Аделин Грейс - Все приливы судьбы [litres]

Она все уничтожит!

Это ее надо казнить! Она убьет нас всех!

Бастиан резко вскидывает голову, молниеносно перехватывая мой взгляд, когда у меня начинает темнеть в глазах. Мне не нужно просить его о помощи: он уже стоит рядом, крепко сжимая мои плечи.

Зачем я это делаю?

Пусть они считают меня слабой, раз я не могу научиться их магии. Ну и что с того?

Зачем я все это делаю?

Какая разница, что обо мне думает вся Визидия, когда ключ к ее судьбе почти у меня в руках? Я могла бы подарить им магию души. Я могла бы вернуть королевству его первозданный вид и рассказать людям правду. Я могла бы привести их в будущее, которого они заслуживают.

Или я могла бы поступить так, как хочется мне. Я могла бы вернуть отца и разделить с ним все тяготы правления. Я бы снова увидела мамину улыбку. Я бы услышал папин смех и показала бы ему Рукан. Мы с ним могли бы восстановить Визидию, и я бы перестала чувствовать себя такой одинокой.

Неважно, что думают другие. Судьба Визидии в моих руках, и я сделаю то, что должна. Королеве не обязательно улыбаться. Ей не нужно играть в игры.

Королева должна править.

– Я больше не хочу этим заниматься, – поначалу мне кажется, что эти слова принадлежат кому-то другому. Они срываются с моих губ ядовитым шепотом, и Азами приходится наклониться ближе.

– Амора?

У меня подгибаются ноги.

– Вечеринка окончена, – раздается далекий голос Бастиана. – Все могут расходиться по домам. Королева увидится с вами завтра…

– Нет, – как только я произношу это слово, мне становится легче. Оно приносит необычайное ощущение свободы, от которого хочется рассмеяться. – Нет, я не думаю, что мы еще увидимся. Я… С меня хватит.

Лицо Азами становится пепельно-серым. Валуканцы ошарашенно смотрят на меня из-за ее спины.

– Что-то не так, Ваше Величество? Я уверена, что смогу исправить…

– Дело не в этом, – с каждым словом давление на мою грудь ослабевает. С каждым вдохом я все больше чувствую себя собой. – Я ценю все, что ты мне показала, и все, что ты делаешь для Валуки. Я уверена, что все эти мужчины – чудесные люди, но я слишком долго и усердно работала, чтобы надеть корону на свою голову. Я пожертвовала слишком многим ради своих людей. Ни один человек, каким бы добрым и замечательным он ни был, никогда этого не поймет и не будет готов к такой ответственности. И я устала притворяться, что смогу доверить свое королевство кому-то еще. Скажи лорду Баргасу, чтобы он передал всей Визидии: с меня хватит. Я больше не участвую в этом фарсе.

На всех островах, где мы успели побывать, я потратила слишком много времени, притворяясь кем-то еще. Дважды я чуть не умерла из-за того, что пыталась понравиться другим людям.

Я – Амора Монтара, и я больше не буду пешкой. Я буду королевой.

– Самое время прекратить это нелепое представление, – говорит Ватея, когда мы возвращаемся в нашу комнату. – Я удивлена, что ты продержалась так долго.

Накрыв голову подушкой, я вдыхаю свежий запах лаванды. Как бы мне хотелось раствориться в этом аромате. Я рада, что мне больше не придется обмениваться любезностями с потенциальными женихами, но что будет завтра, когда в газетах разразится настоящая буря?

Это не имеет значения. Я не могу допустить, чтобы общественное мнение имело надо мной такую огромную власть. Так или иначе завтра я найду пробужденного и навсегда изменю судьбу Визидии.

Только когда моя кровать скрипит под дополнительным весом, я отрываюсь от подушки и смотрю на Ватею, которая прожигает меня своими золотыми глазами.

– Ты что, жалеешь себя? – она говорит с такой прямотой, что на мгновение я снова вспоминаю о том, насколько ей чужды человеческие обычаи. – Или ты снова скучаешь по своему отцу?

– Я всегда по нему скучаю. – Я сажусь в кровати, и ее взгляд следует за моими движениями.

– Я тоже много по кому скучаю, – голос Ватеи звучит почти безразлично, но ее плечи опускаются, словно на них давит огромный вес. В ее глазах загорается и тут же меркнет тусклый огонек. На протяжении веков люди ловили русалок из-за чешуи и по другим, еще более отвратительным причинам. Я уверена, что за долгие годы своей жизни Ватея перенесла немало потерь.

– Я знаю, что его правление было построено на лжи. Я знаю, что он делал все возможное, лишь бы сохранить все в тайне, – наконец говорю я, изо всех сил напрягая связки, чтобы меня было слышно. – Я это знаю . Но…я бы все отдала, чтобы увидеть его снова. Хотя бы на мгновение, – что-то внутри меня раскалывается под ее пылающим взглядом. Меня захлестывают эмоции, и, как вода в прорванной плотине, мои чувства разом выливаются наружу. – Несмотря ни на что, он все еще мой отец. И мне кажется, что он смог бы направить меня на верный путь, если бы только я могла вернуть его назад.

– Ты не можешь исправить последствия вековой лжи всего за несколько месяцев. – Ватея крепко берет меня за плечо. – Ты делаешь все, что можешь, Амора. Этого достаточно. Я потеряла очень многих, но я не могу позволить себе потеряться в прошлом вместе с ними. Они бы не хотели, чтобы наши жизни остановились из-за того, что их время вышло. Ты можешь скорбеть, но не надо посвящать себя вечному трауру.

Легче сказать, чем сделать. Скольких бы ни потеряла Ватея, она не несет ответственности за страдания и смерти сотен людей. В отличие от меня.

– Как боги могут быть такими жестокими? Почему они забрали его у меня? – мои слова кажутся жалкими, но я вкладываю в них всю свою душу. Я надеюсь, что эти слова станут пощечиной для самих богов. Надеюсь, что они прочувствуют каждую каплю моей ярости. – Я просто хочу, чтобы они вернули его назад. – Вместе с отцом мы могли бы восстановить магию. Победить Кавена. Спасти столько жизней.

Если бы я не знала Ватею, мне бы показалось, что в ее глазах блеснула жалость.

– Даже я знаю, что не стоит проклинать своих богов, Амора. – Ватея соскальзывает с моей кровати и гасит свечу. – Вдруг они тебя услышат?

Кто-то наблюдает за мной.

Задыхаясь, я резко подскакиваю в постели.

Единственный источник света в темной комнате – это лунный свет, пробивающийся сквозь щель между портьерами. Прищурившись, я вглядываюсь в серебристую дымку, но вижу лишь Ватею, которая крепко спит в соседней кровати.

Я осторожно ложусь обратно в постель, уверенная, что мои взбудораженные нервы просто играют со мной злые шутки. Но как только мимо моего окна проскальзывает чья-то тень, я вскакиваю на ноги, сжимая Рукан. Я уже хочу разбудить Ватею, как вдруг тень начинает смеяться. Это гулкий, самодовольный смех, который сотрясает мои легкие и сбивает с ног. Я бы ни с чем не перепутала этот звук. Но… этого не может быть.