Алексей Иващенко - Пробуждение. Начало пути

Рога то не должны чесаться они же кость, – подумал я, может привычка такая.

– Все равно тебя выведу, нам к лесным надо будет, но очень в тебе разочаруюсь и Шоре передам.

Так мы и шли, я еле успевал уклоняться от листвы и стеблей, которые отскакивали от впереди идущего здоровяка, живности пока видно не было. И вот только я отклонил особенно большой лист и не увидел спины Вортиса. Все, время совместной прогулки вышло. Я хотел, было, его окрикнуть. И уже было открыл рот, и приложил ладони, как понял, что бессмысленно. Все идем вперед и только вперед. Хотя вроде левая нога короче и люди заворачивают в левую сторону и таким образом можно ходить по кругу.

– Ну почему!!! Ну почему!!! У меня в голове столько бредовой информации и ничего обо мне, – зарычал я. Вспугнув криком каких-то птиц, силуэты которых проглядывались даже через листву. Вот и меня кто-то боится, даже настроение немного приподнялось, и я бодро зашагал навстречу неизвестному.

Настроение это продлилось недолго, полуденное солнце создавала такую атмосферу, что хотелось лезть по этим стеблям вверх, что угодно лишь бы не в этом пекле. Я был полностью мокрый, хоть выкручивай, капли пота застилали лицо и щипали глаза, я думаю и комбез бы не справился с таким, хотя в холоде он отлично себя показал. Вначале я цеплялся за стебли, так как иди было очень тяжело, но они расчесали руки, словно наждаком, пришлось рвать одежду и наматывать на ладони, хоть какая-то защита. И самое ужасно было в том, что ужасно хотелось пить. А Вортис не дал взять ни воды, ни питья. И Шоры, как назло дома не было, хотя может, поэтому и не было, но думаю, она бы все равно мене припасов бы не дала. Так, что после долгих, как мне показалось часов борьбы с сами собой. Я выбрал, как мне казалось наиболее зеленый и не издающий никаких противных запахов стебель.

– Ну, Вортис пеняй на себя, – я подождал еще пару секунд и, разрезав стебель копьем, приник к нему и начал жадно пить сок. Ну и гадость, скулы свело, вкус ужасный, но жажду это утолили. Надеюсь, не помру. Почему то сразу вспомнился Пухля. Как он там и почему он там, а я тут изнываю от жары и пью, возможно, ядовитый сок? Хотя может быть ему тоже тяжело. И он, изнемогая, обучается и Ворши и других шортаков. Это врядли шаманка к Пухле относится лучше, чем к иным онтиса. Да и чувствовал я иногда, как ему хорошо, связь то наша укрепляется. Пухля все у меня спрашивал, что со мной такого приключилось? Как раз после первой ночи с Шорой. Хватит предаваться воспоминаниям посидели и дальше идти пора. Не успел я пройти и пару часов, как услышал подозрительный шорох поблизости. И я на свою беду начал вертеть головой в разные стороны, пытаясь обнаружить, откуда исходит звук. И вот уже что-то летит в меня.

– Копье на изготовке держи, это ж надо чуть птичье тушей тебя не пришиб, больше еды от меня не жди. И сок тот не ядовит, а хочешь утром с листьев воду собирай только найди куда, и на крайний случай мочу пить можно.

