Эйми Картер - Сердце Хищника [litres]

– А ну прекратили! – разнёсся над кричащей толпой яростный рык, и студенты разбежались, пропуская Малкольма и трёх громадных волков. Не обращая на них внимания, Нолан вскинул кулак.

– Ты что, не слышал? – спросил Малкольм, схватив его за ворот и поднимая в воздух. Одна из волчиц подошла к Саймону и обнюхала его.

– Живой, волчонок? – спросила она, оборачиваясь высокой брюнеткой. Саймон кивнул, кое-как поднимаясь. Нос болел, а когда он вытер рот, на тыльной стороне ладони осталась кровь, но в целом он не пострадал.

– Он вылил на меня молоко! – выкрикнул Нолан. Раскрасневшийся, со слезящимися глазами, он пытался вырваться из стальной хватки Малкольма.

– И суши на Бенджамине никак с этим не связаны? – поинтересовался Малкольм. Нолан открыл и закрыл рот. – Так я и думал. Вы, четверо, за мной. Остальные – доедайте и возвращайтесь в комнаты. А вы… – он гневно посмотрел на Зверей, которые ждали, пока Саймон ударит в ответ. – Ещё хоть раз попробуете напасть на члена семьи Альфы, и я лично позабочусь о том, чтобы вы больше до конца своих жалких жизней и шагу не ступили ни сюда, ни в любую другую академию анимоксов.

Мальчики угрюмо превратились в людей, и Малкольм потащил Нолана прочь из столовой. Женщина с каштановыми волосами коснулась плеча Саймона и повела его за ними, и когда он оглянулся, то увидел, как Уинтер помогает Джему снять рыбу с футболки.

– Ай, ай, ай! – кричал Нолан, но, насколько Саймон видел, Малкольм не ослаблял хватки. Он затащил его в атриум корпуса Альфы и силой усадил на диван.

– Только посмей тронуть брата ещё раз, – рыкнул он, нависая над ним. – Замечу, что ты об этом хотя бы думаешь, клянусь, станешь не принцем, а заключённым. Ты меня понял?

Нолан вжался в диван, потирая шею.

– Так точно, – пробормотал он и кинул на Саймона такой ядовитый взгляд, что чуть не прожёг его насквозь.

– Возьми, приложи к носу, – сказала женщина, усаживая Саймона на противоположный конец дивана. Она протянула ему платок, и он забрал его себе.

– Нос сломан, Ванесса? – спросил Малкольм, и она покачала головой.

– Только разбит. Выпавших зубов тоже нет, вроде бы.

– Всё в порядке, – сказал Саймон. – Он не сильно бил.

Нолан помрачнел, и Саймон понял, что снова сказал что-то не то. Но он не знал, что вообще могло устроить Нолана, поэтому просто повернулся к Джему, который пытался стереть соевый соус с футболки пачкой салфеток.

– Всё хорошо? – спросил он.

Джем кивнул.

– Нормально, но капитан не обрадуется. Одежду стирают-то только по средам.

Малкольм принялся вышагивать перед диваном, стискивая челюсти и напрягая мышцы.

– Вы двое, – он дёрнул головой в сторону Саймона и Нолана, – можете стать величайшими союзниками или величайшими врагами. Может, вы думаете, что всё уже решено, но поверьте, я сделаю всё, чтобы вы поладили.

– Но… – начал Нолан.

– Никаких но. Завтра, пока будем на улице, не отойдёте друг от друга ни на шаг. Всё ясно? Будете вместе сидеть в автобусе, вместе ходить по выставке, и никуда друг от друга не денетесь.

Нолан раскрыл рот.

– Что, весь день? Но…

– Весь день, – перебил Малкольм. – Будешь спорить, и проходишь так всю неделю.

– Постойте, мы что, завтра куда-то идём? – спросил Саймон. До возвращения Альфы оставалось два дня, он не мог никуда идти, он ещё ничего не успел обыскать!

