Ирина Сыромятникова - Да здравствует Король! [litres]

Тай’Келли метался по кабинету градоправителя:

– Надо что-то делать! Либо – «хранители» на них надеть, либо – выселить в питомник. Иначе житья не будет никому!

Номори прикинул, что нужно предпринять, чтобы опять загнать изгоняющих в ярмо, и понял, что проще эвакуировать город. Не известно, до чего они в конце концов договорились бы, но тут к градоправителю заглянул ингернийский капитан. Пришел он согласовывать завтрашние наряды на работы, но игнорировать висящий в воздухе запах конфликта не мог:

– Что за шум? Проблемы в шахтах?

– Не беспокойтесь, досточтимый, – обронил Номори. – Просто новички хулиганят.

Слова произвели на ингернийца странное воздействие. Зловеще прищурившись, капитан уцепил пастыря за халат и поволок наружу со словами «пойдем-ка глянем на покойных». Номори поспешил следом.

Капитан вломился в стойбище черных как медведь на пасеку – недовольным оставалось только сердито жужжать. За полчаса ингерниец, ни слова не понимающий по-саориотски, не просто нашел в таборе вожаков и вычислил оборзевший молодняк, но и вызвал праведный гнев у первых и искренний трепет у вторых. Ни разу не пустив в ход кулаки, между прочим! Внезапно оказалось, что предводители зловещей орды – замотанные бытом мужики, сильно не одобряющие самодеятельность малолеток. И разводить бардак они не намерены! Проштрафившихся отправили в баню, простыни стирать.

Номори приободрился и осторожно поинтересовался, встали ли гости на довольствие, всем ли хватает пайков?

– Списки не готовы, – буркнул седой изгоняющий.

Они что, второй день друг друга пересчитать не могут?

– Я пришлю человека с хлебом, – осторожно предложил старейшина. – Он будет выдавать порцию только тому, кто назовет свое имя.

Старик нехотя кивнул.

«Нет, они второй день не могут решить, КТО будет всех считать», – понял Номори. Да, это вам не лич, полгода мирно просидевший в крепости! И даже не ма Фелона со своей шелковицей. Тут надо быть готовым ко всему.

Ингерниец из происшедшего сделал собственные выводы:

– Ничего так, я думал, будет хуже. В первую линию их, конечно, не поставишь, но «чистильщиков» навербовать можно.

– Когось?

– Ну, изгоняющих по-ингернийски, – капитан раздраженно поморщился. – Тангора спроси, он в НЗАМИПС работал! Может, я их еще и натаскать успею.

Сердце Номори пропустило удар.

– А скоро ли вам в путь?

– Ну, месячишко еще повозимся, а там…

Старейшина мысленно добавил еще одну бусину к ожерелью своих проблем.

А ведь были еще новые общинники! Две дюжины волшебников разных возрастов, упорно не желающих отмечаться в Храме. И учитель так не вовремя погрузился в изыскания. Привкус мятного отвара появился на языке у Номори сам собой.

Одно ясно: в состав стражи надо срочно вводить колдунов. Больно уж звероватые лица встречались среди здешних несчастных и обездоленных!

Кунг-Харн бурлил, успевшие обжиться в городе люди яростно бранились с новичками за каждую оброненную тряпку (черным только дай!), на границе чувств настороженно бродили тусуанские белые, а Ли Хан пожинал плоды нарушения обетов – к нему заявился в гости старший пастырь.

Какие проблемы создает такой визит для хозяина дома, Тай’Келли явно не понимал. Начать с того, что этикет запрещал принимать официальных лиц в спальных и хозяйственных помещениях, а других у ма Журе не было. Затем статус Ли Хана в Кунг-Харне, который до сих пор оставался крайне неопределенным – встречу со старшим пастырем невозможно было списать ни на служебные обязанности, ни на общественное положение. Если воспринимать знаки буквально, получалось, что они – любовники либо тайно обретшие друг друга отец и сын. Что стоило подобрать для разговора нейтральную территорию? Или хотя бы спутника с собой взять.

Чтобы хоть как-то сгладить двусмысленность, Ли Хан усадил гостя за импровизированный столик во дворе. Ма Журе понятливо принесла им зеленого чаю. Обычаи требовали выпить первую чашку под неспешный разговор о возвышенном, но для белого Тай’Келли был невероятно туп эмоционально, а для пастыря – так же невероятно скверно воспитан.

– Я хочу поговорить о странном поведении Силы.

Вот так: «Хочу!» А если собеседник не в настроении? Хотя с такой постановкой вопроса пастырь, скорее всего, не сталкивался.

– Говорите! – поощрительно кивнул Ли Хан.

Тай’Келли запнулся, сцепил руки в замок (зачем же жестикулировать так демонстративно?).

– Я не вижу оснований для прекращения работы Храма в текущей ситуации, когда наша магия нужна людям как никогда.

Ли Хан едва не поперхнулся чаем. Этот человек ведь не предложит подчиненным колотиться головой об стену? Чашку пришлось отставить.

– Магия – довольно опасное ремесло, – осторожно начал он, – которым нельзя заниматься бездумно. Уложение предусматривает возможность ограничения практики Храма. В частности, семиглавье в случае магической угрозы прямо требует остановить ежедневные ритуалы до устранения аномалии.

– Да, я прочитал эти параграфы очень внимательно. Закон требует, чтобы я установил признаки существования угрозы и утвердил мероприятия по ее устранению. Учитывая мою… недееспособность, мне придется полагаться на вас как на эксперта.

Угу. Старший пастырь хотел того же, чего каждый белый, – исчерпывающего объяснения, только искать его сам не собирался.

– Я уже изложил свое понимание ситуации, – напомнил Ли Хан.

– Ваши определения слишком нечетки и противоречивы, ими невозможно пользоваться. Неудовольствие тонкого плана? Явный бред! Я достаточно давно практикую и никаких оснований для подобного заключения не вижу.

Слова Тай’Келли звучали рационально, но сам старший пастырь разумным не выглядел. Он заметно раскачивался, подергивал сцепленными пальцами, а остановившийся взгляд обратил куда-то в сторону от собеседника и вверх.

Клинический случай! Встреть Ли Хан такого человека в Ингернике, одной душеспасительной беседой все не ограничилось бы. Тут явно госпитализация нужна, ритуалы, релаксанты, круглосуточный надзор… А придется ограничиться призывами к здравомыслию.

– Наберитесь терпения! – улыбнулся Ли Хан, внимательно наблюдая за пациентом. – Я обещал установить природу возникших ограничений и не остановлюсь на пути познания.

– Ответ требуется мне уже сейчас!

А вот это уже хамство и неуважение, причем не к Ли Хану, а к проявлению Господней воли. Тай’Келли считает, что вправе требовать от Всевышнего откровений?

– Смиритесь! Некоторые вещи нельзя совершить по команде. Решение придет либо – не придет. Или придет намного позже. И не мне. До тех пор вам придется относиться к возникшему запрету как к данности.