Диана Дуэйн - Человек-Паук. Веном-фактор [сборник litres]

Снова потянулось время – ничего не происходило. Игровое шоу близилось к финалу. Во время последней рекламной паузы Мэри Джейн увидела ролик пятничного эпизода большой мыльной оперы. Она едва могла выдержать банальность конфликтов и проблем, испытываемых персонажами. На фоне того, что происходило прямо сейчас в реальном мире возле университета Эмпайр-Стейт, их соперничество, ревность и зависть выглядели просто жалко.

Но спустя мгновение ЭмДжей ухмыльнулась себе под нос. Без сомнений, обычному человеку с улицы ее проблемы показались бы фантастическими. Она представила, как бы это выглядело. «Я переживаю, потому что мой муж гоняется за буйным психом, который летает по городу на реактивном глайдере и швыряется тыквенными бомбами, а еще его преследует другой псих, который спелся с симбиотом с другой планеты. И они оба ищут какое-то существо, которое ест на завтрак ядерные отходы. А я упоминала, что оно тоже с другой планеты?» Любой разумный человек тут же отправит ее в психологическую клинику Пэйна Уитни или любое другое заведение, занимающееся теми, у которых не все в порядке с головой. «Люди просто не понимают проблем жен супергероев, – подумала она, – может, мне следует обратиться в группу поддержки?»

На экране один конфликт сменял другой. Мэри Джейн покосилась на часы. Время близилось к пяти вечера: скоро начнутся местные вечерние новости. Может, там скажут, что происходит в кампусе университета.

Несколько рекламных роликов спустя начался новостной выпуск. Мэри Джейн в нетерпении глядела на экран и попыталась сдержать эмоции, поскольку заставка сразу же сменилась изображением Хобгоблина.

– Всего несколько минут назад, – говорила ведущая, – мы получили копии видеозаписи, присланной нам преступником, известным как Хобгоблин. На этой записи он утверждает, что спрятал посреди Манхэттена ядерную бомбу, и угрожает взорвать ее, если в течение двенадцати часов ему не заплатят миллиард долларов наличными. Поставленный им срок истекает завтра в пять тридцать утра по местному времени.

Теперь уже все в комнате смотрели на телевизор. Картинка из студии сменилась изображением Хобгоблина.

Тот сидел за столом словно в плохой пародии на корпоративного управленца, готовящегося толкнуть мотивационную речь.

– Жители Нью-Йорка, – начал он, – какие уж вы есть. Согласно статистическим данным, вы живете в самом богатом и успешном городе Соединенных Штатов. Я решил, что вам пришло время вложить часть вашего богатства обратно в местную инфраструктуру. Другими словами, в меня. Используя традиционную американскую черту – старую добрую предпринимательскую жилку – и руководствуясь принципами свободного предпринимательства, я оплатил создание одной из маленьких игрушек, которыми великие державы этого мира жизнерадостно угрожают друг другу на протяжении последних пятидесяти лет: атомную бомбу. Ее мощность оценивается в две килотонны, и этого более чем хватит, чтобы очистить Манхэттен до его первоначального природного состояния: гранита и базальта. Но поскольку в наши дни практически невозможно достать материалы для так называемых чистых бомб, взрыв сделает жизнь невыносимой как минимум в четырех соседних районах и Нью-Джерси. На самом деле, в зависимости от завтрашнего ветра, жизнь может стать невыносимой вплоть до Олбани на севере и до Балтимора на юге.

Желая доказать вам, что я не шучу и не трачу ваше время впустую, – продолжал Хобгоблин, – и что более чем способен осуществить задуманное, я позаботился о следующем: к моменту, когда эта пленка выйдет в эфир, городские власти получат образец материала, который я раздобыл и который позволил мне построить это чудесное маленькое устройство, прямо сейчас счастливо и беспечно тикающее себе где-то в тихом и надежном уголке этого великого метрополиса. Вместе с вышеуказанным материалом я направил инструкции касательно того, как и когда произвести платеж. Любая попытка обмануть меня или расставить ловушку на меня или одного из моих помощников приведет к детонации устройства… так же, как и отказ от оплаты. В обоих случаях Манхэттен станет историей.

Злодей сложил руки на груди и улыбнулся еще шире:

– Самое время. Архитекторы уже совершенно не следят за развитием города. Возможно, некоторые из вас согласятся со мной, особенно в том, что касается архитектуры. В таком случае я советую вам сесть ровно, ничего не делать и дожидаться огненного шара. Тем из вас, кто хочет привести свои дела в порядок, я бы порекомендовал перестать откладывать их в долгий ящик.

Однако же тем из вас, кто уже запланировал встречи за завтраком и обедом и желал бы их сохранить либо же по каким-то другим причинам жаждет продолжить свое жалкое существование в том, что можно с натяжкой назвать нормальными условиями, я настоятельно рекомендую позвонить своим представителям в городской администрации, в районные советы, мэру, представителю в Конгрессе, да кому угодно, кто, на ваш взгляд, может вам помочь, и потребовать их заплатить мне. В противном случае, – Хобгоблин пожал плечами, – те, кому на протяжении долгих лет приходилось сталкиваться с городской бюрократией, поймут: терпение одного человека, тем более того, кого постоянно притесняют действия всех, кто, по идее, должен служить и защищать, совсем не бесконечно. В точности как и ваше. Таким образом, я надеюсь, вы меня поймете, если я скажу, что не буду продлевать установленный мною крайний срок. У города есть двенадцать с половиной часов с момента изначальной трансляции данной пленки, которую я велел не показывать раньше семнадцати часов по местному времени. Завтра в пять тридцать утра случится одно из двух: либо я уйду в закат невообразимо богатым, либо же в Нью-Йорке вспыхнет солнце. Прямо посреди города. Так что, пожалуйста, позвоните своим представителям в правительстве… и просто скажите «да». Спасибо за внимание, – еще одна мерзкая улыбка, – и хорошего вам вечера.

Изображение Хобгоблина сменилось панорамой телевизионной студии. Один из сотрудников обратился к ведущей:

– Джун, нам только что сообщили: в четырнадцатый участок в центре города несколько минут назад курьер доставил канистру чего-то, помеченного как радиоактивный материал. В настоящий момент ее изучают эксперты из городского университета и Нью-Йоркского филиала Комиссии по атомной энергии. Мы уже направили туда репортера и надеемся, что скоро он выйдет в эфир с места событий и расскажет о последних новостях. Тем временем из официальной резиденции мэра…

Комната наполнилась гомоном смущенных и взволнованных голосов. ЭмДжей полностью отключилась от происходящего. В настоящий момент реакция мэра… или кого бы то ни было еще волновала ее меньше всего. Она не могла думать ни о чем другом, кроме как: «Питер отправился разобраться с Хобгоблином. И вот теперь Хобгоблин в пятичасовых новостях… а о нем никаких новостей нет». Волосы на голове вставали дыбом. Мэри Джейн уже много раз испытывала это чувство, но от многократного повторения легче ей не становилось.