Адам Пшехшта - Губернатор [litres]

– Полковник Брагин, – обратился он к офицеру самого низкого звания, – не будете ли вы так любезны атаковать меня саблей?

Неуверенным движением тот потянулся к поясу, Самарин ждал, пока он не вытащил саблю, и только тогда прошептал слово силы. Брагин замер на полпути, неспособный нанести удар.

– Это выглядит приблизительно так, – сухо сказал Самарин.

– Интересная штучка, – признал Вершинский. – Только пригодится ли она на поле битвы?

– Теоретически. – Самарин пожал плечами.

– Не стоит так скромничать, – возразил с добродушной, но не тронувшей глаз улыбкой Брусилов. – В вашем досье я прочитал, что таким образом вы ликвидировали пулеметный расчет. То есть остановили время, после чего расстреляли их. С расстояния в двести саженей.

– Это не остановка времени! – запротестовал Самарин. – Скорее минутная дезориентация.

– Называйте как хотите, главное, это можно использовать в битве, – сказал Брусилов. – Вы, наверное, думаете, зачем я морочу вам голову? Что ж, я хотел бы, чтобы вы поддержали операцию в момент, когда нападение начнет терять натиск.

– Как?! – вырвалось у Самарина.

– Не один. В течение года мы проводили некие операции в выбранных анклавах. Это тайные операции под кодовым названием «Магия». Мы собрали за это время около двухсот… адептов. Так же называют себя люди, которые смогли использовать эти символы, правда?

Самарин кивнул.

– Все они пойдут под ваше начало. Речь идет о создании чего-то типа штурмового подразделения, состоящего из адептов и отборных солдат, которые были бы в состоянии переломить ход битвы в самых тяжелых местах, расчищая дорогу пехоте. Это придало бы нападению новый размах, ну и, ясное дело, подняло бы моральный дух. Что вы на это скажете? Генерал Алексеев четко дал понять, что вы будете откомандированы в мою часть только по собственному желанию. Его Величество слишком ценит вас, чтобы отправлять на фронт.

Самарин с трудом сдержал гнев: Брусилов специально показал присутствующим, что они имеют дело с еще одним любимцем императора. Цель этого представления была очевидна – заставить его участвовать в нападении.

– Знаете, генерал, я только недавно вернулся с фронта, – ответил он с намеренным презрением. – У меня осталось два месяца отпуска, из которого я использовал только пять дней, поскольку меня попросили принять командование Конвоем. А последние два месяца я провел в анклаве. Возможно, вы обратили внимание на отголоски взрывов и стрельбу? Это мы закончили расчищать анклав от Проклятых.

– Вы ликвидировали анклав? – нахмурил брови Брагин.

– Не совсем, я не знаю, возможно ли такое вообще. Однако точно уменьшили поголовье theokatáratos . Особенно опасных. Также мы установили посты в анклаве. Думаю, это надолго обезопасит Санкт-Петербург от их нападения.

Никто из присутствующих не отреагировал на название «Санкт-Петербург», хотя с начала войны город решено было переименовать в Петроград, чтобы отрезать любые ассоциации с немцами.

– Минутку! – воскликнул Вершинский. – Так это вы отбили атаку на дворец и спасли жизнь наследника престола?

– Да, я принимал участие в защите дворца, хотя жизнь наследнику престола спас мой друг, барон Рудницкий.

– Насколько мне известно, Его Величество наградил генерала Самарина за мужество орденом Святого Георгия второй степени, – вмешался Брусилов. – Но вернемся к нашему вопросу: какое решение вы приняли, граф?

Самарин огляделся: все офицеры смотрели на него с таким напряжением, словно он прямо сейчас должен продемонстрировать им искусство левитации. Опровергая инсинуации Брусилова, он дал загнать себя в ловушку. Если откажется, то ослабит моральный дух ближайших соратников генерала и возьмет на себя часть вины за возможное фиаско наступления. Поскольку не возникало сомнений, что все собравшиеся считали его героем и отказ от участия в операции произвел бы на них самое плохое впечатление. Также было ясно, что Брусилов специально спровоцировал его, рассчитывая именно на такую, а не какую-то другую реакцию. Кто знает? Может быть, он действительно так хорош, как о нем говорят? «Он поймал меня, как ребенка, – подумал Самарин со злостью. – А мне казалось, что я слишком осторожен и опытен, чтобы стать жертвой такого интригана. Вот только он не придворный пес, а командир, которого и враги считают гением. Черт…»

– Я должен хоть немного отдохнуть, – отозвался он, ощущая слабость аргумента.

– Конечно, – обрадовался Брусилов. – Месяц в вашем распоряжении, нападение начнем только в начале июня. Единственное, что вам нужно будет сделать, – это посетить несколько участков фронта, чтобы ознакомиться с ситуацией и изучить планы использования подразделений «Омега».

– Откуда такое название?

– Ну это соответствует понятию магического мышления, – признал Брусилов. – Мы хотели, чтобы «Омега» имела последнее слово в битве, которая нас ждет. И еще одно, сердечно приветствую вас в нашем обществе!

До того как Самарин успел ответить, люди, которых он сегодня видел впервые в жизни, окружили его, пожимали руку и хлопали по спине. Он не протестовал – его судьба была решена, когда Брусилов сообщил ему дату начала наступления. Шах и мат. Неожиданно гнев и горечь развеялись, словно дым на ветру, и Самарин ощутил прилив гордости: Россия снова атакует, и он будет одним из тех, кто поведет на запад солдат под штандартами с имперским орлом. Когда ординарец Брусилова подал шампанское, он поднял тост вместе со всеми с улыбкой и надеждой. За великую Россию!

Самарин наколол очередное яйцо, фаршированное лососем, на вилку и окунул в чудесный соус. Иосиф Андреевич завтракал с меньшим энтузиазмом, но не без аппетита, зато княгиня Волконская явно не хотела есть. Нахмуренные брови и вертикальная морщина на лбу явно говорили, что она либо плохо себя чувствует, либо не в настроении.

– Все в порядке? – с беспокойством спросил офицер.

– Ничего не в порядке, – вздохнула Мария Павловна. – Олаф и Анастасия уехали, а ты уезжаешь на фронт.

– Это только инспекция, – твердо заявил Самарин. – Мне ничего не грозит.

– Ну конечно! Как будто пресса не сообщает о каждодневном обстреле городов и деревень вне зоны боевых действий. Гунны бомбят больницы и поезда Красного Креста.

– Это была ошибка, – заметил Черский. – И немцы извинились.

Княгиня отмахнулась от аргумента пренебрежительным жестом руки.

– Даже Верочка уехала.

– По твоей инициативе, – напомнил офицер.

Мария Павловна окинула внука злым взглядом и со звоном отложила ложечку.

– Ты совсем одичал в своем войске! – взорвалась она. – Джентльмен никогда не напомнит даме об отсутствии у нее логики!