Дмитрий Шелег - Глава рода [litres]

Эти и другие интересные факты о Танзинийском королевстве я узнал от любящих порассуждать о политике пожилых мужиков. Я молчал, мотая на ус их разговоры, и порой сам задавал интересующие меня вопросы. Например, выяснил, что до границы с империей порядка ста пятидесяти километров. Что город Полесье, в котором я сейчас находился, является областным центром, где проживает около четырехсот тысяч человек. Что наша больница располагается почти на окраине города. И многое другое…

Вечером третьего дня после моего выхода из комы я чувствовал себя вполне уверенно. Голова перестала болеть, рана на затылке уже давно не кровоточила, а гематома почти рассосалась. Руки и ноги также слушались отлично, тело бодро наполнялось духовной и магической энергией. Восстановление шло бешеными темпами, поэтому мне приходилось выставлять себя перед врачом больным, чтобы меня не выписали раньше времени и не начали в чем-то подозревать.

«Нужно раздобыть обувь с одеждой, и можно бежать, – в очередной раз подумал я, вынырнув из медитации и размышляя над тем, как решить этот вопрос. – Кроссовки можно забрать в шкафу у Николаевича. У него вроде как мой размер, благо чистые носки, чтобы не подхватить никакую заразу, имеются. А вот с курткой беда, все соседи мне попались какие-то субтильные, и их узкие ветровки слишком малы».

Мои размышления прервали очередные дискуссии соседей, из которых я с удивлением узнал, что в военном конфликте, оказывается, защищаются от агрессии танзинийцы, а не носирианцы. Что подлые имперцы под предводительством кровавого тирана Изяслава, который скармливает граждан страны демонам одной из самых больших пустошей в мире и нещадно эксплуатирует свой народ, задумали захватить гордых танзинийцев и отдать их в лапы демонам.

Все это говорилось на полном серьезе, и я не выдержал и решил уточнить непонятный момент.

– Простите за этот глупый вопрос, – произнес я. – Вы знаете, что у меня амнезия и я совсем ничего не помню, поэтому хотел уточнить, сколько именно наших территорий захватили подлые имперцы?

Мужчины на некоторое время зависли от такой постановки вопроса, а затем Николаевич как самый авторитетный решил ответить.

– Э-э-э, понимаешь, – протянул он. – Да они вообще нашу территорию не оккупировали.

Тут уже мне пришлось делать удивленное лицо и переспрашивать.

– А как тогда они на нас напали? Неужели наши войска настолько сильны, что сдерживают неприятеля у границ?

– Эх, молодежь, – подкрутил ус Николаевич, помотав головой. – Все проблемы у вас оттого, что вы не чтите нашего освященного Спасителем короля.

– Не понимаю, – помотал я головой.

– Я о том, – снова хмыкнул мужчина, – что наш мудрый правитель отправил своих агентов разведывать обстановку в империи, и они выяснили, что подлые носирианцы готовят внезапное нападение на наши границы. После чего король дал приказ начать наступление первыми, на упреждение, так сказать, чтобы, если бы война и шла, проходила она не по нашим землям. Вот так-то!

Я заметил, что после моих, казалось бы, логичных вопросов обстановка в комнате несколько похолодела, поэтому решил исправить ситуацию, а то еще заподозрят, в чем не надо, и, добавив восхищения в голос, произнес:

– Ай да наш король! Настоящий стратег! Как он их обыграл! Имперцы поди и не ожидали такого!

– Не ожидали! – согласился один из мужчин. – Да только если бы у них не было скопившихся на границе сил, мы бы уже давно заняли Мариград. Вот так-то.

Остальные соседи тут же согласно закивали, а один из них как-то подозрительно на меня посмотрел.

– Да, – произнес я. – С нашим королем не пропадешь!

Мужчины снова закивали, а я в очередной раз за эти дни отметил, что танзинийские идеологи не зря едят свой хлеб, отлично промывая мозги простолюдинам. Да еще делают это настолько хорошо, что последние ищут гениальность и хитрые ходы своего правителя там, где их вообще нет.

К тому же, как я понял по иной раз переходящим в шепот речам, в королевстве довольно сильно распространена система доносов, при которой карательные органы не особо церемонятся с гражданами, которые не придерживаются государственной политики или отклоняются от нее.

В данном случае империя во главе с, как они говорили, кровавым тираном Изяславом являлась для меня оплотом демократии, равенства и свобод. Хотя, конечно, на самом деле это было не так.

Взбудораженные моими вопросами мужчины еще какое-то время рассказывали мне про особенности внутренней политики страны, постоянно превознося танзинийского короля и костеря носирианцев, которые приватизировали Гарбовичскую пустошь, уничтожают демонов и добывают различные ингредиенты, создавая из них всевозможные зелья, и не дают возможности танзинийцам делать то же самое, когда у них от всевозможных болезней умирают дети.

Почему демонопоклонник Изяслав позволяет гражданам империи убивать демонов в пустошах, я благоразумно уточнять не стал. И так на протяжении всего разговора тот самый пожилой мужчина, отзывающийся на обращение «Семеныч» и явно являющийся любителем выпить, не переставал украдкой с подозрением поглядывать на меня.

Ночью, где-то в полвторого, когда по комнате начал разлетаться могучий храп наконец наговорившихся и уснувших мужиков, лежащий у окна Семеныч медленно встал с кровати и тихо пошел к выходу из комнаты.

Любитель алкоголя и раньше казался мне весьма подозрительным типом, а сейчас, когда он тихо вышел из палаты и кинул на меня мимолетный азартный взгляд, мое недоверие к нему скачкообразно возросло.

Помимо этого что-то внутри меня подталкивало подняться и двинуться вслед за ним. Поэтому я быстро надел штаны, засунул ноги в сланцы и тихо двинулся за пожилым мужчиной.

Неслышно ступая по коридору, я отметил, что дежурной медсестры на месте нет, что являлось определенным плюсом в данной ситуации, а знакомый голос Семеныча раздается в холле возле лестничной площадки.

Приблизившись к холлу, я осторожно выглянул из-за двери и увидел соседа по палате, который разговаривал с кем-то по телефону. Я превратился в слух.

– Да… да… Именно! – услышал я начало разговора. – Он самый… да. Ваш верный помощник. Да… А… Я сейчас, это самое… в больнице лежу, значит, это самое, в нашей, в полесской, значит. – Тут он выдержал небольшую паузу, а затем продолжил: – Так я, стало быть, по делу и звоню. Вот. Исключительно по делу. Тут у нас, стало быть, в больнице парнишка из комы вышел, после семи дней, стало быть. Его и следователь местный опрашивал, стало быть, да только амнезия у него, ну это он говорит так. А сам весь из себя крепкий и видно, что воин. Не простой, в общем… Да я короче, короче… И вот, значит, начал он нам с мужиками вопросы разные задавать. Стало быть, как такое возможно, что, мол, на нас носирианцы напали, если мы на их территории воюем? – Мужчина замер, прислушиваясь к словам неизвестного, и довольно добавил: – Вот, вот! Я и говорю! Ублюдок он, стало быть! Самый настоящий! Точно говорю. Не наш он будет! Наши такие вопросы не задают! Точно шпион имперский, стало быть. – Семеныч снова замолчал, а затем уверенно произнес: – А? Да, в больнице нашей, стало быть. А? Скоро будете? Понял, прослежу. Ага. Жду. Ага.