Диана Дуэйн - Человек-Паук. Веном-фактор [сборник litres]

Но этот эксперимент, на первый взгляд кажущийся совершенно невинным, закончился жуткой ошибкой. Он наградил Коннорса новой формой никогда прежде невиданной железистой дисфункции, которая через непредсказуемые промежутки времени откатывала его тело назад по эволюционной шкале, превращая в двуногого ящера, невероятную помесь рептилии и человека, обладающую потрясающей силой, скоростью и размером и застрявшую в состоянии неконтролируемой агрессии. Превращения случались без предупреждения, их нельзя было ни остановить, ни прервать. Блестящий ученый превратился в безумного монстра. Как это сказалось на его семейной жизни… Питер вздрогнул.

Иногда ему нравилось жаловаться самому себе или ЭмДжей на их проблемы. Совместная жизнь не всегда была безоблачной. Питер знал, что быть женой супергероя не сахар. Он задумчиво потер ребра, которые только-только срослись после того, как Веном сломал их в последний раз. Но какие бы проблемы им ни досаждали, Мэри Джейн не приходилось беспокоиться, что Питер внезапно и без предупреждений превратится в гигантскую ящерицу, способную растерзать все, что попадется на глаза.

А вот жене и сыну Курта Коннорса приходилось. Марта Коннорс выходила замуж за умного и понимающего человека, ученого, занимающего лидирующие позиции в своей области исследований. Теперь же она была вынуждена искать способы удержать свою семью на плаву, в то время как ее муж бросил основную работу, не мог найти или удержаться на новой и порой надолго исчезал, движимый своим проклятьем или попытками найти лекарство от него. Питер знал, что Курт и сам боялся, что во время одного из припадков он причинит вред тем, кого он любит. Коннорс стал исчезать на все большие промежутки времени, движимый в равной степени этим страхом и самим монстром.

Питер неоднократно встречал эту семью и как Питер Паркер, и как Человек-Паук, и довольно крепко сдружился с ними. Дело было не только в жалости. Он знал, что Курт Коннорс не злодей и стал преступником не по своей воле. Он знал, что ученый не может нести ответственность за поступки Ящера, что Ящером, несмотря на его ярость и силу, было легко манипулировать, он был очень уязвим. Настоящие злодеи и преступники разве что в очередь не выстраивались воспользоваться этим тупым, но необычайно эффективным орудием, если оно попадало им в руки. Стыд Курта за то, что его использовали, был одной из причин, заставлявших его держался подальше от своей семьи и так отчаянно искать лекарство от своей болезни… хотя эта болезнь и сама по себе была достаточной причиной.

Питер поддерживал связь с семьей доктора, периодически узнавал, как обстоят дела, не получали ли они весточки от Курта и как вообще справляются с происходящим. Это все, что он мог для них сделать. Марта Коннорс была слишком горда, чтобы принимать помощь со стороны, даже если ее предлагали из самых лучших побуждений.

Питер глянул на часы и вздохнул. Была уже половина одиннадцатого. Просто поразительно, как быстро летит время, когда ты вот так погружаешься в мысли, но Питеру было очень жалко Курта. Его собственное странное свидание с радиоактивным Пауком, случившееся уже так давно, наградило его способностями, которыми он хотя бы мог управлять. Курту не так повезло, и Питер был намерен сделать все что в его силах ради помощи другу.

– Эй! Мистер Питер, вы сегодня так печальны! Что случилось, кофе плохой?

Питер поднял взгляд. Это был Хулио, владелец заведения – большой и добродушный мужчина со смуглой кожей и с усами. Он пробирался к нему мимо пластиковых столов, протирая их на ходу.

– Нет, я просто задумался, Хулио, – ответил Питер.

– А-а-а, слишком много мыслей вредно для здоровья, – заметил Хулио, – будет несварение желудка.

Питер улыбнулся, оставив при себе предположение, что несварение будет скорее от кофе, который тут подавали. Если говорить честно, его качество оставляло желать лучшего, и просто поразительно: в городе, полном кофеманьяков, торговля у Хулио шла очень бойко. С другой стороны, в его кофе было столько кофеина, что он мог бы мертвого поднять, и когда дело доходило до дедлайнов, писаки из «Бьюгл» ценили его дороже золота.

– Да, – произнес Питер, – я прослежу, чтобы до этого не дошло. Эй, Хулио, я еду во Флориду.

– Это же прекрасно, Пит! Обязательно попробуй там кубинскую еду, она не чета здешней. У нас почти невозможно найти хорошие плантаны [22]. Закажи себе отличный прожаренный стейк и несколько кубинских сэндвичей, и…

– Хулио, если я все это съем, им потребуется погрузчик для моей перевозки.

– Если ты не будешь хорошо питаться, когда предоставляется такая возможность, – строго сказал Хулио, – Бог на тебя разгневается.

– Если я сейчас же не вернусь в «Бьюгл», – сказал Питер, глядя на часы и поднимаясь на ноги, – то на меня разгневается Кейт, а это почти так же плохо. Увидимся позже, Хулио!

Оказавшись на шестом этаже, он услышал шум, доносившийся из кабинета Кейт, и замешкался. Женский голос за дверью звучал приятно, но в нем явно угадывались раздраженные нотки. Питер не расслышал, что именно она сказала. Кейт ответила еще тише: он знал этот ее тон «я говорю серьезно». Питер поднял было руку, чтобы постучать, но в этот момент дверь распахнулась.

– Вот ты где, – сказала Кейт, – почему задержался? Заходи давай.

Питер вошел в кабинет, и Кейт представила их:

– Врени Бирн – Питер Паркер. Питер – Врени.

Женщина поднялась с дивана и протянула ему руку. Это была миниатюрная блондинка в джинсах и шелковой блузке. Никаких украшений, никакого макияжа… и все же она показалась Питеру одной из самых красивых женщин, которых он когда-либо встречал. Было трудно оторвать от нее взгляд.

– О, привет, – произнес Питер, пытаясь привести мысли в порядок. – Ты работала в «Чикаго Трибьюн», верно?

Она кивнула:

– Точно. Я видела твои фотографии. Совсем неплохо. Думаю, мы сработаемся.

Было что-то такое в ее тоне, что Питер мгновенно понял: Врени считает его работы плохими или, по меньшей мере, откровенно посредственными. Однако она не хотела отталкивать от себя фотографа, с которым ей предстояло заниматься этим не слишком интересным расследованием. Питер заподозрил, что она намеревалась спихнуть на него большую часть работы. Он уже встречал людей с подобным отношением к делу, и это было одной из причин, почему Паркер так любил работать в одиночку. Что уж говорить о том, как неловко бросать своего напарника, если нужно было быстро сменить амплуа на супергеройское. «Это может стать проблемой», – подумал он. Решив поразмыслить над этим позже, Питер доброжелательно улыбнулся и уселся на противоположном конце дивана. Врени и Кейт тоже вернулись на свои места.