Аделин Грейс - Все приливы судьбы [litres]

Думаю, Бастиану всегда хотелось иметь друзей. Я, как никто другой, знаю, что он мечтал осесть где-нибудь на берегу, но у него не было такой возможности. Если Бастиан провел столько времени в компании Шанти, это вовсе не значит, что он ее использовал. Просто он надеялся, что наконец-то нашел свое место.

Шанти ему не безразлична: вот почему он не просто украл сережку, но и хранит ее до сих пор. Это напоминание о том, что у него был друг, на случай если они больше никогда не увидятся.

За пиратской личиной Бастиана скрывается хороший человек.

– Амора? – зовет Ватея, и ее медовый голос согревает мое сердце. – С тобой все в порядке?

Я хочу отмахнуться, но замираю на полпути, едва приподняв руку. Ватея – самое честное существо, которое я знаю. Насколько мне известно, русалки практически никогда не лгут. Они не видят смысла скрывать правду, чтобы пощадить чьи-то чувства.

– Как ты думаешь, если бы не проклятие, я была бы с Бастианом? – я стараюсь говорить как можно быстрее, чтобы не успеть пожалеть о своей излишней откровенности. – Думаешь, я его люблю?

Она смотрит мне прямо в глаза и, даже не моргнув, медленно произносит:

– Я думаю, ты и так знаешь ответ на этот вопрос.

С этими словами Ватея проходит мимо, оставляя меня переводить дыхание.

И почему она так в этом уверена?

– У нас нет времени на личные откровения. – Шанти подталкивает меня бедром, привлекая мое внимание, и кивком указывает вперед. – Посмотри. Видишь рукав той лавочницы? Вот она-то нам и нужна.

Я не сразу понимаю, что она имеет в виду – не то чтобы я стала в этом признаваться, – но на темном рукаве одной торговки действительно поблескивает золотистый лист золо.

– Это тот символ, который мы ищем? – спрашивает Ватея, озвучивая мой скептицизм. – Но здесь эти листья изображены на всем подряд.

– В том-то и прелесть, – говорит Шанти с нотками восхищения в голосе. – Листья золо известны тем, что имеют две жилки по центру. А здесь изображена только одна. Если хочешь что-то спрятать – прячь это на самом видном месте.

Я растерянно моргаю, понимая, что она права. Но, если бы Шанти не сказала, куда смотреть, я бы никогда не заметила ничего подозрительного.

Женщина с символом на рукаве вежливо улыбается, как и все прочие торговцы, но улыбка не отражается в ее глазах.

– Не желаете розмаринового хлеба?

У нее нет настоящей торговой палатки. Вместо этого она сидит на земле, прислонившись к стволу корявого дерева, а перед ней стоит деревянная корзина с хлебом.

Шанти берет буханку и принюхивается.

– Должно быть, вам приходится нелегко, учитывая конкуренцию. По дороге сюда мы видели как минимум четыре хлебные лавки. – Краем глаза я замечаю, как Ватея медленно отступает назад, останавливаясь слева от наемницы. Затем русалка едва заметно кивает, и я следую ее примеру, становясь напротив нее, справа от Шанти. Вместе мы образуем треугольник, преграждая торговке путь к отступлению.

– Мои покупатели знают, что у меня самый лучший товар, – говорит женщина.

– Какая у вас красивая туника. Мне нравится вышивка. – Шанти откусывает кусок хлеба и несколько секунд перекатывает его на языке, прежде чем сплюнуть на землю. – Да, я так и думала. Что это? Луносемянник? Должно быть, очень маленькая доза, потому что его довольно трудно почувствовать из-за розмарина. Разве луносемянник не применяют в качестве успокоительного?

Лицо торговки меркнет, и она тяжело вздыхает.

– Ты – та самая девчонка, о которой меня предупреждали? Маг-перевертыш? Нам нельзя ничего тебе продавать.

Шанти широко улыбается, словно дурная слава среди местных лавочников приносит ей искреннее удовольствие.

– Удачи с этим. Отведи нас в свой тайник и, пожалуйста, без лишних сцен, иначе мне придется серьезно с тобой поговорить. А я могу быть очень серьезной.

– Ты воровка. Если ты думаешь, что я буду тебе помогать, после того как ты украла целый…

Шанти щелкает языком.

– Тс-с-с. Какой смысл вспоминать прошлое, если мы находимся в настоящем? – Она бросает косой взгляд на меня, а затем на мои кинжалы и многозначительно выгибает бровь. Закатив глаза, я обнажаю Рукан, только потому что он выглядит более угрожающе. Я крепко сжимаю рукоять, и торговка тяжело сглатывает.

Шанти тянется за оружием, и я неохотно отдаю ей свой кинжал. Сначала я лишилась магии, а теперь еще и своего лучшего клинка. Без Рукана я чувствую себя практически голой. Я стараюсь выровнять дыхание, но чем больше меня охватывает волнение, тем отрывистее становятся мои вздохи.

В глазах начинает темнеть, но прежде, чем я успеваю погрузиться в свои видения, Ватея впивается в меня пристальным взглядом, и я снова пытаюсь взять себя в руки.

Я стараюсь думать о ее смехе, о ее песне, которая волнует море и направляет наш корабль. Я думаю о том, как она поет по ночам, сидя на носовой фигуре корабля, когда ей кажется, что вокруг никого нет.

Я не говорю на ее языке и не понимаю слов этой песни, но я мысленно повторяю знакомую мелодию, пока моя грудь не перестает сжиматься, а легкие снова не наполняются воздухом. Подняв голову, я расправляю плечи и киваю Ватее.

Со мной все в порядке .

Русалка кивает в ответ, и, хотя в ее глазах мелькает недоверие, она снова поворачивается к торговке.

– Ты же разбираешься в ядах, – небрежно говорит Шанти и демонстрирует торговке Рукан, любуясь странными переливчатыми крапинками и зазубренным лезвием. – Скажи, ты слышала легенды о Луске? От яда этого чудовища не существует антидота. Единственный способ выжить – это отрезать зараженную конечность, пока яд не распространился по всему телу. Этот кинжал и есть зазубренный крюк с щупальца Луски, потому что эта девушка, наша королева , одолела зверя прямо в открытом море. – Шанти кивает в мою сторону, явно наслаждаясь моментом, и лицо женщины бледнеет. Ее пальцы впиваются в землю, и она напрягает мышцы ног, готовясь бежать.

– Всего один порез на твоей прелестной шее, всего один укол , и ты уже…

Торговка вскакивает на ноги, но я к этому готова. Одним резким выпадом я сбиваю ее с ног. Женщина падает лицом в песок, и прежде, чем она успевает подняться, я сажусь ей на спину, обхватив рукоять своего стального кинжала. Другой рукой я хватаю торговку за волосы и отрываю ее лицо от земли.

– В следующий раз не затягивай с речью, – ворчу я на Шанти, которая тихо фыркает себе под нос.

– Придумать оригинальные угрозы не так-то просто, – вздыхает она. – Могла бы и похвалить.

По моей шее разливается жар, вынуждающий меня сосредоточиться. Моя кровь бурлит, а вены разрываются от пульсирующей энергии. Впервые за долгое время я чувствую себя живой. В глубине души я понимаю, что наслаждаться боем – это неправильно, но я ничего не могу с собой поделать.