Диана Дуэйн - Человек-Паук. Веном-фактор [сборник litres]

А пока что посадим их вместе.

– А разве Веном не…

– Он может. Тем интереснее будет за этим наблюдать, разве нет? Однако я сомневаюсь, что он быстро придет в форму. В любом случае, мы будем обрабатывать их ультразвуком через определенные промежутки времени, чтобы держать его инопланетного питомца в узде. Давай, Найнер, отведи их в номер. Нам еще нужно кое-что сделать сегодня, прежде чем мы сможем насладиться отдыхом.

«Наслаждение.

Пометка на будущее. Никаких больше сталактитов.

Никаких больше… ста…»

ЧЕЛОВЕК-ПАУКоткрыл глаза. Болело всё. Вообще всё.

Очень медленно и очень осторожно он перевернулся на живот. Лицо саднило после свидания со сталактитом. Руки тоже болели, но не так сильно, чтобы ими нельзя было двигать.

И хорошо, поскольку он обнаружил, что между его лицом и полом лежит вялое, черное, блестящее щупальце. Оно пошевелилось.

Человек-Паук подскочил в воздух и быстро отполз в сторону, и тут же пожалел об этом, поскольку все остальные части и органы его тела взорвались болью. Супергерой осторожно тряхнул головой, почти ожидая, что внутри сейчас что-то отвалится, и попытался занять какое-то подобие сидячего положения.

Он осмотрелся: они находились в камере примерно шесть на шесть метров. По всей видимости, импровизированная тюрьма была вырезана в том же монолитном базальте, что и помещение, где хранились расщепляющие материалы. Три стены, пол и потолок были одинакового тусклого черного цвета. В полу торчало нечто, напоминающее черный базальтовый унитаз, в углу был небольшой треугольный бассейн, напоминающий крошечный пруд с карпами.

Четвертая сторона зачаровала Паучка. Она мерцала в воздухе словно марево. «Это силовое поле, – понял Человек-Паук, – настоящее силовое поле, прямиком из научно-фантастических фильмов». У него было ощущение, что Доктор Осьминог скрывается где-то неподалеку, рассчитывая, что его новый гость испытает на себе эффекты поля. Пусть подождет еще.

По ту сторону силового поля находилось большое помещение, просторное, заставленное различными ящиками и коробками. Некоторые из людей Дока по-прежнему носили «форму головореза», которую Питер впервые увидел еще в далеком прошлом, когда Осьминог прикрывался нескромным прозвищем «Мастер Планировщик». Другие были одеты в более повседневные костюмы. Они сновали туда-сюда, приносили новые ящики и уносили старые. Вся их деятельность выглядела весьма размеренной, никто никуда не торопился. Некоторые из приспешников бросали заинтригованные взгляды в сторону Паучка, но супергерой игнорировал их.

Человек-Паук повернулся спиной к окружающему миру и снова принялся изучать камеру. По всему выходило, она была рассчитана на очень продолжительное пребывание гостей. «Очаровательно», – подумал Человек-Паук и подошел к своему лежащему без чувств сокамернику. Веном распластался на полу. Звуковая волна сказалась на нем куда сильнее: симбиот обвился вокруг Эдди рваными лохмотьями.

Паучок не очень вдохновляла идея приближаться к Веному, но он не видел никакого смысла в позволении проницательному, пусть и враждебно настроенному, мозгу прохлаждаться без дела, когда он мог пригодиться в поиске способов выбраться отсюда. Человек-Паук склонился над Веномом и потряс его за плечо.

– Веном. Давай, просыпайся, большой малыш.

Нет ответа.

– Полагаю, он проваляется в отключке еще какое-то время, – произнес знакомый, хриплый, сочащийся злорадством голос за его спиной. – Ты зря тратишь время. С другой стороны, отныне времени у тебя предостаточно.

Супергерой медленно обернулся. С другой стороны силового поля стоял Доктор Осьминог. На глазах эти чертовы солнечные очки, на губах улыбка. Он махнул рукой в сторону поля.

– Разве ты не хочешь испытать его?

– Ни капельки, – признался Человек-Паук, – поскольку оно, скорее всего, убьет меня. Или заставит пожалеть о том, что я не умер. У меня есть неприятное ощущение, что наша с Веномом смерть не входит в распорядок дня.

– О нет, ни в коем случае. Вы двое – мое постыдное удовольствие, – ответил Док. – Точнее, ты – мое постыдное удовольствие, Веном скорее неожиданный дивиденд. Но в течение следующей пары месяцев я намереваюсь провести уйму времени, наслаждаясь твоей реакцией на происходящее. Беспомощность – самая восхитительная эмоция, которая влечет за собой все остальные: гнев, горечь, смирение. Однако я сомневаюсь, что ты быстро до них доберешься.

– Я прямо сейчас уйду на пенсию, – пообещал Человек-Паук, – если выпустишь меня отсюда и дашь возможность хорошенько тебя отмутузить.

– Абсолютно исключено. – Док сложил руки за спиной и натянуто улыбнулся. Щупальца извивались за его спиной, словно змеи, танцующие под дудку заклинателя. – Я планирую наслаждаться твоими попытками разозлить меня. Как же там говорится… «до тех пор, пока не совершу ошибку». Я уже довольно давно учусь не совершать ошибок.

– В чем-то ты точно практиковался, признаю, – произнес супергерой, скрестив ноги (тихонько зашипев от боли) и устроившись поудобнее. – В основном в мире больших финансов. Никогда не думал, что ты станешь банкиром.

– Ты вообще никогда не думал, – поправил его Осьминог, – и в этом твоя главная проблема. Ты сначала реагируешь на ситуацию, а потом пытаешься продумать наиболее подходящий план действий. Знал бы ты, как сильно меня раздражало, когда твое жалкое, поверхностное мышление порой позволяло тебе расстроить мои планы. Я слишком долго терпел твои выходки, но теперь с этим покончено. В свободное время я собираюсь продемонстрировать тебе, на что способно настоящее мышление, и поверь, у тебя будет уйма свободного времени, чтобы это оценить.

– Это та самая часть, где ты злорадствуешь надо мной?

На лице Осьминога красовалась улыбка чистого наслаждения.

– Годами, – произнес он, – но в качестве учебного упражнения я готов дать тебе шанс рассказать, что вообще происходит.

– Ты собираешься уничтожить мир? – уточнил Человек-Паук.

Октавиус фыркнул.

– Какая глупость. Когда горит дом, ты не подливаешь в пожар бензин. Ты его тушишь.

– О! – воскликнул Человек-Паук. – Террористы и фанатики по всему миру пытаются заполучить в свои лапы ядерные боеприпасы. Ты обогащаешь ядерные материалы и поставляешь их по всему свету и здесь, и в Европе, и продаешь любому, кто тебе заплатит, – это так ты тушишь огонь? Довольно интересное определение «спасения мира», такого я прежде не слышал.

– Я спасаю мир, – спокойно возразил Доктор Осьминог, – от безответственного населения, которое его уничтожает. Когда я закончу, это самое население значительно сократится. Но что важнее всего, я собираю всё более полезные технологии и собираюсь передать их в руки тех, кто правильно ими распорядится.