Мария Семенова - Зимняя жертва [litres]

Перед кумирней располагалась плоская каменная плита – алтарь. На нем уже были разложены дары, принесенные сюда со всех земель рода Зериг. Среди давно увядших венков лежали украшения, оружие, даже игрушки. Посередине было расчищено место под новые дары, которые преподнесут змее-хранительнице саарсан и его невеста.

У алтаря Ширама встречала прибывшая загодя Аюна – в том же сером охотничьем плаще, в котором саарсан видел ее на стене крепости. Голова ее была не покрыта, и волосы отливали золотом, соперничая сиянием с горными вершинами и самим восходящим солнцем. На миг Аюна показалась саарсану невозможно прекрасной – такой же, какой он видел ее когда-то в столице, когда он стоял в оцеплении, а она на царской колеснице проезжала мимо. Дочь бога, полная жизни, она будто сама освещала все вокруг. Воплощение того небесного огня, готового озарить его полную ежедневной борьбы жизнь, исправить все, что искажено ложью и ненавистью, сделает его тяжелую и запутанную дорогу легкой и прямой. «А я, наверно, кажусь царевне ночной тенью, заступившей ей путь…»

Аюна увидела нареченного и неуверенно улыбнулась ему. Позади царевны стояла невысокая служанка в низко надвинутом на голову плаще, держа в руках горшок с кашей.

– Как здесь красиво! – заговорила царевна. – Признаться, я даже не ожидала…

– Да, мои предки умели выбирать красивые места. И строить умели, – ответил Аршаг. – Но так уж ведется: одни создают, а другие разрушают…

Ширам поморщился.

– Ладно, ладно, молчу! – примирительно махнул рукой Аршаг. – Просто здесь невольно приходят на ум такие мысли… В этом святом месте, где наши славные предки обороняли свои земли…

– Разве это имеет значение? – громко спросила Аюна.

Знатные накхи, столпившиеся у алтаря, озадаченно замолчали.

– В Аратте тоже есть смутьяны, лелеющие обиды трехсотлетней давности. Их цель одна – сеять рознь в стране, – продолжила она, глядя в лицо Аршагу. – Но какая разница, что здесь случилось в давние времена смут и междоусобиц? Лучше возблагодарим богов, что те времена миновали! Новый государь получает в наследство древние распри, готовые уничтожить будущее страны. Если владыки земель желают народу величия и процветания, им следует отложить междоусобную вражду и обиды, дабы помочь тому, чей венец всех тяжелее! Мир и согласие в стране – вот что важно!

Аюна умолкла, удивленная тишиной вокруг. Почему эти накхи смотрят на нее, словно внезапно заговорил горшок с кашей в руках Янди?

– Прекрасно сказано, царевна, – ответил наконец Аршаг, усмехнувшись. – Говоришь ты так же хорошо, как и стреляешь. Жаль, на сей раз ты промахнулась – здесь вашим языком владеют не многие… Не начать ли нам обряд? Ширам, ты готов поклониться костям Тридцати Двух Праведниц?

– С величайшей охотой, – медленно проговорил Ширам.

Слова Аюны всколыхнули его, он чувствовал, что в его мыслях происходит нечто важное. То, что он долго обдумывал, пытаясь сложить так и этак, внезапно сложилось само в единый узор. То, к чему он так долго шел, чего искал в потемках, стало ему ясно как день.

«Не мысли как накх! – с волнением приказал он себе. – Арьи мыслят совсем иначе! За то время, что ты прожил в столице, ты многое у них перенял, кроме главного – думать как они. А без этого не построить новое царство. Ты ведь на самом деле не хочешь править Накхараном, где веками ничего не меняется, где нерушимо завещанное от предков. Ты задумал построить новую Аратту, Ширам!»

Саарсан взглянул на ничего не подозревающую царевну почти с благоговением. Аюна стояла напротив синеющей снеговой тучи, солнце горело в ее золотых волосах, коронуя девушку лучистым венцом.

«Да, построить новую Аратту, соперницу прежней, – и не в Накхаране! Нет, начать можно и с Накхарана, но к чему ограничивать себя? Арьи никогда не ставили себе никаких границ и по сей день не ставят. Их власть простирается туда, куда способны добраться золоченые колесницы… Не Накхаран – совсем новое государство, населенное множеством народов, и я возглавлю его!»

Ширам поймал взгляд царевны, слегка кивнул ей и прошел к алтарю. Царевна перевела дух. Ну хоть ее нареченный остался доволен тем, что она сказала…

Ширам остановился у каменной плиты, воздел руки и громко произнес:

– Мы собрались в месте, святом для каждого накха! Да славятся украшенные подвигом праведные жены! Они показали нам всем, как надо защищать свои земли! Слушайте, воины Афайя, слушайте, воины Зериг! Как Отцу-Змею дороги все его дети, так Накхаран чтит своих героев, к какому бы роду они ни принадлежали! В той давней битве с обеих сторон были храбрецы и герои, и теперь они в чертогах Отца и Матери пируют за единым столом. Я, Ширам, сын Гауранга, говорю: да будет между нами вечное согласие, ибо раздор среди сыновей приносит горе нашим Отцу и Матери!

Он шагнул к Аршагу и протянул ему руку. Тому не оставалось ничего другого, как пожать ее на глазах у всех.

Подошли накхи с дарами, положили их на алтарь. Наступило время брачных клятв. Ширам принял у Даргаша мясо в лепешке и обратился к Аюне:

– Мы уже принесли клятвы в столице перед неугасимым огнем, чтобы искры наших душ были вечно связаны. Теперь мы просим у змеи-прародительницы этого славного рода благословения нашего брака, многочадия, изобилия наших пастбищ, полей и виноградников. Пока я жив, я буду заботиться о тебе, Аюна. Ты – солнце, что озаряет мою жизнь, ты – вода, что питает ее, ты – пламя в моей крови. Я буду кормить тебя и наших детей, да не узнаете вы голода…

Аюна приняла из его рук лепешку, запустила зубы в поджаристое мясо.

– Вкусное, – заметила она с лукавой улыбкой. – Готовь его почаще, Ширам!

Настал черед невесты. Служанка с низким поклоном протянула горшок, сняв с него крышку.

– Пока я жива, я буду заботиться о тебе, Ширам, – медленно и четко заговорила Аюна. Клятву на языке накхов она выучила заранее. – Ты – солнце, что озаряет мою жизнь…

Аюна зачерпнула полную ложку рассыпчатой каши.

– Ты – вода, что питает мою жизнь… Ты – мой огонь…

Маленькая служанка вдруг подняла голову и выступила вперед.

– Остановитесь! – громко сказала она. – Еда отравлена!

Аюна застыла с ложкой в руке:

– Что ты такое говоришь?!

– Каша отравлена! – громко повторила Янди по-накхски, в упор глядя на Аршага.

Вокруг все замерли, не веря своим ушам.

– Я была на кухне и видела, как старуха что-то сыпала в котел, бормоча заклинания, – объявила Янди в мертвой тишине. – И я видела, – добавила она, переводя взгляд на Ширама, – как саари Рати, жена саара Аршага, лично приказала ей сделать это!

«Я знаю девчонку!» – осознал вдруг Ширам, глядя на служанку. Раньше он почти не обращал внимания на нее, как и на прочих слуг. Но теперь понял, что уже, несомненно, видел эту девушку. Чувство близкого и неотвратимого несчастья охватило его. «Я уже видел эти глаза, и совсем близко…»