– Ты что, вообще ничего не знаешь? – спросил Нолан заносчиво. – Завтра День единства. День поражения Звериного короля. Вся школа поедет отмечать в старую крепость.

И снова это имя. Саймон сглотнул. Если он начнёт расспрашивать, то Нолан снова будет обзываться, но сидеть в неведении он не мог.

– Кто это?

– Кто… – Нолан широко раскрыл глаза и возмущённо посмотрел на Малкольма. – И ты хочешь, чтобы я таскался с ним весь день?

– Пойдёт тебе на пользу, – ответил Малкольм, и он тревожно заёрзал. – Звериный король и его жизнь – долгая история, и о ней поговорим в следующий раз. Достаточно знать, что он был тираном, и сотни лет назад пять Царств объединились, чтобы его свергнуть. Завтра годовщина победы, и пропустить её нельзя. Это главный праздник нашего мира.

– Но… я думал, птицы нападут, если мы уйдём, – сказал Саймон.

– Я бы с радостью оставил вас здесь, подальше от неба, но в крепости будет безопасно. Я всегда буду рядом, а подводное Царство уже согласилось подсобить нам с охраной. Если Орион рискнёт явиться за вами, то заплатит за глупость немалую цену.

Саймон с Уинтер переглянулись. Времени и так оставалось немного. Если не случится чуда, то всего за день найти маму будет невероятно сложно.

– Ванесса, проводи мистера Флюка и мисс Риверу в их спальни и попроси принести им ужин, – сказал Малкольм, и женщина кивнула. – Нолан, тебя ждёт домашнее задание.

Нолан практически подскочил с дивана и кинулся вниз по лестнице, а затем захлопнул дверь спальни с оглушительным грохотом.

– И Саймон, – добавил Малкольм, когда воцарилась тишина, – у тебя был тяжёлый день. Завтра станет только хуже, если не отдохнёшь.

Намёк понят. Саймон тоже поднялся.

– Увидимся завтра, – сказал он Уинтер. Она бросила на него насмешливый взгляд, хоть он и не понял, что её так рассмешило.

– Ага. До завтра. – Она вышла из комнаты, не дожидаясь Ванессу, и резко повернула в сторону корпуса Рептилий. Саймон проводил её взглядом, с каждым новым шагом ощущая всё большую безнадёжность.

– Я завтра тоже поеду, – сказал Джем, пахнущий, как ресторан «Дары моря», который располагался неподалёку от квартиры Саймона. – Сочувствую, кстати. – Он кивнул на его нос.

Саймон пожал плечами.

– Я тебе тоже.

– Да ладно, всё равно футболка мне не нравилась. – И несмотря ни на что, Джем улыбнулся. – До завтра, Саймон.

Когда Ванесса вывела Джема из атриума, Саймон поплёлся к лестнице; усталость навалилась на него, как горилла весом под тонну. Но не успел он подняться, как Малкольм коснулся его плеча.

– Я попрошу принести тебе поесть, – сказал он и помедлил. – Ты в порядке?

Саймон сомневался, что когда-нибудь будет в порядке, но не знал, как сказать об этом Малкольму.

– Вы очень его напоминаете, – заметил он. – Дядю Дэррила.

Малкольм стиснул плечо сильнее.

– Он действительно жив?

Саймон кивнул, и что-то скользнуло по лицу Малкольма – что-то до боли знакомое Саймону. Не только его сегодня огорошили новостью о брате.

– Мне жаль, что он вам врал.

– Мне жаль, что он врал нам обоим, – сказал Малкольм, а затем кашлянул. – Ну ладно. Иди к себе. Если Нолан будет плохо себя вести, моя спальня – третья от тебя.

– Вы сможете как-нибудь сообщить дяде Дэррилу, где я? – спросил Саймон, и в животе свернулась тревога. Она сидела в нём весь день, пряталась где-то на задворках сознания, но избегать её больше не получалось. Да, у него появилась семья, о которой он даже не слышал, но всё равно именно дядя провёл с ним всю его жизнь.