Артем Каменистый - Экстремальная археология [litres]

Тогда что остается?

Даже не знаю, что бы я делал, не помоги сами похитители определиться с выбором. Смешные люди. Опасаясь всего, что намекает на темные дела, они, несмотря на мою беспомощность, отделили от лошади голову и конечности, закопав их в снег на другой стороне лагеря. С тушей поступили так же, но постарались получше. То есть набросали на нее снега побольше. И занялись печенью и мясом, нарезанным с разных частей туши.

Как говорят некроманты, похороны самый расточительный обычай человечества. Столько ценностей закапывается без пользы.

Но только не в тех случаях, когда останки закапывают в снег. Он, в отличие от земли, не создает помех для связи некроманта с так называемой заготовкой.

Да уж, прокололись похитители. По-крупному облажались.

Какие наивные люди. Мне ведь не надо ноги и руки развязывать. Я и без них способен добраться туда, куда надо.

До скромного снежного кургана над тушей лошади.

И при этом не придется пересекать линии сигнализации. Опасаясь того, что кровь и мясо привлечет хищников, останки лошадки закапывали неподалеку. В свете почти прогоревшего костерка прекрасно видно, куда надо ползти.

Оставалось одно – дождаться, когда троица уснет покрепче. Но тут возникла загвоздка. Эти люди оказались бывалыми любителями походов в экстремальных условиях. Не найдя поблизости подходящих деревьев, они обошлись хворостом, а он долго в костре не живет. То один, то другой приподнимались и подкидывали несколько веток из кучи, приготовленной под эти нужды. Стоит прогореть, и тут же кто-то шевелиться начинает. Непостоянное пламя у них вроде будильника.

Наблюдая за похитителями, я понял, что в моем распоряжении не больше пятнадцати минут в самом лучшем случае. К тому же действовать придется при свете костра, полностью прогорать ему не позволяют.

Карауля удобный момент, я напрягал руки и ноги, иногда слегка ими шевелил. Делал все возможное, чтобы не насторожить похитителей, но и не давать застояться крови. Когда придет время, конечности должны повиноваться мне безупречно.

Только что-то это время не торопилось…

К счастью, после полуночи погода сжалилась, снег начал валить заметно сильнее, крупными хлопьями. Сухие, ни на что не налипающие, они накрыли округу ковром приличной толщины. Свет костра все равно пробивался на порядочное расстояние, но очертания предметов казались смазанными, плюс все выкрасило в одинаково белый цвет. Если не вглядываться в сторону сложенных седел, можно не заметить, что пленника там нет.

И я пополз. Осторожно перемещался спиной вниз, дабы не показать похитителям не запорошенную снегом спину. Я не должен выделяться чем-то темным на сплошном белом фоне.

Полз я не к лошади. В этом нет нужды, мне даже необязательно знать, где именно закопана туша. Нет, можно, конечно, поработать именно с ней. Так даже чуть быстрей получится. Но я не уверен, что между мной и кучей мяса нет сигнальной линии. Не знаю, каким образом можно определить, где она протягивается, но Ранак именно там прошелся разок.

Гига, несмотря на скромные габариты, пожрать не дурак. Ухватил себе самую здоровенную кость и почти весь вечер ее грыз. Выбросил, когда она зеркально заблестела и перестала пахнуть мясом. Если ее найдет крысоволк, тут же завоет от тоски.

Но кость нашел я. Причем не сразу. Прекрасно запомнил, куда она улетела после того, как карлик с ней разделался, двигался к ней целенаправленно. Но к этому времени навалило пару-тройку сантиметров снега, и этот несерьезный полог сделал местность неузнаваемой. Все те рытвины и бугры, что я приметил как ориентиры, работали скверно. Плюс костер едва мерцал, а ночное зрение в такую погоду работает специфически, искажения частенько выдает.

Однако я справился. Потерял пару лишних минут, но таки отыскал проклятый мосол.

Ну а дальше дело техники. Некроманту не требуется контакт с полным костяком. Это абсурд, фантазии далеких от темы аборигенов. Он ведь не трогает каждую косточку, перед тем как начинать сливать в останки навык.

Достаточно мимолетного прикосновения к одной детали заготовки. А при сильном навыке и высоких атрибутах Смерти есть варианты даже дистанционно сработать (при соблюдении некоторых условий).

Увы, я не настолько силен. Однако есть и плюсы, позволяющие сработать как надо: лошадь пала насильственной смертью, перед этим мучаясь из-за паразита, вгрызающегося в мозг; к тому же она свежая и у меня в руках одна из ее костей.

Условия не идеальные, но близки к таковым.

Забравшись в ПОРЯДОК, я занялся тем, что не одобряется большинством аборигенов.

Да-да, темными делами.

Этот лагерь вот-вот столкнется с ужасающими событиями, которые сильно не понравятся почти всем присутствующим.

Все едва не накрылось медной посудой в последний момент. Ранак, проснувшись, завозился, начал шарить руками по куче дров. Я и без того не шевелился, а тут даже дышать перестал, молясь всем силам Рока, чтобы смилостивились.

Не повезло. Ранак, подкинув дровишек, почему-то уставился в сторону сложенных седел. То есть туда, где должен находиться я. И начал шарить уже куда бодрее, причем обеими руками. Ухватил несколько веточек лапника, отправил в костер. Те, попав на кучу недогоревших углей, тут же занялись с треском, ярко осветив ближайшие окрестности.

Снегопад не помешал Ранаку разглядеть, что в лагере не все так хорошо, как хотелось бы. Пленник лежит не на отведенном для него месте, а метрах в шести, наивно притворяясь неровно присыпанным свежим снежком сугробом. Ну а белый курган над захороненной тушей лошади шевелится столь нехорошо, что даже закоренелый материалист, категорически отрицающий существование некромантии и прочих мистически темных делишек, при виде такого зрелища моментально уверует в силу Смерти.

Маловероятно, что Ранак после увиденного перевернется на другой бочок и продолжит досматривать прерванный сон. Поэтому, упреждая его действия, я скомандовал:

– Конь! Убить всех!

Умертвие сформировалось не полностью. Кости еще хрустели, деформируясь, обретая иные очертания, слагая новые структуры. Не так, как это делают сокрытые помощники при призыве, но тоже достаточно шумно. Потрескивание углей в костре, осыпаемых хлопьями снега, заглушить мрачную деятельность не смогло. Возможно, именно нехорошие звуки и насторожили похитителя.

Ждать, когда процесс завершится, некогда. Хорошо, что это «свежатина», в отличие от сокрытых, способна послужить даже в таком виде. Надо лишь остановить трансформацию, не доводя до идеала. Сильно потеряю при этом в качестве, но мне оно не требуется, мне нужно одно: чтобы это создание сумело вступить в бой.

То, что я почти успел сотворить, подняло облако снега, разметало курган и метнулось к навесу. Выглядело умертвие, скажем прямо, куда необычнее самых странных моих экспериментов. Так как голова и ноги в процесс вовлечены не были, пришлось выкручиваться при помощи того, что имелось в наличии.