Галина Гончарова - Испытание для адептов [litres]

«Гранитный кулак» – это активация на одно из колец. На втором висела «дрожь земли». Ее, правда, в помещениях применять не рекомендуется. На третьем как раз для помещений – «осьминожка».

Кольцо – перстень. Под камнем несколько семян с лианами, заклинание позволяет активировать их рост – и враг оказывается или опутан растениями, или отброшен ими от тебя…

Линда выбрала второй вариант.

Ползучие растения так впечатали Фарла в стену, что на пол попадали все картины. Одной, кстати, Аркен пребольно получил по плечу, временно протрезвев. И заорал.

Так и началось утро в доме Аркенов.

– Лин, что происходит?!

Анна-Лиза и Селия влетели в гостиную вихрем. В буквальном смысле слова – при желании Селия могла передвигаться намного быстрее обычного человека, практически не касаясь ногами пола. Знаете, как огонь может быстро мчаться?

Не знаете? И хорошо.

Они отлучились на пару минут – растолкать дворецкого и объяснить ему, что молодой госпоже и ее подругам нужно три комнаты. Но пока его растолкаешь, пока достучишься что до человека, что до его разума – вот и задержались.

Вниз по лестнице бежали остальные Аркены.

Шинор – в ночном колпаке, Танна – в папильотках.

– Что происходит?! – возопил Шинор. – Сынок!!!

– Анна-Лиза, это ты натворила?! – вторила ему Танна.

Анна-Лиза покачала головой. Линда встала из кресла.

Воздвиглась, заставив Шинора отвлечься от страданий сына и восхищенно сглотнуть. Какая женщина!

– Ваш сын меня оскорбил! Я требую поединка!

– Линда, ты не можешь его вызвать, – рассудительно заметила Селия. – Он не дворянин.

– Тогда я требую компенсацию за оскорбление!

– Какое оскорбление?! – вскричала Танна.

– Э-э… – Линда на миг замялась и покраснела.

Выручила Селия:

– Линда, я правильно понимаю, что даже рассказывать о его действиях ты не можешь без ущерба для дворянской чести?

– Да!!!

Селия развела руками:

– Простите, господа. Но закон суров. Думаю, сто плетей на конюшне будет достаточно.

– За что?! – завопил Фарл.

– За оскорбление, – разъяснила Анна-Лиза. – Моя подруга – благородная лэра, дворянка, магесса земли, она тебя вообще могла убить…

– Да я же ничего…

– Ты меня еще и лгуньей назвал?! – окончательно разъярилась Линда.

Растения угрожающе зашевелили листвой. Сейчас кинутся.

– Дамы, дамы, это недоразумение… – Шинор Аркен грудью бросился на спасение сына. Понял – не помилуют.

– Я за меньшее наглецов в землю закапывала! – Линда отказалась мириться.

– Я понимаю, но уверен, Фарл не хотел вас оскорбить. Просто он пьян…

– И это допустимо? Вы хотели оскорбить мою подругу?

– Как?!

– Пьяный простолюдин в доме, в котором живет аристократка?! Анни, ты должна подать в суд! Немедленно! Сели, какой параграф кодекса нарушается?

– Пока – никакой. Анна-Лиза пока жалобу не подавала, – Селия мило улыбалась. – Вот если ты ее подашь, а она поддержит, можно будет и о казни разговаривать.

– Покушение на добродетель дворянки, девицы, – зловеще протянула Линда. – О да!

Подруги вовсю пользовались представившимся шансом. Замужество?! Не дождетесь!

У них свои планы, свои дела, вообще, они сюда и ехали с намерением устроить провокацию, но раз уж так удачно сложилось и все само устроилось…

Грех не воспользоваться!

Шинор справился бы с ситуацией, но спросонок? Да еще когда специально нагнетается истерика? И с тремя сильными магессами, одна из которых одним взглядом заставляет шевелиться явно хищные растения, вторая поигрывает шариком воды, а третья раскручивает на кончике ногтя крохотный огненный смерчик…

Обычные люди не любят магов. Побаиваются.

Кто его знает, что там магу в голову придет, а вот свою голову потом назад не приставишь.

– Я не покушался!!! – возопил Фарл в ужасе.

– Так на суде и скажешь. Что ты мне не лез носом и не дотрагивался в интимных местах…

– Какой кошмар! – ахнула Селия. – Линда, немедленно подавать жалобу! Это ужасно!

– Я оступился! Я был пьян!

– Лет двадцать каторги, – парировала Анна-Лиза.

Шинор медленно прикрыл глаза, потом открыл:

– Хорошо! Что вы хотите?

– Я поговорю сегодня с герцогом, – медленно произнесла Анна-Лиза. – Но вы при этом присутствовать не будете. Это будет только наш с ним разговор и на наших условиях.

Шинор выдохнул. Он боялся, что строптивая девчонка вообще откажется разговаривать, это была бы катастрофа. А так…

Пусть договаривается. Он потом все по-своему повернет.

– Мы вернемся к обеду, – решила Анна-Лиза. – Ах да, и прошу выдать мне ежемесячное содержание. Нам надо пройтись по ярмарке.

Шинор скрипнул зубами. Ничего он Анне-Лизе не выдавал. Но поди скажи это в присутствии наглых девок? Сожрут!

Пришлось под конвоем девиц идти в кабинет и доставать кошелек с монетами. Анна-Лиза взвесила его на руке.

– Отлично. На обновки нам хватит.

– Обновки?! – праведно возопил Шинор.

– Я должна предстать перед герцогом в этих обносках? – не менее патетично вскричала Анна-Лиза, указывая на свое платье.

Шинор скрипнул зубами еще раз – и простился с деньгами.

Девушки вышли за порог особняка и улыбнулись друг другу. Их ждала ярмарка.

Шинор вышел из кабинета, подошел к Фарлу и взял того за горло. Подержал недолго любимое чадушко у стеночки и прошипел:

– Еще раз. Увижу пьяным. Душу выну, сопляк!!!

– Обновки?

Анна-Лиза развязала кошелек и заглянула внутрь:

– Золото. Девочки, живем! Нам всем троим хватит, еще и в копилку останется!

– Это твои деньги, – засомневалась Селия. – Мы тут ни при чем.

Анна-Лиза покачала головой:

– Наши! Сестренки, это все наше! Вперед!

– Это моя компенсация, – согласилась Линда.

Селия подумала пару минут и махнула рукой:

– Гуляем!

– И где искать твоих красоток?

– На ярмарке.

– Она большая…

– Таких не потеряешь.

Арх мысленно согласился с Гроном. Да, таких не потеряешь. Что ж, пойдем!

Ах эта ярмарка! Шум и гам, веселье и суета, праздник и суматоха!

Здесь торгуют всем – от лошадей до сладостей, здесь кипит и бурлит толпа, здесь приходится следить и за кошельками, и за девичьими прелестями, здесь яростно зазывают покупателей и не менее яростно торгуются за каждый медяк.

Здесь жизнь не просто кипит и бьет ключом – здесь творится нечто удивительное, вроде философского камня.

Только что дрались – и уже танцуют. Только что пели – и уже плачут.

Вот кто-то трясет грязной тряпкой, призывая всех богов в свидетели, вот кто-то рыдает в углу, вот кричат «держи вора», вот суют тебе под руку какую-то копченую ящерицу…

Дикое безумие жизни. Но такое завораживающее!