Виктория Никитин - Неправильная ведьмочка, или Некромант на задании [litres самиздат]

– Ха-ха-ха… ничего такого мы там не творили, обычные ведьмовские штучки, расслабление, банька с травами и…

– И? – подтолкнул он меня.

– И обычные ведьмовские штучки.

– Любопытно же, я даже думал подглядеть, но потом отказался от этой затеи.

– И правильно сделал, лезть в ведьмовскую ворожбу себе дороже. Истории про превращения в лягушек не сказки.

– Но ты можешь рассказать…? – он вопросительно приподнял бровь.

– Нет, таковы законы. Ведьмины штучки остаются лишь для ведьм.

– А если я попрошу… – заговорил он сладким голосом.

– Нет, и не проси!

– А если очень попрошу – прошептал он, накрыв мои губы глубоким поцелуем.

– Кхе, кхе – прокашлялась Марфа от двери, и мы словно первоклассники, застигнутые за обжиманием в подъезде, отпрянули друг от друга – Пришло время историй, жду вас за столом.

Как только она ушла, мы засмеялись, понимая всю несуразность ситуации.

Стол ломился от солений, первых овощей с грядки, копчёностей и сыров, самовар закипал и после сытного ужина с толстыми ломтями домашнего хлеба, намазанным сметаной и домашним маслом, взяв большую глиняную чашку с чаем в руки, сев на диван и откинувшись на спинку, Марфа прикрыла глаза и наконец заговорила.

