, знаешь: они никогда не врут…

– О чем ты?

– Вас здесь двое – ты и возница. Спроси Аоранга, много ли времени мне нужно, чтобы расправиться с вами обоими! Я могла бы уйти и увести с собой Аюну в любой миг. Но я хочу, чтобы ты услышал меня.

– Пустые слова, – с усмешкой ответил жрец. – Ступай к царевне в повозку и сиди там тихо. Я буду думать.

– Ты велик и мудр, почтенный Ашва, – с притворным смирением склонила голову Янди. – Я верю, ты примешь верное решение.

Аюна нежилась в возке на мягком сене, покрытом пушистой овечьей шкурой. Над ней сквозь плетеный полог виднелось синее небо с мелкими кудрявыми облаками. Это казалось почти невозможным… Царевна вспоминала, как всего пару дней назад они изо всех сил гребли в протоке среди мрачного сырого леса, готового погрузиться в зимний сон. На левом берегу Даны был другой мир – и теплее, и светлее. Это представлялось царевне добрым чудом. Будто Исварха, наконец разглядев свою потерянную дочь, сжалился и прислал ей этот солнечный праздник.