Майлз Кэмерон - Мор мечей

– Что за правду? – Ей все это не нравилось.

– Ирина, вероятно, уже мертва. Если нет, то она выбрала это сама. И ее жизнь изменится.

Майкл присел на скамью перед окном. Тоби подал вино. Кайтлин и Бланш, прямо Беляночка и Розочка из сказки, ворковали над младенцем, который то ли плевался, то ли хихикал.

Майкл пил медленно, Габриэль – быстро.

– Пусть мы доживем до старости, – сказал Майкл. – Увидим, как вырастут наши дети и как они заводят своих детей.

Габриэль поднял кубок и протянул его Бланш. Она выпила. Кайтлин поймала его взгляд и приподняла бровь. Габриэль криво улыбнулся.

Утром лучник Гропф снова превратился в мастера-портного Гропфа. Из огромной конюшни выгребли солому и навоз, вычистили ее и сложили там тюки льна и шерсти. Гропф старательно обмерил несколько досок, поразмыслил и вбил в них гвозди.

Во дворе собрался весь отряд, кроме самых больных вроде Филипа де Бозе. В строю зияли дыры. Они потеряли почти треть пехоты и четверть лучников, а Билл Редмид ясно дал понять, что его люди дальше не пойдут, сколько бы им ни заплатили. Его брат Харальд из королевских егерей сказал то же самое.

С другой стороны, в Змеевом круге, нынче собралась едва ли не треть населения северного Брогата. Люди говорили себе, что явились на турнир, но многие приходили, потому что прошли слухи, что Змей принимает беженцев и что здесь никому не грозит чума. До сих пор слухи оказывались верными. Никто из тех, кто добрался до Круга, не умер. Никто не заболел. И если поначалу здоровые старались держаться подальше от больных, то теперь об этом стали забывать.

Землевладельцы северного Брогата и их сыновья как будто рождены были для войны: высокие, крепкие, часто уже опытные лучники или солдаты. Слишком многие знали, что урожай в этом году уже погиб и плата за службу могла бы прокормить семью.

Во внешнем дворе расставили столы. За одним сидел Калли, за другим Сью, хоть и больная, за третьим – Гэвин. А во дворе конюшни стоял строй. Пусть и с брешами в нем. Рявкнул Том Лаклан, и пятьдесят с лишним копий вытянулись, готовые выступать прямо сейчас – в полных доспехах, с одеялами и заплечными мешками. Людей вызывали по одному, и они выходили получать плату.

За первым столом выдавали деньги. Это вызвало всеобщее оживление, особенно если учесть, что капитан объявил лошадиный мор «тяжелыми условиями» и выплатил компенсацию тем, кто остался пешим, а королева сказала, что две недели кампании будут оплачены в двойном размере. Один за другим лучники, пехотинцы, пажи, оруженосцы, прачки и служанки подходили к столу, брали деньги или ставили отметку, чтобы деньги положили в банк отряда.

За вторым столом осматривали снаряжение. Сэр Данвед, сэр Гэвин и Смок изучали доспехи, упряжь, седла, проверяли пряжки, тянули ремни и опустошали заплечные мешки. Мечи доставали из ножен и тоже предъявляли к осмотру. У везунчиков вроде Диккона или Маленькой Мулен все оказалось в порядке, они получили по серебряному леопарду и пошли к третьему столу. Те, кому не повезло, вроде Злого Кота, который продал колчан и меч, получили «предложение» на месте заплатить за новое снаряжение. Кто-то сразу вышел из очереди и направился к бронникам и кузнецам, вставшим вокруг гостиницы, как на ярмарке. Да это и была ярмарка. В сарае во внешнем дворе трудился Эдвард, разглаживая вмятины на бацинете, а дюжина подмастерьев из мастерской Пиэла выполняла его поручения, поддерживала огонь и острила мечи за пенни.

А за третьим столом царствовал мастер Гропф со своими досками. Каждый член отряда – каждый, будь то рыцарь или прачка, – получал свою долю ткани. Юная красотка Летти в платье с низким вырезом, которая не умела шить и только выполняла приказы Сью, получила шесть ярдов белого льна, три ярда красной шерсти на верхнее платье, три ярда сукна на плащ, по ярду красного и синего сукна потоньше на худы, моток ниток и несколько дорогих игл.

Лучникам вроде Злого Кота досталось по девять ярдов белого льна на рубахи и брэ, шесть ярдов алой шерсти на котты, яркий красно-желто-зеленый тартан для особых случаев, желтая и зеленая шерсть на шоссы, а еще сапоги, пояса и шапки. Что-то стоило им денег, но ткань отмеряли честно.

Пехотинцы шли в другую сторону. Цвета тут были те же, а вот качество иное. Тартан помягче, из хорошей шерсти; лен белее и тоньше; алая ткань выкрашена свеклой, а не древесной корой. Но доля выходила такая же.

Старшие лучники и некоторые женщины тоже получили одежду отсюда. Очередь двигалась, и мало-помалу начали раздаваться радостные выкрики. Выходило, что все, от рыцарей до последних девок, получили новую одежду за счет капитана.

– Раз уж шерсть такая красивая, я и шить научусь, – хихикала Летти. – Вот мамка удивится!

Тесса Гилсон, которая видела, как ее брата съела виверна, похоронила его останки в Альбинкирке и прошла пешком половину северного Брогата, гадко рассмеялась:

– Твоя мамка, Летти, удивится многому из того, чему ты научилась. А шерсть хороша.

Когда последний человек получил ткань, самые умелые уже дошили первые наряды. Во дворе подали ужин, лучшие портнихи и портные закончили торговаться и вовсю работали, а худшие швеи старались хотя бы сорочку себе смастерить.

На следующий день ветеранам все время подавали вино и еду, пока они занимались своей одеждой. Три стола по-прежнему стояли во дворе – теперь к ним подходили и расписывались или прикладывали палец те, кто решил вступить в войско. Они тоже получали ткань. Не все новобранцы оказались новичками. Лорд Уимарк, бывший оруженосец отца Арно, вносивший пожертвования Ордену, записался рыцарем. Все хорошо знали и любили этого серьезного юношу, отлично владеющего мечом. Несколько горцев, которые шли с войском, тоже вступили в него. Анджело ди Латернум привел трех этрусков, которые приехали из Ливиаполиса в составе стражи принцессы Ирины и теперь растерялись, потому что принцесса ночью исчезла, не посвятив их в свои планы. Но большинство новых рыцарей оказались окситанцами. Они все лето сражались под началом своего принца и получили от него разрешение уйти. Много людей пришло и с юга, заслышав о турнире. Из опустевших деревень Мореи и северного Брогата явились будущие пажи, слуги, служанки и прачки, и все они получили подарки, были экипированы в счет будущей платы – некоторые тут же задумались, что отправить домой будет нечего, – и облачились в сукно и лен, целое богатство для любого крестьянина. Новенькие девушки, которые умели шить, а таких оказалось много, обнаружили, что за шитье платят больше, чем за блуд.

На третий день на дороге в Харндон показался отряд под командованием сэра Джеральда Рэндома. Гильдейцев и ремесленников немедленно поставили строить ристалище. За ними появились джарсейские и окситанские рыцари, солдаты с запада, а из лесов пришли боглины, золотые медведи и даже осторожно пробралась компания Стражей, гребни которых плоско лежали на клювастых головах. Стражи поклонились Моган и расселись под деревом, пока королева, герцогиня и Кремень вершили правосудие.