– Род Гришаевых один из древнейших ведьмовских родом России. Когда-то сильный, процветающий род спустя время, как это бывает со всем в этом мире, начал увядать. Сила утекала сквозь пальцы, и каждое новое поколение было слабее предыдущего, а потом настала революция, война, раскулачивание, смешение богатых и власть пролетариата. Афанасий Гришаев прошёл через многое, и это его обозлило, с детства он мечтал возродить могущество рода, но даже несмотря на то, что им до тех пор преклоняли колено несколько слабых ведьмовских родов, он всегда считал это лишь мизерной тенью прошлого. А после случилась беда, первый сын оказался без магии, родился простым человеком, второй, также и Афанасий совсем обезумел. Он выгнал жену с ненужными ему детьми и обратился к Земным Ведьмам, чтобы те родили ему сына с силой. Агафона, верховная ведьма круга согласилась, я не знаю, чем она руководствовалась, но сделала это. Родился Гриша. С самого его рождения оба родителя знали, что он будет великим ведьмаком. Даже в колыбели его сила уже была велика. Но их счастью и планам на великое могущество не суждено было сбыться. В год у Гриши пробудилась новая сила, его глаза загорелись зелёным и в нём оказались две могучие силы мироздания: жизнь ведьмачества и смерть некромантии. Агафона отказалась от сына тут же, ей не нужен был монстр, непонятное существо, ломающее все устои мира. И она заблокировала его силу некромантии, отрезала внутренние потоки, даже не подозревая, что когда-то они восстановятся и сила забьёт в нём ручьём. Афанасий забрал сына и вернулся в Москву, где упорно продолжал воспитывать себе приёмника. Мальчик рос, впитывая знания и заразившийся той же одержимостью отца о могуществе и власти. Но в отличии от отца, Грише было глубоко наплевать на род, политику и конклав, он хотел своего собственного, личного могущества. А когда в тридцать в нём вновь заиграла некромантия, и он осознал свою уникальность и те возможности, которые открылись, стремление к могуществу стало лишь больше. Тогда-то он и получил в наследство фолиант пра, пра, пра бабки которая была такая же, как и он, некромантка, Ходящая с ведьмовским даром. Перед ним открылся совершено новый мир. Аглая Гришаева очень много экспериментировала с подпространством, и используя свою ведьмовскую силу не только открыла способ подчинять разумные смертоносные расы того мира, но и создала идеальный инструмент по поглощению энергии жизни, «Пожиратель». Искалеченный оберег, создающий привязку с изувеченным созданием подреальности, магия способная полностью высосать жизнь из человека. Она извратила саму суть Хранителя, превратив его в оружие смерти. Именно за её эксперименты она была осуждена и сожжена заживо, при том что у нас на Руси инквизиции практически не было. Считалось, что все её записи сгорели вместе с ней в огне, но род сумел скрыть и сохранить самый ценный фолиант. И именно он попал в руки Гриши. Он скрывал свою двойную суть, ища знаний в книгах и постигая азы самостоятельно. Опасный ум, не затуманенный вдолблёнными правилами и ограничениями, впитывал всё, до чего мог добраться, и не ограниченный законами, вбитыми с детства, экспериментировал и менял заклинания на свой лад. Школы нас ограничивают с пелёнок, вселяя страх, который поглощает творческую силу сознания, но именно эти ограничения создают хоть какой-то порядок бытия. Гриша не только поглотил все знания давней родственницы, но и усилил и преобразовал их, найдя способ, как открыть врата в подреальность. Не те призрачные завесы, которые позволяют некромантам путешествовать туда в форме духа, и сущностям того мира проникать в наш, теряя часть силы, а то, как соединить наши миры на материальном уровне. Врата, которые позволят подреальности существовать в мире людей, поглотить и завоевать его, а тот, кто способен подчинить себе этих тварей, будет властвовать в созданном хаосе. Гриша приобрёл возможность заполучить желаемое могущество. Но всё тайное когда-то становится явным и его эксперименты, и убийства не остались незамеченными. Был суд и расследование, но Гриша оказался слишком осторожным и у конклава практически не оказалось улик. Его ослабили, перекрыли часть каналов и сослали в ссылку в лес. Я узнала обо всём в то время, а моя мать Агафона раскрыла мне тайну, что Гриша мой единокровный брат и тайну его силы. Тогда-то я и попросилась в вынужденную ссылку в деревню, неподалёку от того места, где обосновался Гриша. Мы нередко встречались, казалось, он изменился, осознал свои ошибки и сожалел о содеянном. Ему удалось провести всех, в том числе и меня. Впервые я забеспокоилась, когда погибли братья Гришаевы от первого брака, затем ушла и их мать, а через полгода погиб и сам Афанасий, страшная смерть, сгорел заживо в своём же доме. Но когда убили Агафону, мою мать, я поняла, что это он. Я пришла к нему на закате, и увидела всё. Увидела его эксперименты, и те жизни, которые он забрал, чтобы снова напитать себя силой. Он, словно голодный кровосос, питался жизнями людей, завлекая их в болото и осушая до последней капли, оставляя после себя лишь пустые оболочки. Мы бились всю ночь, природа стонала и дрожала от растраченной силы, но у меня не было шансов против него. Мы ведьмы – жизнь мира, его суть и хранительницы силы, некроманты же его защитники от чуждых миров, от тьмы и ада подреальности. Но по сути мы всего лишь проводники: ведьмовская сила открывает врата нашей реальности, некромант отступает, пропуская во врата подреальность вместе с её тварями. Всё всегда просто, обычные привычные действия, которые ведут либо к созиданию, либо к разрушению. Он вспорол пространство, вскрыл его своей силой, соединив наши миры, а я… я захлопнула дверь нашей реальности, вложив всю силу в лунный кристалл, запечатав его в том мире. В ту ночь я так и не одержала победу, я ушла оттуда с раной и проклятием, но и его так и не смогла убить, всё что я смогла сделать, это изгнать его из нашей реальности. Полгода тому назад кристалл разбился, и Гриша вырвался на свободу. Как он смог там выжить, и как он проник в наш мир, я не знаю, но он освободился от наложенных мною пут и снова возобновил свой ритуал. Тринадцать жертв, треугольники силы и пустота. Пустота и хаос – это то, что нас ждёт, если он сумеет завершить задуманное.