Валерий Гуминский - Столкновение стихий [litres]

– Есть серьезный вопрос, – Мотор достал из внутреннего кармана пачку с сигаретами. Пока прикуривал, волхв терпеливо ждал. – Ты не хочешь, чтобы мы занимались побочными делами. Это разумно. А как нам жить? Пойти на завод работать, стать честными фраерами? Не-а, не пойдет.

– Я буду платить ежемесячно определенную сумму, – спокойно ответил Никита. – Тысячу в месяц. От вас требуется только одно: никуда не соваться и не палиться.

– Тысяча? – засмеялся Мотор. – Да ты шутишь? Мы иногда и по пять, и по десять в месяц имеем. Несерьезно, пацан. Очень несерьезно.

– Вот именно что иногда, – молодого волхва, кажется, совсем не сбила с толку тирада Мотора. – А иногда вас еще закрывают на несколько лет. На тюремную баланду и парашу.

– Можно подумать, что в твоем случае мы не рискуем попасть туда же!

– Рискуете, но меньше. Вы будете рисковать своей головой редко, потому что она нужна вам, чтобы думать.

– Наглеешь, малой, – Мотор хмыкнул. Ему нравилось, как мальчишка, нисколько не смущаясь, вербует бывалого вора в свою команду. Интересно, что может получиться в таком случае? – А ты не подумал, что у нас тоже есть хозяева? Вот, например, мой пахан… Если узнает, что мы отошли от дел – просто зароет. Воровская доля такая: впрягся с малолетства – тяни лямку до гроба. Соскочить не удастся.

– Кто ваш пахан? Под кем ходите?

– Ты серьезно? – Мотор сел вполуоборот и не скрывая изумления глядел на волхва. – Не лезь в эту помойку, парень! Жить надоело? Думаешь, если одаренный, справишься со всеми врагами? Поговорку знаешь? На каждую хитрую задницу…

– Знаю, – оборвал его Никита. – Вопрос с твоим паханом можно решить радикально, если сам боишься уйти из-под него. Хочешь, поговорю с ним?

– Цирк! – сплюнул в снег Мотор. – Что я вообще здесь делаю?

– Пытаешься отработать свое спасение, – на мгновение в глазах волхва мелькнули льдистые всполохи, а потом все заволокла черная пелена. Моргнул – и нет ничего. Обычный парень, каких хватает на улицах города. Румянец на щеках, едва пробивающаяся полоска жидких усиков. – Я пошел на государственное преступление, не сдал вас полиции. Думаете, мне нравится, что вы Якута из петли вытащили? У него за Албазин должок крупный.

– Намекаешь, что у нас нет выхода? – Мотор хищно улыбнулся. Он даже не сделал никакого движения, но Никита почувствовал лезвие финки под ребром. Оно ощущалось даже через куртку. Так и было. Острие легко прошло сквозь ткань и уперлось в кожу волхва, едва царапая ее. – Извини, малец, но ты сам прешь посередке, не останавливаясь.

Он едва успел договорить последние слова и усилить нажим на рукоять, как неведомая сила сковала его запястье, и ледяной холод охватил предплечье. Судорожно сжав нож, Мотор понял, что не может двигать рукой. Словно в бетонную стену уперся. Еще через мгновение короткий удар жестким пальцем под кадык опрокинул его на спинку скамьи.

– Я же предупреждал, что меня не захватишь врасплох, – предупредил Никита, держа финку ручкой вперед перед задыхающимся от недостатка воздуха Мотором.

– Кхы-аакх! – просипел он, покорно забирая нож и пряча его в рукаве. – Ловкач, сука!

– Я – квалифицированный волхв, а ты – дерьмо, которое не видит своей выгоды, – несмотря на спокойствие, голос Никиты едва сдерживался от гнева. – Видно, зря понадеялся на ваше благоразумие. Не хотите быть выше своей помойки – черт с вами. Впрочем, если Якут хочет спокойно дожить до старости, пусть найдет меня. У него передо мной долг крови. Так и передай.

Развернувшись, он пошел по дорожке мимо дворника, пришедшего в парк с метлой и лопатой. Ранние посетители привлекли его внимание, но странная возня на скамейке могла означать что угодно: может, повздорили, или снежков за шиворот накидали друг другу.

– Доброе утро, – вежливо сказал Никита дворнику и улыбнулся.

– И вам, сударь, – пожилой дворник с удивлением взглянул в спину молодого человека, на ходу ощупывающего правый карман куртки.

Никита вышел из парка и быстрым шагом дошел до небольшой стоянки, где его дожидалась «ладога-кросс». Скучающий за рулем молодой водитель из гаража князя Меньшикова встрепенулся и затолкал спортивный журнал в бардачок. Посмотрел на своего клиента, который редко вызывал машину для себя. Отметил его взвинченность, решил на всякий случай спросить. Его посадили за руль не только возить клиента, но и деликатно присматривать.

– Все в порядке, Никита?

– Да, нормально, – волхв усмехнулся. – Надо же, карман порвал. Где только умудрился?

– Мало ли, – водитель завел машину и стал аккуратно выезжать из «кармана», – зацепился за гвоздь на скамейке, или за решетку забора. – И разрез-то ровный, словно ножиком провели.

Он успел посмотреть боковым зрением, как парень сосредоточенно рассматривает правую сторону куртки, вытянув ее перед собой. Там действительно зиял разрез, и немаленький. Интересно, куда ходил клиент и с кем встречался? Не просто же так водителя подняли ранним утром и заставили гнать по нерасчищенной трассе до Шуваловских дач. Конечно, Марченко будет доложено, только без подробностей. Никита вообще не горит желанием что-то рассказывать.

– Куда сейчас? – поинтересовался водитель.

– На Крестовский. Яхт-клуб. На территорию заезжать не надо. Высадишь меня где-нибудь, а сам в гараж езжай. Сегодня ты мне уже не понадобишься.

– Понял.

Никита медленно шел по расчищенным дорожкам, сшибая рукой шапки рыхлого и начавшего таять снега со съежившихся кустарников. Пульсирующая точка ауры Тамары в астральном поле подсказывала ему, куда нужно идти. Неподалеку от пристани в окружении лип и кленов недавно возвели двухъярусное кафе с приличной панорамой на канал. Решено было встретиться там. Только нехорошо будет, если девушка придет на свидание первой. Никита прибавил шаг, уже различая между деревьями изящную конструкцию кафе с блестящими на выглянувшем солнце стеклами. Тамаре еще предстояло преодолеть несколько метров за поворотом, а Никита уже ждал ее с голубой орхидеей в руках. Конечно же, он не покупал ее, а без напряжения создал из плетения.

Княжна помахала ему издали рукой. Она была в бежевом пальто, на шее – легкий вязаный шарфик, а теплая беретка кокетливо и как будто специально съехала на левую сторону, сапожки на высоком каблуке выбивали веселую мелодию по щербатой плитке, с которой успели смести снег. Распущенные волосы густой волной колыхались за спиной. Никита впервые ощутил, как сердце простучало мощную дробь, и понял, что Тамара – его судьба. До этого любые волнения можно было списать на мальчишескую восторженность и влюбленность, но только сейчас парень понял, насколько княжна ему близка. Он шагнул навстречу и, широко распахнув руки, по-настоящему обнял девушку за талию и притянул к себе. Губы их соприкоснулись, и мощная волна аур, соединившихся друг с другом, дала такой выплеск энергии, что с пластиковых козырьков кафе, дрогнув, съехали пласты снега.