Анастасия Вихарева - Выжить и вернуться

– Я отнесла ее в редакцию.

– Зачем? – удивился он.

– Чтобы прочитали.

– Я уже давал, бесполезно…

– Я колдонула, – призналась Любка. – Прочитает. Понравится, не понравится, это уже другой вопрос. Насилие требует жертвы, я к ней не готова.

– Не стоило, – махнул Игорь. – Даже если ее напечатают, кто ее будет здесь читать? У редакции один магазин.

Он снова пах, как тогда, шоколадом. Любка уткнулась его плечо, не отпуская.

– Они филиал, здесь только типография. Главный редактор и издатель в Москве. Бывают здесь иногда, я его расспросила, он мне все выложил.

– Мне, наверное, пора идти, – невесело проговорил Игорь, отодвигая ее. – Все хорошее когда-нибудь заканчивается.

– Тебя там кто-то ждет? – расстроилась Любка.

– Нет, но…

– Тогда зачем уходить?

– У меня долги… Большие… Я кредит взял и не заплатил.

– Можно твою комнату продать… Не хватит?

Игорь думал минуты три, потом возбужденно прошел по комнате.

– Хватит… Еще останется. У меня есть связи, опыт, я могу начать свое дело. Уверен, я смогу переманить заказчиков. Ты потерпишь меня какое-то время? – обернулся он к ней.

– Ну, если у тебя достанет сил вершить подвиги, – она с усмешкой похлопала по постели.

Огромная любовь свалилась на Любку, как снег на голову. С обеда она начинала ждать, а когда Игорь приходил, пытливо заглядывая в глаза, первым делом бросалась ему на шее. И только потом накормить. Иначе могла не успеть. Пока она искала новое заклятие, Игорь сидел за компьютером, положив перед собой планшетку, и о чем-то разговаривал с нею, или тихо хохотал, или быстро стучал по клавиатуре, набирая новый текст. Любке было даже странно, как можно так умно беседовать с изношенной картонкой с нарисованным кругом. Но игла у Игоря летала. Духи к нему слетались толпами, легкие и пушистые, и какие-то то светлые, а то огненно-плазменные или мрачные, как Голлем. Иногда она даже видела, что они ему рисуют. Именно рисуют, причудливо изгибаясь и образуя удивительно красивые пейзажи и лица, словно кто-то манипулировал ими, используя, как пластилин.

Она видела то, что он писал.

– Уйди! – просил Игорь, чмокая ее в щеку и мягко поглаживая руку, когда она присаживалась рядом. – Ты мне мешаешь. Я скоро буду. При тебе информация не идет, я отвлекаюсь.

– А с кем ты разговариваешь? – как-то раз спросила Любка, озадачено почесав затылок. – Духи какие-то… другие… воздушные… эфирные и эфемерные…

– С Богом, – ответил Игорь на полном серьезе, поворачиваясь к ней и обнимая. – Знаешь, он не только в книгах переставляет события и героев с места на место… Но и в жизни. Мы с тобой встретились, расстались, потом снова встретились… Я был, меня не было, я снова есть… Кто бы еще мог это сделать? Случайность? Я не верю в такие случайности. Заметь, мы проходим мимо миллиона людей и не замечаем их, и вдруг, как вспышка… Мне иногда кажется, что вся моя прошлая жизнь дурной сон. Я тебя так люблю, словно парю в невесомости. И иногда мне страшно, что я проснусь, и не окажется ни тебя, ни здоровья, ни денег… Кстати, у нас появились средства съездить в шикарный отпуск.

– А на дом в пригороде не хватит? – поинтересовалась Любка, расплываясь в улыбке. – Мне пора начать работать с пространством, а в городе опасно.

– Пока нет, – с сожалением шмыгнул он носом. – Тогда нам лучше отложить. Но я люблю путешествовать, для образности полезно. Мы могли бы взять видеокамеру и фотоаппарат. У меня есть пара недель. Отдых нам обоим нужен, там и потренируешься.

– Согласна, – кивнула Любка. – Послушай-ка, а почему бы нам не навестить мою малую родину? Могилу у матери поправить, у брата, у дяди и бабушки. Николка свой дом продал, а квартира матери пустует.

– Заметано, – кивнул Игорь.

– Разве есть что-то важнее моего члена? – обиделся Игорь.

– Есть, – озабочено ответила Любка. – Огромный мир, который на грани вымирания.

Она уже неделю колесила по окрестностям, пытаясь найти то место, которое видела в видениях. Теперь она передвигалась легко. Сканирование местности не приносило результата. Не было ни одной зацепки, кроме нескольких частных домов, уведенных с небольшой возвышенности.

Был поздний вечер – почти ночь, рассмотреть что-то еще в видениях не получалось.

Началось это сразу после разговора с Игорем об отпуске. Вдруг заболел живот. Точно так, как в первый раз, когда носитель матричной памяти вышел на связь. Любка ждала, но ничего не произошло, разве что боль усилилась. Бьют его, или режут по кускам? И страх… Он выходил из живота, как призрак, безмолвный и пустой, заключая ее в себе и не доставая сознания.

Если этот… как его… Илорин смог почувствовать ее боль, значит, и она должна хоть что-то уловить… И перестала приходить информация из того мира, теперь там была тьма, которую порвать не получалось.

Наверное, в ее сознание что-то шевельнулось и сдвинулось. Она не жалела ни о чем. Пережила ад и попала в рай – в сердце царила весна. Не было ни одной мысли расстаться с Игорем. И все же… Гордый маг Оливарн и его брат Илорин сыпали соль на рану, которая не заживала. Любка пыталась представить, как это, когда люди тают, превращаясь в тень и уходят в небытие. И не могла не чувствовать сожаление о тех, кого не знала, и кто не существовал в природе. Их не было, но они были. Плохие, хорошие, озабоченные, беспечные, озлобленные или добрые…

Она не имела права их судить…

Если судить, то всех – но она не Бог и не мечтала стать Богом…

Если были Оливарн и Илорин, значит, были и другие, которые мечтали и любили и свой мир, и людей, и полюбили бы и приняли ее. Но было что-то такое, что могло сломать даже старого и умудренного мага, который не смог сопротивляться наложенным на него заклятиям.

Или еще одно заклятие, или мощное зомбирование, которое внезапно подменяло человеческое сознание, управляя телом. В каждом ее приступе было что-то подобное. Оно поднималось с нечеловеческой силой, внезапно нападая из среды себя самой. И словно бы шло по головам, лишая разума.

Наверное, она испугалась, что носитель ее матричной памяти стал объектом глубокого зомбирования. Не отразиться ли это на ней? В едином пространстве зомбирование вымывало из памяти лица и образы. Лишиться яркости и красочности воспоминаний, которые она вернула с таким трудом, ей не хотелось. Работая с силой, маг должен иметь четкое представление, какой результат желает получить. А уж просканировать пространство без внутреннего зрения не смог бы даже сам Бог, который создавал вселенную Всевидящим Оком. Два других глаза – тот и этот свет, смотрели во тьму, в которой он был заключен.

Мысль вернуться в тот мир и исправить посыл своего желания не давала ей покоя. Боль от Игоря она скрывала, чтобы не причинить ему боль. Даже на объяснение самых простых вещей приходилось тратить уйму времени. Наверное, было проще вернуться и заставить Зверя уйти, чем придумывать причины, по которым она уходит от близости и разговоров о будущем.