Анастасия Вихарева - Выжить и вернуться

Любка уже давно отчаянно завидовать подружкам, которые перешли в восьмой класс и готовились сразу после окончания уехать в училище. На будущий год готовилась уехать и ее подруга Таня. Многие уехали. А когда возвращались, везли с собой подарки – и первым делом, проводили агитацию, рассказывая невероятное. Летом Надя и еще две девушки, которые жили неподалеку, подтвердили все, о чем рассказал им завербовавший их человек. В училище они так же получали среднее образование, только не за два года, а за три. И кто хотел – учился. Там, в училище, их кормили три раза в день. Досыта! И получали стипендию, которая была выше зарплаты матери. А на второй год платили за работу в цехе. Столько в селе никто не зарабатывал. А приезжали отовсюду – с Казахстана, с Украины, с Урала.

Любка слушала, не дыша, внезапно открыв для себя, что где-то есть другая жизнь. И не страшная, если уметь себя поставить. Бывало, устраивалась разборка, но в основном были, как одна команда, как семья, которая ела, спала, работала, занималась двадцать четыре часа бок о бок. За драки в училище выгоняли сразу, давая на сборы двадцать четыре часа. В общежитии всегда было два или три воспитателя, которые следили за порядком, а в училище и на работе кураторы группы, которые относились к своим воспитанникам, как родители и наставники. Жили в комнатах по двое и по трое, у каждого была своя кровать, два комплекта постельного белья, отдельная тумбочка, полка для книг, и место в шифоньере с зеркалами. А еще в комнате стоял стол, и была общая на этаж кухня. И никакой грязи, кругом асфальт. А еще никому не запрещалось приводить до пол-одиннадцатого друзей или ходить на дискотеки, которые проводились в училище и в парке культуры и отдыха, или в кино на любой сеанс.

О такой жизни Любка не смела мечтать…

Несколько дней она ходила вокруг и около Нади, примериваясь, как спросить о себе. Если там принимали всех и даже без аттестата, то ее, наверное, тоже могли взять. Но все же, лучше приготовиться к худшему и не питать иллюзий, выложив все начистоту.

Наконец, она подловила ее, когда та сидела на скамейке, дожидаясь подруг, с которыми собиралась отправиться гулять. Гуляли они всегда допоздна, возвращаясь под утро. Частенько их провожали бывшие одноклассники или ребята постарше, которые теперь тоже учились в училищах и на лето вернулись, не сомневаясь, что правильно оставили школу. Иногда они сидели на скамейке под окном Нади, о чем-то весело болтая, или даже целуясь.

Любка подошла и села, не зная, с чего начать разговор. Надя заговорила первой, предложив ей шоколадную конфету, которую привезла с собой.

– Ну, опять из дому выгнали? – спросила она с сочувствием.

– Нет, я про училище спросить… А меня возьмут?

– А почему тебя не должны взять? – с недоумением пожала Надя плечами.

– Вот… – Любка положила руку, предоставив доказательства. И вздрогнула, услышав, как позади присвистнули.

– И давно это у тебя? – спросила Надина подруга, присаживаясь рядом.

– Не знаю, давно, – Любка покраснела, уши вдруг загорелись.

– При такой-то жизни! – поддержала ее Надя.

– Можно мотальщицей или трепальщицей, там с хлопком работают. Зарабатывают они не меньше, но очень пыльно. Им еще за вредность платят.

– А в ткацком цехе шумно, – рассудила Надя, успокоив ее. – Им и респираторы выдают, и беруши. Наверное, если у тебя будет нормальная жизнь, это пройдет. Там много специальностей – красильщицы, контролеры, прядильщицы…

– Если не пройдет, тебе будет трудно, передовиком производства не стать. Там надо работать так быстро, что нам еще учиться и учиться. А они, знаешь, сколько получают! Ого-го-го! И квартиры им в первую очередь дают.

– Ну, – с тяжелым вздохом согласилась Любка, но облегчение она почувствовала. – Я понимаю, – Любка покачала ногами, задумавшись. – А можно мне на будущий год вместе с девочками поехать?

– Ты же еще маленькая! Маленьких не берут, – воскликнула Надина подружка.

– Но вы же говорили, что можно без аттестата, – Любка снова покраснела. – А на свидетельство о рождении можно кляксу поставить! – выдала она давно продуманный способ.

– Это в исключительных случаях. Когда с милицией привозят или из дому убежала.

– Я тоже убегу, – сразу же решила Любка.

– Ей лучше уехать, – сразу же согласилась Надя, останавливая свою подругу, которая открыла рот, чтобы сделать внушение. – Я тут такого насмотрелась! Люба, надо хотя бы семь классов закончить. Ну, – она развела руками, пытаясь объяснить суть. – Там недалеко спецшкола, в которой учат, пока не исполнится семнадцать лет. Или трудные, их в училище направляют из детской комнаты милиции. По возрасту они сразу считаются старшекурсницами. Правда, учатся они всего лишь год, но, если рассказать, как ты живешь, я думаю, тебе помогут.

– Там всем помогают, – согласилась Надина подружка. – Школа одно, а училище другое. Многие девочки вообще в школе не появляются.

– Это как? – изумилась Любка.

– Ну, в училище преподают специальные предметы, которые пригодятся в работе. А школа в другом здании. Это не училище, а вечерняя общеобразовательная школа, в которой можно учиться в любое время и любому человеку, который хочет получить аттестат о среднем образовании. Нас, конечно, проверяют и пугают, выгоним, выгоним, но еще никого не выгнали из-за школы.

Любка кивнула.

– Потерпи два года, – Надя выставила перед нею два пальца. – Конечно, если бы не было этого… – она кивнула на скамейку, где Любка показывала свою болезнь, которую сама она за болезнь не считала, – пошла бы к нам, прядильщицей.

– У нас лучше, чем у других, – похвасталась Надина подружка.

Любка рукой провела по лбу, вытирая пот.

– Только два? – прищурилась она.

Надя и ее подружка напряженно кивнули. Нет, они не смеялись, Любка прочитала это по их глазам. Отнеслись с пониманием. Она приободрилась, позволив себе расслабиться. Наверное, даже почувствовала с девочками какое-то родство. Где-то там был рай, не думать о нем Любка уже не могла. Конечно, хорошо бы ихтиологом, но прядильщицей тоже не плохо. А то, что состояние ее изменится в лучшую сторону, когда изменится жизнь, она не сомневалась.

Дома, как это ни странно, было тепло и пахло наваристым бульоном. Мать торопливо накрывала на стол, дожидаясь ее, чтобы пойти на работу вместе. Настроение у матери было хорошее. На новой работе, зная, что скотину она не держит, ей часто по дешевке предлагали молоко, сметану и мясо. Особенно сейчас, когда скотину на ноябрьские праздники многие закололи, и вдруг наступила оттепель, не зная, как сохранить туши. Николка был еще в школе. С продленки их отпускали поздно, когда темнело. Трезвый отчим подшивал обувь, которую ему иногда приносили для ремонта. Он работал в ночную смену и уйти должен был в полвосьмого вечера, как раз, когда они должны были вернуться с работы.