Алексей Иващенко - Пробуждение. Начало пути

– Ты должен быть горд собой, раз Вортис вручил тебе копье, значит, он принял тебя, – подошла Шора.

– Да я просто переполнен гордостью, если б еще и нос не чесался, а сейчас руки у меня заняты, – потряс я примотанными к копью руками.

– Еще и трава эта жжется.

– Ну, тут брат, конечно, перегнул, можно было обычной веревкой руки привязать, – девушка подошла, и почесал мне нос.

– А ты не можешь этого сделать, ну перевязать обычной веревкой?

– Я-то, конечно, могу, но тебе придется заново весь день ходить с копьем, а ты уже прошел с ним довольно далеко, – развела она руками.

– Не злись на Вортиса, такого еще не было, что бы он принимал чужака.

– Да ладно, забудь, Да чужаки сами на него посмотрят и передумают, куда-либо приниматься. – Немного расслабился я, перестав ощущать этот нестерпимый зуд.

– А далеко нам еще идти-то? И что мне теперь делать с этим вашим Сыном?

– Два дневных перехода, а насчет Сына, он теперь больше твой и спрашивать нужно будет у матери, она больше знает, чем я, – щелкнула меня по носу девушка и убежала.

– Ну, вот и поговорили, еще, и нос опять зачесался, нужно было его трогать.

– Пухля, а ты летать не умеешь? – Переключился я на шортака.

– А ты как думаешь? Ты видел летающих шортаков?

– Да я и не летающих не видел.

Идти с копьем было не так уж и сложно, оно, конечно, было большим и жутко мешало идти, нужно было все время поднимать руки, что бы древко, не цеплялось за камни. Но все это пустяки по сравнение с этими жуткими веревками из травы, которыми были, связаны мои руки с копьем. Если не брать все это в расчет, то все было не плохо. Но нет, этот садист Вортис даже во время приема пищи не разрешил развязывать руки, и приходилось есть как Пухля, что очень его веселило, равно как и всех онтисов, которые начали относиться ко мне более радушно после того что произошло на болоте. Хоть когда хотелось в туалет, Вортис развязывал руки, но в последний раз он так посмотрел на меня, что я решил лучше потерпеть до ночи. Ночью обряд должен завершиться и Вортис развяжет мне руки, а после вручит копье. И это копье станет частью меня, и если я его потеряю, то буду ходить привязанный к другому копью целый месяц, а если потеряю и второе, то меня просто изгонят. Исключение бывают в том случае, если ты сломал копье о врага, но такого еще не было, да и не выглядят эти копья хрупкими. Мое конечно не такое как у Вортиса, но такое нужно заслужить, сразив множество врагов или кого-нибудь очень опасного. Ну, или если ты использовал копье дабы спасти жизнь, и оно сломалось. Все это рассказала мне Шора, добавив, что не ожидала такого от брата. Он и, правда, начал смотреть на меня по-другому. Шуточки отпускал и дальше, но уже больше для виду.

Вечером после того, как все поужинали и разместились на ночлег, подошел Вортис. Развязал веревки, чесалось неимоверно.

– Теперь ты почти нормальный Марк, – вручил здоровяк мне копье. Ты тоже, хотел сказать я, но вовремя прикусил язык.

– А ты не мог сделать это до того как я начал есть, – чесал я с наслаждением руки.

– Отдыхай, завтра у тебя начнется новая жизнь, – развернулся онтис.

По тому, как он ухмыльнулся, я понял, что мог еще, как мог, но не стал специально. Ну и ладно подумал я, и с наслаждением растянулся на траве, подложив руки под голову. Все-таки тут очень красиво.

– Горы? Опять горы?

– А ты думал, мы живем на деревьях? – подошла Шора.

– Опять думаю и говорю, и не замечаю этого, находка для шпиона.

– Для кого? И нет, ты ничего не говорил, Пухля мне это передал.

