Майлз Кэмерон - Мор мечей

Гэвин слез с кровати.

– Знаю. Чувствую себя сволочью. Но… Господи, это очень страшно. Я готов смириться с одним плечом, но это…

– Понимаю.

Проснулись с рассветом. Габриэль подумал, что его отряд никогда не выглядел так хреново. Рыцари сидели на клячах, упряжь вовсе никуда не годилась: даже у Гэвина оказались разные уздечка и седло.

– В Эднакрэгах кожа гниет на глазах, – пояснил Гэвин.

– Не знаю, впечатлим ли мы королеву или насмешим, – сказал Габриэль. Он сам позаимствовал простые доспехи в гостинице. Тоби и его собственное снаряжение путешествовали вместе с королевой.

Но знамена развевались на ветру, а выучка отряда не оставляла желать лучшего. С ними вызвались пойти несколько дюжин пажей. Похмельные стрелки выползли их проводить, а потом снова повалились спать. Ехали четверками. Королевский эскорт встретили около полудня – встали по обеим сторонам дороги двумя ровными шеренгами. Салютовали проезжавшей королеве и ее сыну, опуская копья.

Королева рассмеялась от радости, остановилась, поблагодарила многих – например, Изюминку и Фрэнсиса Эткорта, которого поцеловала. Он покраснел, как свекла.

– Губы теперь можно не мыть, – сказала Изюминка слишком громко. Сэр Данвед заревел и шлепнул себя по бедру, сэр Беренгар странно посмотрел на него.

Королева пригласила сэра Майкла, сэра Габриэля, сэра Гэвина и сэра Томаса Лаклана ехать рядом с собой. Леди Мэри поцеловала Гэвина при всех, и сотня рыцарей радостно завопила, увидев этот поцелуй. Сэр Майкл взял на руки младенца-сына и поцеловал жену. Габриэль помахал Кайтлин, и она немедленно повернула коня в его сторону.

– Я видела Бланш! – сказала она. – Едет вместе со слугами в обозе. Габриэль, я прекрасно знаю, что это все равно как быть рабыней!

Габриэлю очень захотелось рассыпаться прахом на месте.

– Я позову Бланш, – нежно улыбнулась королева. – А вы – госпожа сэра Майкла?

Королева восстановила справедливость. Когда появилась Бланш, сэр Кристос как раз описывал королеве смерть императора и поражение его армии.

– Но многие тысячи были спасены, – сказала королева и подмигнула Бланш, которая в силу явного сговора половины дворян Альбы ехала рядом с Габриэлем и поминутно заливалась краской.

– Да, – кивнул сэр Кристос. – Северянин, имперский офицер, командовал арьергардом. Вместе с пришедшими из-за Стены и выжившими схолариями они смогли предотвратить побоище.

– Я бы хотела познакомиться с этим офицером. – Королева посмотрела на Габриэля.

– Сэр Яннис Туркос пока еще не вернулся, – ответил тот с поклоном.

По дороге королева задавала вопросы о великолепном, пусть и не совсем естественном пейзаже Зеленых холмов и пустошей. Прискакал ее брат, восхитился рекой с форелью, рассказал об окситанских рыцарях, которые больше трех недель ехали на север, следуя какому-то таинственному призыву. Процессия миновала остатки стада, свернула с главной дороги и поднялась на первый из высоких холмов, отгораживавших коровники и овчарни вокруг гостиницы. Брат королевы и сэр Майкл обменялись вызовами на поединок, а королева сказала сэру Габриэлю:

– От меня не ускользнуло, что вы собрали в этих горах почти все силы альянса.

– Да. Я думаю, что теперь мы в полной мере осознаем природу и масштаб угрозы. Нужно держать совет и прийти к соглашению. И начать действовать.

– И устроить турнир, – с некоторым удивлением добавила она. – Вы отдыхаете от войны, играя в войну.

– Да, – рассмеялся он. – Только тут куда меньше риска для жизни и куда больше вина и возможностей поспать.

– Расскажите, что вас пугает? Пока не начался совет.

– Коротко говоря, ваша милость, с мором могут справиться только Амиция, Гармодий, лорд Керак и Мортирмир. Тут я мало чем могу помочь, если только они не просят у меня силы. Что касается всего остального и войны, то тут надо рассказывать многое. Я нанесу вам визит завтра, скорее всего. – Он улыбнулся Бланш, а та отвернулась.

– А что вы собираетесь делать с императорской короной? – спросила королева.

– Принцесса Ирина направляется в гостиницу. Полагаю, ее мнение имеет значение.

Бланш прикусила губу.

– Кстати, – довольно грубо сказала королева, – мне не понравится, если новый император немедленно потребует от меня клятвы верности, сэр Габриэль.

– Прошу прощения, ваша милость, – вдруг сказала Бланш, развернула лошадку и отъехала в сторону, держась очень прямо.

Габриэль понимал, что она злится. И еще понимал, что не может поехать за ней.

А потом решил, что все-таки может.

– Прошу меня простить, ваша милость.

Он выслал чужого коня сначала в рысь, а потом и в галоп. Рыцари королевской стражи расступились, и он догнал Бланш.

– Прости! – сказал он.

– Ты не мог бросить королеву.

– Мог. Я не собираюсь жениться на Ирине, милая. Но не могу принять корону, которую она считает своей, без некоторого обсуждения. – Он взял ее за руку.

– На нас все смотрят.

– Да. Поэтому поцелуй меня, как Мэри поцеловала Гэвина. Тогда они поймут, зачем смотрели.

– Серьезно? Чтобы все поняли, что я принадлежу тебе? – Она отвернулась и ускакала прочь.

Королева смотрела вслед Габриэлю. На мгновение она скривилась, но сэр Фрэнсис пожал плечами, и она рассмеялась.

– Хорошо, что во время катастрофы у нас все равно остаются простые драмы придворной жизни. Ради всего святого, я так рада, что вы все рядом. А иногда я даже начинаю на что-то надеяться. – Она посмотрела на сэра Фрэнсиса, и тот немедленно снова покраснел.

Появление королевы стало сигналом к началу праздника. На выделенном ей поле поставили шатер из алого шелка с золотой отделкой и королевским штандартом. Сотня слуг, с большим трудом добравшихся из Харндона, начала класть печи и даже устраивать площадку для танцев под руководством Галаада д’Эйкона. Королева приказала немедленно проверить эту площадку, и Галаад станцевал с леди Бланш под одобрительные комментарии. Красный Рыцарь смотрел на это издали и молчал. Потом уехал вместе со своей свитой.

На следующий день появилась принцесса Мореи, которую сопровождали отцовские полки и сотня рыцарей из Альбы и Окситании во главе опять же с Габриэлем. Она устроилась в большом шатре под императорским штандартом, а ее армия, пара тысяч человек, в основном городские кавалерийские полки, отправилась в лагерь, разбитый квартирмейстерами северной армии.

Из комнаты Гэвина, расположенной во внешней башне, Габриэль видел тысячи палаток: простых белых круглых шатров, сложных шатров со стенами и еще десятка разновидностей. Они заняли едва ли не милю лужайки между гостиницей и озером.

– Думаешь, Эш знает, что мы здесь? – спросил Гэвин. Он снова лежал на животе, но на этот раз им занимался Гармодий, а у окна курил мастер Смит.