Терри Пратчетт - Пастушья корона [litres]

Мисс Тик летала над полем боя, странная сетка, привязанная к её метле, была полна юных Фиглей. Время от времени ведьма тянула за узелок, Фигль весело летел вниз, и бах! хрясь! шварк! – и в конце неизменно «Ааргх!» пристукнутого эльфа.

А ещё мисс Тик азартно поливала головы эльфийских скакунов из бутылочки с зельем, запас которого предусмотрительно наварила у себя в фургончике. Животное на мгновение замирало, потом варево действовало, глаза лошади съезжались, ноги разъезжались, и она тяжело падала на землю. Всадник при этом летел вперёд, через голову скакуна, а стоило ему распластаться на земле, как его облепляли Фигли.

Тут подоспела Летиция (её позвал летун Хэмиш) и неуклюже спрыгнула с лошади. На лице её была решимость, поверх платья надета кольчуга, одолженная королевой Маграт. Летиция ступила на поле боя и не пошла, а каким-то образом заструилась среди эльфов. Словно богиня воды, она обтекала всё, что попадалось ей на пути, на первый взгляд безвредная, но неостановимая. И вдруг те лошади, что ещё держались на ногах, обнаружили, что увязли в трясине. А уж оказавшиеся поблизости Фигли позаботились, чтобы они там и остались.

Однако, несмотря на всё это, Фигли, мисс Тик и Летиция проигрывали битву. Тиффани понимала: сколько бы маленький свободный народец ни залезал в эльфийские подштанники и ни рвал их в клочья, Фигли были на грани поражения.

Белладонна указала ей Душистого Горошка на чёрном коне, и Тиффани полетела прямо к нему, чтобы сразиться. Приближённые повелителя эльфов, разглядев выражение её лица, бросились врассыпную.

А Душистый Горошек рассмеялся:

– А, девчонка, которая любит копаться в земле! Как же я рад тебя видеть!

Тиффани почувствовала хватку его чар, но гнев – полезная штука, а она была зла, очень зла, она ненавидела это хохочущее лицо. Такое самовлюблённое, такое эгоистичное. Лицо существа, для которого нет ничего превыше себя.

– Душистый Горошек – дурацкое имя для такого здоровенного эльфа, – сказала она с ребяческим вызовом.

Эльф вдруг спрыгнул с коня и мгновенно оказался перед ней с клинком в руке. Он больше не смеялся, в глазах горела злоба.

И тут чей-то голос произнёс:

– Не тронь её, Душистый Горошек.

Белладонна вышла вперёд. Очарование полностью вернулось к ней, она была великолепна. Лунный свет выкрасил серебром пряди её волос, заиграл на новых изящных крыльях. Она снова держалась по-королевски и медленно переводила взгляд с одного приспешника лорда-предателя на другого. И такова была её сила и слава, что даже Фигли застыли как вко-панные.

– Как вы могли последовать за этим… изменником? – потребовала Белладонна ответа у своих подданных. – Я – ваша истинная Королева, и я говорю: напрасно вы это сделали. Есть… иные пути. – Она резко повернулась на месте, бархатные одеяния взметнулись вокруг её точёной фигуры. – Я многое узнала. А эта девушка… – она указала на Тиффани, – мой друг.

Тиффани не смогла предотвратить то, что случилось потом.

– Друг? – сплюнул Душистый Горошек. – Друг? У эльфов не бывает друзей!

Он взмахнул рукой, и изогнутый клинок с противным треском рассёк плоть Белладонны. Королева рухнула к ногам Тиффани. Одно невыносимо долгое мгновение Беладонна корчилась, с умопомрачительной быстротой меняя лица и обличья, то воплощаясь, то исчезая, и наконец застыла жалкой бесформенной грудой. Тиффани отшатнулась. Душистый Горошек убил Королеву эльфов! Хуже того – убил друга Тиффани.

Душистый Горошек с торжеством повернулся к ней, лицо его было хищным и безжалостным:

– Вот и нет больше у тебя друга!

Воздух внезапно заледенел.

– Ты убил одну из вас, чтобы добраться до меня, мерзкий эльф, – проговорила Тиффани. Её голос был холоден, но раскалённый гнев бурлил внутри, готовый прорваться в любую минуту. – Она хотела попробовать жить по-новому, заключить союз с людьми, а ты убил её.

– Глупая девчонка! – крикнул Душистый Горошек. – Думаешь, что можешь противостоять мне? Надо же быть такой дурочкой! Наш народ хорошо знал ведьму, которая прежде стерегла границы и пределы вашего мира. Но ты – ты просто малявка, раздувшаяся от гордости из-за того, что тебе однажды повезло и ты случайно смогла одолеть эту неудачницу. – Он презрительно взглянул на обмякшее тело Королевы волшебного народа. – А теперь я убью тебя, и ты умрёшь здесь, рядом со своим другом. – Он выплюнул последнее слово, и его чары крадучись потянулись к ней, пробираясь в голову, опутывая разум…

Тиффани отшатнулась, и ей вспомнились слова нянюшки Ягг: «Матушка Ветровоск говорила мне, что это тебе, не кому-нибудь, придётся заботиться о будущем. А то, что ты молода, означает, что будущего у тебя ещё много». Похоже, матушка Ветровоск тоже иногда ошибалась. У Тиффани оставалось не так-то много будущего.

Она всех подвела…

Она пыталась быть ведьмой в двух уделах. И не справилась ни в одном, ни в другом…

Она явилась к Королю эльфов. Он прогнал её…

Она убедила Белладонну стать её другом. И вот Королева мертва…

Она стоит перед повелителем эльфов, и сейчас он убьёт и её…

Она заслуживает смерти…

Она одна во всём мире…

И тут она поняла. Она не заслуживает смерти. И она вовсе не одна. И никогда не будет одна. Никогда, пока стоит на своей земле. Это её земля. Земля Боленов.

Она – Тиффани Болен. Не матушка Ветровоск, но ведьма сама по себе. Она знает, кто она такая и как она хочет жить. У неё свой путь. И нельзя говорить, что она не справилась, ведь она ещё только начала…

Она выпрямилась. Замерла, словно ледяная статуя, кипя от гнева.

– Ты сказал, я люблю копаться в земле, – проронила она. – Ну, так я убью тебя во имя этой земли.

Земля уже говорила с ней, наполняла её силой, и чары эльфа отступали, словно жалкие наваждения, а воздух потрескивал, будто в нём проскакивали молнии. Да, подумала Тиффани. Гром и Молния. Овчарки давно умерли, и их закопали в холмах возле матушки Болен [82] И это странно, ведь из книги «Маленький свободный народец» мы знаем, что овчарки матушки исчезли после её похорон, когда пастухи сожгли кибитку: «И тогда – рассказывали – Гром и Молния вдруг навострили уши, встали и потрусили прочь. Больше их никто не видел». (Примеч. перев.) , но их сила осталась с Тиффани.

Она твёрдо стояла на своей земле, чувствуя сквозь подошвы рокот древнего океана. Земля. Вода.

Тиффани вскинула руки:

– Гром и Молния, ко мне!

Огонь и Воздух. И стоило ей призвать овчарок, как сверкнула молния, загремел гром. Пастушья корона на груди Тиффани – центр её вселенной, душа и сердце её – засияла, золотой свет из её верхушки окутал ведьму, защищая и добавляя сил.

И небо раскололось надвое.