– Что-то вроде лазутчика, ты бы мог меня предупреждать о том, что общаешься с кем-то еще? – Глянул я на весело бегущего возле ног шортака.

– Хорошо. – Обронил Пухля и умчался, но держался на таком расстоянии, что бы мы с Шорой могли понимать друг друга.

– Нет, почему на деревьях? Вы больше на жителей степей похожи, – почесал я затылок.

– Мы давно живем в горах, может когда-то, и жили где-то еще, но я особо таким не интересовалась, – усмехнулась девушка.

– Тебе там понравится, ну я так думаю.

– С чего ты взяла?

–Ну, во-первых, там безопасно, а во-вторых – это твой новый дом.

– Согласен и не поспоришь, очень убедительно.

– Думаю, скоро и без Пухли смогу общаться, язык трудный, но у меня хороший учитель.

– Ты тоже меня многому научил Марк, – вернула любезность Шора. – Вон смотри, – сказала она и пронзительно засвистела.

Вопрос куда смотреть отпал сам по себе. Когда в небо из травы взметнулось синее облако. Присмотревшись, я заметил, что оно движется хаотично.

– Что это?

– Бабочки.

– Обычные бабочки? Такие большие, интересно.

– Не совсем обычные, если только там, откуда ты родом, не водятся бабочки, которые могут загнать волка. И да не советую тебе к ним подходить, если жить не надоело.

– Нет, не водится вроде, во всяком случае, я про таких бабочек не слышал. Про себя подумав, что я много о чем не помню. Все-таки как-то странно ко мне память возвращается, про бабочек помню, а кто я такой, нет. – А они нас не съедят?

– Нет, они сейчас не голодные, видишь все синего цвета, когда голодные они красные. А когда они сыты, сами не нападают, если не потревожить их. Жалко живут недолго пару месяцев всего, – огорчилась Шора.

– Да уж, жалко-то как, – взял на руки я Пухлю. Еще вздумается, к этим тварям сунутся.

– Не вздумается, я же все слышал.

– Ой, ты хоть Шоре это не передай, ну про тварей, а то они и, правда, ей нравятся.

– Я понял.

– Смышленый шортак, почесал я Пухлю за ухом.

– Что-то верится с трудом, в то, что тебе их жалко, – уловила нотки сарказма в моем голосе девушка. С сарказмом ее я познакомил, и сделал это зря. Потому, как объяснял я все на Вортисе, а здоровяк к этому отнесся крайне отрицательно. Сам виноват, нашел на ком объяснять. А вот Шора в отличие от брата все поняла. И вот теперь смотрит на меня не добро.

– Не верю я в то, что они волка загонят, – попытался сменить тему я.

– А ты на размеры их посмотри, а не веришь, иди, проверь, – усмехнулась та.

– Да верю, верю, и, правда, размеры их поражают. А как мы их обходить то будем?

– Да никак, они сейчас улетят, давай топай, хочется поскорее домой прийти.

Мы наконец-то подошли к горам, месту жительства онтисов. Горы кстати были не такие уж, и высокие, как казалось издали. Подниматься было легко, вверх вели дороги достаточно широкие сами по себе, а в некоторых местах было видно, что их расширяли вручную. Толи онтисы не боятся нападений, раз я не заметил стражи, толи я слепой, но пока что встречающих видно не было. Могли бы хоть бабочек поселить по краям дороги, цветами там какими-нибудь их приманить. Хоть память подсказывает, что обычные бабочки долго не живут, но вряд ли к этим бабочкам применимо слово обычные. Интересно, а гусеницы, у них какие? Воображение рисовало страшных плотоядных и почему-то зубастых гусениц. Махнув головой отгоняя картинки с гусеницами, я поспешил к Шоре, благо онтисы ничем меня не нагрузили, если не считать копья. А руки до сих пор чешутся, не смотря на то, что мазь, что дала Шора отлично справилась со всем признаками сыпи, наверное, самовнушение.