Михаил Баковец - Миттельшпиль [litres]

Через несколько минут дрон был в воздухе, и мне на планшет от него стала приходить картинка города с высоты птичьего полета.

– Ну, бойцы, пора, – тихо произнес я, обращаясь к големам, которым предстояла дорога в один конец, – действуйте.

В ответ пришли образы, в которых было четкое понимание ситуации и обещание, что приказ будет выполнен. И после этого кто-то будет говорить, что они бездушные?

– Пошли отсюда, а то еще и нам достанется, – сказал я живым спутникам.

Возле ворот, ведущих на станцию, мы оказались в несколько раз быстрее, чем от них шли к стене. А за нами в небо стали подниматься струйки черного дыма, поначалу жидкие, но с каждой минутой набирающие плотность и увеличивающиеся в размерах.

Дрон транслировал на экран, куда я бросал изредка взгляды, как самураи прорубаются сквозь джунгли, поливая все вокруг огнем. У каждого на спине висел контейнер с двумя баллонами: со сжатым воздухом и горючей смесью. Последняя являлась самодельным напалмом в основном из ацетона и пенопласта с небольшим добавлением разной химии. От, так сказать, «профессиональной» смеси наша отличалась не так уж и сильно. По крайней мере, горела на вертикальных стенах, не стекая вниз, и создавала температуру свыше тысячи градусов. Сейчас этот напалм лип к ветвям, стволам, листве и лианам, которые вели себя словно живые существа. Но – что примечательно – флора нападала только на самураев, которые вели себя агрессивно. В то же время рабочий голем, который волок манипуляторами тележку с алтарем, практически не пользовался вниманием растений. Может, у тех инстинкт: кто идет вглубь зарослей и не крушит все на своем пути, тому везде зеленый свет? Вроде как: если пища лезет сама в горло, то зачем ей мешать в этом начинании? Или, может, все дело в алтаре, в эманациях Силы, которую ощущают эти мутанты растительного мира? Как бы в том месте, где окажется алтарный камень, не появилась проплешина. М-да, неприятное предположение. Но менять что-то уже поздно, так как големы забрались далеко в заросли, окружив себя с трех сторон огненной стеной. Да и что я мог сделать с алтарем? Играть на поле божественного пантеона мне не по силам, для этого необходим союзник той же весовой категории. И моя особая кровь тут не помощница. Скорее только наврежу себе, если начну мазать своей кровью алтарь бога. Как бы не вышло, что приношу себя в жертву или делаюсь божественным рабом. Так что проще всего будет закинуть подальше эту опасную вещь и забыть навсегда. На крайний случай у врагов еще остались несколько главных алтарей. Сомневаюсь, что между нами возможно перемирие. И потому гипотетически несколько единиц божественного дропа я имею, хе-хе. Все-таки недаром говорят, что слона нужно есть по кусочку. Вот так и мне нужно двигаться вперед маленькими шажочками, к своему могуществу. И не пытаться зараз объять все и проглотить слона в один глоток.

А еще я искренне жалел, что отправил четверых бойцов. Вон как рабочий спокойно ползет себе вперед, подминая растительность, срывая лианы и ломая кустарник с тонкими деревцами. С другой стороны, может, потому так и спокойно ползет, что слева и справа да позади его товарищи сражаются с безумной флорой, отвлекая на себя новых, так сказать, жителей земного города.

Наконец, големы добрались до главной рощи, пятна растительности, что выделялась своими размерами, цветом и густотой среди прочей зелени. К тому моменту смесь в баллонах закончилась, и големам пришлось полностью перейти на тесаки. На подходах к главной роще (когда там появится алтарь, то ее впору будет называть богорощей, хе-хе) уже и рабочему голему пришлось несладко. Будучи занятым грузом, ему пришлось тяжело и только помощь самураев помогала двигаться все дальше. Несколько раз я терял своих бойцов из вида, когда они заходили под сплетенные кроны высоких деревьев.

За те месяцы, что прошли с Переноса, обычные липы и тополя превратились в нечто несуразное, огромное, с тысячами ветвей, часть которых вросла в землю, превратив одно дерево в небольшой лес.

Первый самурай погиб за сотню метров от центра. Его оплели сотни лиан, и сделать что-то с ними мой боец не смог. Второй угодил в лапы бывшей сирени, судя по гроздям характерных соцветий. Десятки тонких длинных и гибких стволов стянулись вокруг него, зажали, лишая подвижности и оплели.

Последний самурай и рабочий голем сумели добраться до рощи и скрылись под шатром крон. Больше они не появились на экране.

Спустя десять минут бесплодных ожиданий и надежд, что те вырвутся и сумеют вернуться к нам – ведь задание выполнили, – я разочаровано произнес:

– Возвращаем дрона. И в путь.

Отряд оставил Севянино в тридцати километрах за спиной и остановился на ночлег, когда вернулись големопсы с дальней разведки и передали тревожные образы.

– Твою ж… вот гадство! – воскликнул я и сообщил товарищам: – Впереди орда гоблинов. Идет нам навстречу по старым следам. Будет здесь через полчаса, если не свернет никуда.

– Да куда они на хрен из колеи денутся, – мрачно произнес один из дружинников. – Некуда им уходить с нашей дороги.

– В Севянино вернемся? – спросил кто-то.

– Лучше тут остаться. Здесь чистое открытое поле, успеем подготовиться к встрече, а в поселок попадем уже в кромешной темноте, и мало ли какая гадость там завелась с последнего визита. Не будем же мы еще и на этот счет думать, – ответил ему Бетонов. – Тем более техника останется на улице, даже если мы укроемся в домах. А по вашим словам, эти карлики ломают и портят все, до чего дотягиваются.

– А здесь не испортят.

– А здесь мы прикроем ее контейнерами и сами наверху встанем. Големы нарубят кольев и успеют выкопать ров. Полчаса им хватит за глаза.

– Так и сделаем. Риска куда меньше в бою с гоблинами, чем в поселке, – признал я правоту прапорщика. – К тому же мелкие уродцы там могут разбудить или приманить кого-то, обитающего в дальних домах, отчего нам вовсе станет кисло.

Если я правильно понял големов, их образы, то гоблинов больше пяти сотен, но меньше тысячи. Для нескольких десятков бойцов и големов с амулетами, с автоматическим оружием такая орда вполне по силам. Тем более я не скупился на волшебные вещи, вручив дружинникам и големам те амулеты, которые не каждый дворянин может себе позволить. Поступай так же любой феодал и купец, имеющий собственную охрану, или командир наемников, что предоставляет им своим услуги, то им не пришлось бы бежать прочь, бросая часть добра, как это случилось в ту ночь у деревни Эрха. Именно то бегство и победа над лопоухими злобными коротышками принесли мне баронскую корону. И именно после него я сделал для себя выводы и с тех пор стараюсь брать самое лучше для тех случаев, когда стоит вопрос жизни и смерти.