Аделин Грейс - Все приливы судьбы [litres]

Когда мы добираемся до наших комнат, я понимаю, что мы – единственные посетители курорта. Весь этаж в нашем распоряжении. Илия и Нелли поспешно оставляют нас изучать наши комнаты, настаивая на том, что им нужно кое-что сделать перед сегодняшней вечеринкой.

– Вы просто обязаны попробовать ванны, – взволнованно говорит Нелли, передавая нас на попечение слуг, которые уже несут наш багаж. – Для вас уже должны были все подготовить.

И действительно, пройдя в глубь комнаты по шершавому каменному полу, я нахожу идеально нагретую ванну. По поверхности дымящейся воды плавают листья самых разнообразных растений. Нотки лимонника и шалфея манят меня к глубокой каменной купели, и, когда я наклоняюсь над ней, чтобы вдохнуть пряный аромат, мое лицо обдает приятным теплом.

За ванной тянутся железные полки, усеянные разнообразными баночками. При ближайшем рассмотрении оказывается, что у каждой из них есть крошечная этикетка, написанная изящным почерком и обозначающая содержимое баночек, такое, как сандаловое дерево или лаванда. Розмарин и морская соль. Здесь есть все, что я могу себе представить, и даже больше. Ароматические масла для кожи и волос или чаша с теплой мерцающей жидкостью, которая должна придать моим локонам мягкость и блеск. Зелья и тоники, чтобы очистить кожу, и еще целая стена, выложенная разнообразными косметическими средствами, от которых у меня трепещет сердце.

Дальше я нахожу баночки с румянами всех оттенков, какие можно себе представить. Десятки помад и карандашей для глаз. Здесь есть все, чего только можно пожелать, но, если мне захочется чего-то еще – хотя это кажется совершенно невозможным, – в углу висит веревка, на которую я могу наклеить записку с тем, что мне нужно, будь то еда, питье, свежая вода для ванны, новая одежда, стилист или вообще что угодно, и, потянув за нее, я сообщу персоналу о своих потребностях.

Звезды, неудивительно, что моя тетя и кузен так часто посещают Курману. Я бы осталась здесь навсегда.

Я ступаю в теплую воду, и по моей обнаженной коже бегут мурашки. На одно короткое мгновение все мысли о проклятии и поисках артефакта испаряются из моей головы. Я не королева. Я – просто Амора.

И мне нравится это ощущение.

Я не знаю, какое безмолвное существо незаметно пробралось в мою комнату, но, когда я выхожу из ванной, на кровати с балдахином разложены курмананские наряды и украшения.

Они совсем не похожи на экстравагантные платья, которые я носила на Ариде: вместо плотного материала, вроде крепа или шифона, местная одежда сделана из льна или мягкого шелка. Никаких стягивающих корсетов, к которым я привыкла. На Курмане явно предпочитают удобный и элегантный стиль.

Эти наряды сложно назвать роскошными, но они украшены изысканными деталями: от замысловатой вышивки на плечах до глубоких вырезов на груди и спине. У одного из платьев, сшитого из гладкого атласа, ткань на спине полностью заменена тонкими золотыми нитями, мерцающими, как влажная паутина.

Помимо платьев, мне принесли несколько брючных костюмов, и один из них, сделанный из чистого шелка, сразу же привлекает мое внимание. Его верхняя часть – это короткий черный топ с тонкими бретельками, покрытый мельчайшей россыпью оникса. Рядом с ним лежит легкий плащ, сделанный из мерцающей прозрачной ткани, и я сильно сомневаюсь, что такая накидка сможет защитить меня от прохладного ветра.

Я натягиваю черные брюки, обрезанные до лодыжек. Широкие штанины оказываются невероятно удобными, и я мысленно ругаю Ариду за то, что она еще не переняла модные тенденции Курманы. Как бы я ни любила наши облегающие наряды из плотной ткани, было бы здорово иметь возможность съесть что-нибудь с праздничного стола и при этом не задохнуться.

Стоит мне надеть сандалии, украшенные драгоценными камнями, и уложить локоны во что-то более-менее приемлемое, как за моей спиной раздается стук в дверь.

– Еще пять минут, – говорю я, уверенная, что за дверью стоит Касем. – Я еще не надела украшения.

Через несколько мгновений звук повторяется, только на этот раз он такой тихий, что его почти не слышно. Наконец, я понимаю, что это вовсе не стук.

Кто-то возится с дверной ручкой.

Я сразу вспоминаю про двух мужчин, которые напали на меня в темном переулке Кероста. Я выхватываю Рукан и крепко сжимаю ядовитый кинжал, мысленно ругая свое колотящееся сердце. Чувствуя, как волоски на моем теле встают дыбом, я осторожно крадусь к двери.

Я – Амора Монтара, королева Визидии. Даже без магии, я все еще могу сражаться . Все, что нужно сделать, – это нанести достаточно глубокий порез, и тогда яд Рукана попадет в кровь, обрывая чью-то жизнь.

Эта мысль придает мне смелости, и я распахиваю дверь с кинжалом наготове. Но когда я замахиваюсь, готовая нанести удар, Бастиан отшатывается назад, прижимаясь к стене.

– Звезды! – он практически давится этим словом, и его голос звучит на три октавы выше. – Я думал, что мы уже миновали тот этап наших отношений, когда ты постоянно угрожала меня заколоть!

Моя рука, сжимающая Рукан, наливается свинцом, и я медленно убираю кинжал обратно в ножны.

– Что ты творишь? Почему ты ничего не сказал?

– Учитывая нашу ситуацию, я думал, что ты меня почувствуешь. – Выпрямившись, он разглаживает рубашку и недовольно морщится. – Я знаю, что ты не в восторге от нашего проклятия, но разве обязательно меня убивать?

Я пропускаю его слова мимо ушей, а мое горло сдавливает ярость.

– Ты за мной шпионил?

– Конечно, нет. – Бастиан отводит глаза, сжимая и разжимая кулаки. – Я просто… Звезды, я накладывал проклятие на твою дверь, понятно? После того, что случилось на Керосте, лишняя осторожность не помешает.

От такой наглости меня бросает в жар.

– Надо было меня об этом предупредить! Кроме того, я вполне способна…

– Постоять за себя? – Он приближается ко мне. – Я знал, что ты это скажешь, поэтому и не стал ничего говорить.

Я расправляю плечи, готовясь к спору, и только потом замечаю на его пальцах следы крови, которую он размазал по ручке моей двери. Мне хочется разозлиться, но я понимаю, что злиться здесь вовсе не на что. От нахлынувшего чувства стыда мой голос становится тихим, а на щеках вспыхивает румянец.

– Спасибо, – бормочу я, обхватывая себя руками. – И… прости за тот случай с пирожными. Я не хотела тебя обидеть.

Бастиан замирает, и между нами повисает тревожная тишина.

– Не стоит извиняться. Я должен был понять, что это плохая идея.

– Нечего тут понимать. Просто… заходи и помой руки.

Только тогда я позволяю себе по-настоящему взглянуть на Бастиана, и по моей шее растекается жар. Я никогда не видела его таким нарядным. Его широкие плечи и крепкая грудь подчеркнуты черным камзолом с мерцающими золотыми пуговицами и отделкой. Волосы пирата зачесаны назад, а теплая золотисто-смуглая кожа сияет от масел и кремов. Когда Бастиан входит в комнату, я могу думать только о том, что он кажется совершенно другим мужчиной, красивым и уверенным в себе.