Мишель Пейвер - Охота на духов [litres]

Солнце село. И далекий Лес словно разом померк. Наступало время злых духов.

Торак сполз по склону туда, где его ждали Дарк и Волк, и решительно двинулся к Шраму, видневшемуся на щеке Горы.

В двух шагах от него он остановился и сказал Дарку:

– Ты, пожалуйста, присмотри за Волком. Мне придется оставить его здесь.

Дарк пришел в ужас:

– Нет, что ты… мы пойдем с тобой! Я тебе пригожусь. И потом, я же должен показать тебе путь!

– Дарк, я вряд ли останусь в живых после встречи с нею. Вам совершенно незачем погибать вместе со мной. Ну а путь туда… – Он помолчал, нервно сглотнул и договорил: – Не сомневаюсь, там найдутся другие провожатые – они и приведут меня, куда надо.

Потом Торак опустился на колени, чтобы попрощаться с Волком. Попрощаться с Волком! Нет, это невозможно!

«Не смей думать об этом!» – приказал он себе. И тут же представил, как Волк останется один на склоне Горы, растерянный, не в силах понять, почему Большой Брат его предал.

Волк ласково обнюхал лицо Торака, и тот почувствовал щекотное прикосновение его усов, тепло его дыхания. «Брат мой», – говорили эти ясные глаза, золотистые, как мед, просвеченный солнцем.

Волк ничего не знал ни о пророчествах Саеунн, ни о безумных планах Эостры, но был, разумеется, готов последовать за Большим Братом куда угодно, даже в это ужасное темное Логово.

С глухим рыданием Торак зарылся лицом в густую шерсть у него на загривке. Волк тихонько заскулил и лизнул его в шею: «Я с тобой».

Нет, оставить здесь Волка – это предательство! Такого предательства он никогда Тораку не простит. Да и сам никогда от этого предательства не оправится.

– Я не могу с ним расстаться, – каким-то надтреснутым голосом сказал Торак. – Куда я, туда и он.

И, уже вставая с колен, успел краем глаза заметить у входа в пещеру какое-то движение.

Волк, опустив голову, грозно зарычал.

– Ты видишь его? – шепотом спросил Дарк.

В полумраке пещеры, у самого входа, на каменном столбе скорчился токорот.

Сквозь спутанные грязные волосы поблескивали его злобные глаза. Токорот сперва ткнул пальцем с омерзительным желтым когтем в Торака, а затем, вытянув костлявую руку, указал ему на темные глубины пещеры. Все было ясно.

Торак оглянулся через плечо на тот мир, который должен был вот-вот покинуть, и они бок о бок с Волком шагнули под Шрам.

– Я иду с тобой! – крикнул Дарк, но последовать за ними не успел.

Чьи-то невидимые руки, мгновенно подкатив ко входу в пещеру огромный валун, прямо у Дарка перед носом наглухо перекрыли ему дорогу.

А Торака и Волка поглотила Гора.

Увидев перед собой Священную Гору, Ренн упала на колени.

Близилась Ночь Душ, и вокруг отчетливо чувствовалось присутствие тех, кому эта Гора принадлежит.

Дрожащими руками Ренн принесла Горе жертву – немного мяса и щепотку «крови земли» – и тихим шепотом стала молить ее, чтобы она позволила ей пройти дальше. Остаток охры Ренн втерла себе в волосы, надеясь так предохранить себя от злых духов.

Небо у нее над головой было густо-синим, сумеречным. И холод стоял страшный, даже в ноздрях потрескивало. Снова разболелась лодыжка, и ступни были все в порезах после подъема по склону, покрытому дьявольски острыми обломками слюды.

В нескольких шагах от Ренн шевельнулась неясная тень. Послышалось негромкое рычание. Темная Шерсть! Значит, волчица все-таки увязалась следом. Но ей явно стало лучше: хвост она держала высоко, шерсть возбужденно распушила, а глаза, как звезды, отливали серебром.

У Ренн даже мужества прибавилось при виде волчицы.

– Ладно, иди сюда, – еле слышно позвала она. – Давай-ка твои лапы проверим.

Чтобы защитить лапы Темной Шерсти от порезов, Ренн обмотала их полосками кожи, разрезав свой мешочек для провизии. И получилось отлично: подушечки лап у волчицы были разве что слегка поцарапаны.

Полноценный сон и целебный отвар совершили настоящее чудо. Выспавшись, волчица дочиста вылизала свою рану, потом проглотила большую часть той пищи, какую еще смогла предложить ей Ренн, и сил у нее сразу значительно прибавилось. К полудню она уже смогла встать и немного покружила по их темному убежищу, сильно прихрамывая, но уже весьма энергично принюхиваясь к следу Волка.

Ренн, однако, держалась куда более настороженно после тех ужасных видений, в которых призраки говорили с ней голосом Торака. А когда она выползла из убежища, то обнаружила, что оба ворона исчезли.

Они с Темной Шерстью довольно быстро отыскали тропу, ведущую в Горловину Тайного Народа; волчица бежала впереди и все время оглядывалась на Ренн. И той вовсе не нужно было знать волчий язык, чтобы понять, что означают эти нетерпеливые поскуливания: «Поторопись! Неужели ты не можешь идти быстрее?»

Порой, впрочем, волчица останавливалась и, поворачивая голову, то ли рассматривала что-то, чего Ренн видеть не могла, то ли к чему-то прислушивалась. Иногда она даже виляла хвостом. А порой шерсть у нее на загривке вставала дыбом.

Какая-то белая птица пересекла усыпанный звездами небосклон, и Ренн, вспомнив того белого хранителя из своих видений, вскочила на ноги.

Справа от нее резко уходила вниз каменистая осыпь. Впереди виднелась довольно ровная площадка, покрытая валунами; сразу за ней начинался склон Священной Горы. Небо казалось бесконечным, холодным и совершенно безжалостным. Даже луны, которая могла придать Ренн мужества, на нем не было. Только равнодушные звезды да гневный красный глаз Великого Зубра в бескрайней ночной тьме.

И Ренн вдруг показалось, что Эостра уже одержала победу. И теперь Торак, вполне возможно, стал одним из Пропащих.

Невыносимая, какая-то застывшая тишина окружала ее, пока она пробиралась через усыпанную валунами площадку к склону Горы. Она слышала только собственное хриплое дыхание и скрип башмаков по камням. Безмолвная, как дух, Темная Шерсть бежала впереди. Черного волка в темноте разглядеть почти невозможно, и Ренн приходилось ориентироваться по еле слышному волчьему дыханию, казавшемуся ей единственным проявлением жизни в этом пустынном краю.

Вдруг она увидела, что волчица, перемахнув через полоску снега, взлетела на темный каменный выступ и начала лихорадочно на нем метаться, возбужденно нюхать чей-то след, а потом и вовсе исчезла, нырнув в какую-то расщелину. До Ренн донеслось ее громкое ворчание, которому вторило горное эхо, и волчица вновь выскочила на выступ, радостно виляя хвостом.