– Еду? – взял я за крыло птицу, угодившую мне в лицо, и вот же специально метил гад. – И что мне ее сырой есть? Ответа, как и ожидалось, не последовало. Ну, хоть про воду подсказал и то хорошо, и как он все замечает, я его не то, что не вижу, не слышу. Ой, а терпко то, как во рту челюсти не разожмешь. И про копье он прав, расслабился, я за спину закинул, наготове нужно держать, а то, что похуже дохлой курицы прилетит. Тушка убиенной птицы очень напоминала курицу, очень маленькую курицу. Кое-как ее, разделав, бедное животное, вернее то, что от нее осталось, я столкнулся с другой проблемой, как ее приготовить. Огонь то я добуду, огниво есть, палить что? Траву. Думай, думай. Трава зеленая, но жарит солнце хорошо и уже давно, значит, есть и сухие листья. И к моему облегчению они были, правда пришлось немного поработать косарем опять, Шора, как знала когда заставляла меня косить. Косы, правда, нет, копье сгодится. Надеюсь, Вортис этого не увидит. Копье хоть и острое, но не очень подходило для этого. Приходилось делать перерывы, так как пот заливал глаза, и просто физически не было возможность продолжать. И вот уже под вечер я наслаждался запеченной тушкой, слегка подгорелой и без специй, но мне она показалась самым вкусным блюдом в мире. Солнце начало заходить и я затушил костер и закопал остатки пиршества, что бы ни привлечь хищников, если уже не привлек. После того, как костер догорел, стало ощутимо холодать и я, поеживаясь, начал называться той вонючкой, в которую вляпался в начале. Запах, мы потерпим, главное гостей отпугнуть. Намазавшись так, что пришлось замотать нос тряпками с рук. Я улегся под стебель просто гигантской с позволения сказать травины. У меня было на чем лежать и чем укрываться, благо во время косьбы листвы я накосил немало. Накрывшись с головой и оставив только щелочку для того что бы дышать, я улегся спать. Если Вортису не нравится, сколько я за сегодня прошел, то пусть приходит и волочет меня. Не забыть пораньше встать и воду собрать.

Но, выспаться мне так и не удалось. Поначалу все чесалось из-за листьев, которые служили мне укрытием. Потом когда я уже привык к нестерпимому зуду, начало просто дико холодать и вот я лежу в листве и вспоминаю, как же тепло было там, в снегах в моем комбинезоне. И когда я вот- вот уже почти заснул, пространство вокруг заполнилось всевозможными звуками. От стрекота жуков до неимоверно громогласного рева, все это перемежалось бесконечным шуршанием травы. А один раз могу поклясться, я услышал смех Вортиса. Вот уж кому веселье. Наверняка он настоял на таких тренировках, нет бы в долине, копьями махать. Вот сейчас что – пролетело надо мной. Я развязал повязку на носу и проверил, так ли еще воняет или я привык уже, маска то не особо спасала. Можно было бы сделать, что бы она лучше защищала, но я еще на такое не готов. Это потом если увижу представителей местной фауны, но не сейчас, да и ненадолго это. Нет, хвала Всематери такая же вонь. Теперь еще и светло стало, отчего вдруг? Я немного расширил ту щель в листьях которую оставил для того что бы можно было дышать. И увидел множество жучков брюшки, которых светились красным светом. Буквально все пространство было ими усеяно – это завораживало. Они стрекотали, кружились, взмывали вверх и даже бились друг с другом. Заснуть мне удалось только под утро, и то всю ночь мне не давала покоя мысль о том, что нужно встать пораньше и набрать воды. Так, что я не спал, а дремал и с первыми лучами солнца выбрался из убежища в поисках воды. Благо ее было очень много, но это ненадолго, скоро солнце опять выпарит ее. Я, было, подумал смыть остатки вонючего цветка из волос, но за ночь привык к запаху, да и не особо хотелось с этим морочится. Жаль, что про запас воды набрать было некуда. Пройдя немного передо мной, открылась картина всеобщего разрушения. И что тут происходило во имя всего святого? Всего в паре десятков шагов от моего убежища. Поваленная трава, рытвины, поврежденное дерево. И почему я не вспомнил о деревьях, когда косил траву для костра, – хлопнул я себя по лбу, – видел же сверху, что тут деревья есть. В рытвинах я увидел следы от копыт, неплохого такого размера, вода тоже там скопилась, но уж пить из лужи увольте, благо только утро. А дерево то нехило пострадало, – подойдя ближе, присвистнул я. Оно и так было чахлое, а сейчас вообще накренилось, куски коры валяются кругом, а на стволе следы от клыков. Кору я, пожалуй, соберу для костра, что б опять сушняк не искать. Собрав всю кору вокруг дерева, я подошел к самому страдальцу, с него тоже кора весела кусками. Не прилагая больших усилий, я оторвал кусок коры, а под ним увидел, несколько белых скользких личинок с мизинец. Ну, голод не тетка. Да и когда я их немного подкоптил, вышло вполне неплохо, на сегодня хватит, если ничего больше не найду. Наевшись, я бодро зашагал дальше.