Александр Зиборов - Космический шериф и др.

…Да как же не перепутать, ежели провода совершенно одинаковые, а вилки с дефектом попалась – нещадно бьют током даже сквозь резиновые перчатки, коими я тут же обзавёлся. Потом изловчился орудовать вилкой, стоя или сидя на резиновом коврике и не прикасаясь к ней обнажённые частями тела, в том числе и губами. Не совсем удобно, но соседи мне завидуют. Ихние-то вилки с гидроприводом занимают полкомнаты, топливо дорожает с каждым днём, а потому они частенько приходят одалживать мои электрические вилки вместе с резиновыми перчатками и ковриком.

На прилавке магазина уценённых вещей Самсаев заметил кривую суковатую палочку с биркой «Палочка волшебная, бытовая. 2-й сорт. Артель «Диво», г. Сказоград». Прочёл и ошалело ахнул:

– Волшебная палочка? Быть того не может!

– Раз написано «волшебная», значит так оно и есть, – флегматично пробасил продавец. – Чему удивляетесь: уж сколько сказок сделалось былью, а тут обыкновенная волшебная палочка.

– Непременно куплю! – загорелся Самсаев. – Хочу, чтобы она построила мне прекрасный дворец, вроде Эрмитажа, рядом пусть устроит бассейны из розового, зелёного и голубого мрамора с золотыми рыбками, а потом…

– Может быть, вы ещё пожелаете и гарем с тысячью прелестных наложниц, опекаемых прелестными одалисками и бдительными евнухами, когда-то бывших хорошими танцорами? – ухмыльнулся продавец. – Нет, господин хороший, на подобные штучки-дрючки она не способна, всё же только второй сорт, а волшебные палочки первого сорта пока никто не приносил. Заходите, может, когда появится такая.

– А что может эта волшебная палочка, второсортная? – осведомился заметно разочарованный Самсаев.

– Она совершает мелкие бытовые чудеса, – ответил продавец. – Например, может постирать и погладить бельё, приготовить завтрак, обед или ужин, убрать в квартире и тому подобное. Возьмёте?

– Зачем она мне такая? – отмахнулся Самсаев. – У меня же есть жена!..

Мой приятель Лёшка Иванцов постоянно видит просто феерические сны, даже умеет «заказывать» себе такие, какие ему захочется, словно кинофильм какой. Представляете себе такое!

Иногда Лёшка рассказывает их нам и мы дивуемся…

Во сне он по своему желанию был Фантомасом и грабил наших скороспелых богачей, а потом раздавал добро беднякам; летал в небесах без всяких аппаратов, как Ариэль; плавал в водных просторах, словно Ихтиандр, и бороздил моря на подводной лодке «Наутилус» под именем капитана Немо; летал на Марс и познакомился там с Аэлитой; посещал различные сказочные миры; этаким антикорсаром нападал на тех пиратов, что промышляли разбоем вблизи берегов Индо-Китая; посетил Плутонию и Землю Санникова; в африканских джунглях жил Тарзаном с прекрасной девушкой, спасённой им; открывал пещеру с сокровищами волшебным словом «сезам»; будучи Конаном-варваром, завоевал себе королевство вместе с прекрасной принцессой в придачу…

Никому из нас ничего подобного не снится. Потому мы страшно завидуем Лёшке, а он сокрушённо вздыхает:

– Знали бы вы, как не хочется по утрам просыпаться! Вот бы спать и спать да видеть сны! Проснёшься, посмотришь на нашу унылую действительность, и чуть ли не в петлю хочется лезть. Вот бы однажды взять и остаться в каком-нибудь сне!..

Я бы тоже не прочь на такое, не сны у него – просто сказка!

Как-то встречаю Иванцова в необыкновенно ласковом загаре. Спрашиваю:

– Ты что, на море отдыхал?

– Да, но только во сне. На многих морях-океанах перебывал, на тамошних островах и загорел – на Гавайях и Самоа, на Канарских островах, Мартиники, Майорке, Цейлоне, Маврикии, Сейшелах… Особенно часто на последних, там просто чудные пальмы с огромными кокосами. Век бы жил и никакой свободы не нужно!

– Значит, уверяешь, загорел во сне? – усомнился я. – Ври больше, Мюнхаузен! Такого не может быть, потому что быть не может. Просто слетал из Самары в Сочи на несколько деньков, а мне про сны заливаешь. Ну, прямо-таки Андерсен, братец Гримм или Бажов!

В другую нашу встречу заприметил на его пальце перстень с огромной стекляшкой. Усмехнулся:

– Не надоело этот булыжник на руке таскать, неудобно же? Сам смастерил или на какой помойке нашёл?

– Понимаешь, Александр, в прошлую ночь я пожелал побывать во сне Али-бабой. Так и вышло. Конечно, встретил разбойников… Врут, их было не сорок, а куда больше! Они сказали пароль «сезам» и вошли в пещеру, а когда уехали, то и я в ней побывал. Сокровища увидел там несметные, как в сказке: груды золота и серебра – в слитках и монетах, драгоценные камни, ювелирные изделия, невероятно роскошная одежда и ткани, посуда, разнообразное оружие… Я доспехи примерил – тесноваты оказались. Сабля понравилась: рукоятка усыпана рубинами, а клинок, похоже, из дамасской стали. Тончайшую кисею бросил на него – легчайшая ткань надвое распалась, словно бритвой резанули. Постеснялся я чужое присваивать, нехорошо это, только один этот перстень взял, не смог устоять, очень уж красиво камень на свету переливается.

– Лёшка, фантазии у тебя всегда было с избытком, – покачал я головой, – придумывать небывальщину ты умеешь. Смастерил из куска меди перстенище, вставил стекляшку, а врёшь про пещеру с разбойниками. Даже не говори, не поверю в такую ахинею.

В следующий раз Лёшка поразил меня своими синюшными кругами под глазами.

– Что с тобой, ты словно загнанная лошадь, от ветра шатаешься?

– Посмотрел бы я на тебя, если бы ты провёл больше недели в гареме восточного султана. А там такие наложницы! Ай-я-яй! А какие одалиски! Устоять невозможно!

– Очнись, о каком гареме ты говоришь? Белены объелся, наяву бредишь?

– Сны себе такие заказываю: я – султан, владелец гарема с тысячью жён и наложниц…

– Ну-ну, тысяча жён, – усмехнулся я, – значит, и тёщ тоже тысяча. Да они тебя, ибн-Алёша, поедом съедят, и нытьём и карканьем!

Он согласился:

– Верно, именно так: и нытьём и карканьем. Жизни от них нет! Но тысяча жён… Ах, бы ты всех этих восточных красавиц в их нарядах! А танец семи покровов? Танец живота – просто бледная копия на его фоне! Ах, гарем! Ох, гарем!..

Долго я не мог его успокоить.

Потом, это было примерно месяц спустя, столкнулся с Иванцовым лоб в лоб: он прёт, будто танк или бульдозер, ничего вокруг не видит, весь в себя ушёл. Я схватил его за плечо, тряхнул:

– Да ты словно мешком из-за угла огретый, что приключилось? Говори!

Лёшка ошалело посмотрел на меня, опамятовался, не сразу пришёл в себя и признался:

– Сны замучили.

– Что, кошмары снятся?

– Хуже! – нервно выкрикнул он. – Я уже спать не могу, так они меня достали! Хоть в петлю лезь!

– Чем же они тебя достали? Говори, не тяни кота за хвост! Что такого страшного в твоих снах?