Диана Дуэйн - Человек-Паук. Веном-фактор [сборник litres]

Плетясь как черепахи, они наконец добрались до КПП, где юный сотрудник службы безопасности НАСА уставился на Питера, в то время как его приятель из ВВС обошел машину по кругу, внимательно осматривая ее.

– Могу я увидеть ваши водительские права, сэр? – поинтересовался охранник.

Питер передал ему права, приложив к ним свое журналистское удостоверение «Дейли Бьюгл».

– Мы прилетели из Нью-Йорка на пресс-конференцию, – сообщил он.

– Благодарю вас. Мэм, могу я увидеть ваши документы?

Врени протянула свои права и журналистское удостоверение, молча одарив Питера взглядом, в которым черным по белому читался вопрос: «Ты вообще веришь в такие меры безопасности? Тут что-то нечисто». Питер вопросительно изогнул бровь, но ничего не сказал.

Мгновение спустя документы вернулись к владельцам.

– Благодарю вас, сэр. Мэм, – произнес охранник. – Езжайте прямо, затем поверните направо возле знака «Космопорт США» и припаркуйтесь за офисом по связям с общественностью.

Они последовали указаниям Питер достал из багажника Questar – он не собирался выпускать столь ценное оборудование из своего поля зрения, – и они поспешили к главному зданию. Космопорт США был главным общественным строением Центра. В длинном низком здании располагались музей, мемориал астронавтам и различные бесплатные выставки, посвященные спутникам и космическим полетам. Позади, затмевая все остальное, располагался так называемый «Сад ракет», где хранились старые «Меркурии» и другие космические корабли, а на боку лежала несколько печальная оболочка ракеты «Сатурн».

– Я хочу сделать здесь несколько фотографий после пресс-конференции, – сказал Питер, пока они направлялись к центральному входу.

– Турист, – сквозь зубы процедила Врени.

Питер улыбнулся. Это место и правда было битком забито туристами – людьми в шортах и футболках, с липкими детьми, поедающими мороженое и кричащими от восторга при виде космонавта, скорее всего какого-нибудь низкооплачиваемого сотрудника центра, разгуливающего повсюду в скафандре и фотографирующегося с посетителями.

С одной стороны стояла гофрированная табличка с приклеенными к ней пластиковыми буквами «Пресс-конференция STS-73». Стрелка указывала налево, в сторону зала, укрывшегося за одним из двух кинотеатров I-MAX. В ту сторону как раз направлялась толпа народа, многие держали наготове диктофоны и фотоаппараты. Питер и Врени последовали за ними.

Внутри конференц-зала обнаружились выставленные стройными рядами совершенно типичные для подобных мероприятий складные стулья и задрапированный синим сукном стол. На стене за ним красовался изогнутый логотип Космического агентства. Возле одной из стен в конце помещения спрятался еще один стол, заставленный грудой пресс-пакетов. Врени направилась туда, чтобы прихватить пару штук, а Питер расположился с правой стороны, поближе к столу, чтобы ему было поудобнее фотографировать ведущих.

Зал заполнился примерно наполовину, когда в помещение из боковой двери вошли организаторы пресс-конференции. Питер мгновенно опознал в одном из них астронавта: его прическа была гораздо короче, чем у остальных присутствующих, а Питер давно заметил, что не бывает длинноволосых мужчин-астронавтов. По крайней мере, так близко к запуску. Остальные трое – двое мужчин и одна женщина – были гражданскими, сотрудниками НАСА. «Не военные, – подумал Питер, – или по крайней мере открыто не показывают этого».

Врени плюхнулась на соседнее кресло, швырнула его пакет на пол, туда, где он мог легко его достать, затем начала лихорадочно рыться в собственном. В этот момент самый старший из сидящих за столом мужчин, седоволосый ветеран с морщинистым и добрым лицом, начал проверять микрофон.

– Доброе утро, – начал он, – или скорее уже добрый день. Это пресс-конференция миссии STS-73, и мы приносим свои извинения за внезапные изменения в расписании. К сожалению, мы в самый последний момент обнаружили, что она пересекается по времени с другими запланированными на понедельник мероприятиями. Так что нам показалось верным перенести конференцию на более раннюю дату, потому что чем ближе к старту, тем более загруженным становится график…

Питер подумал, что этот мужчина, мистер Бакингем, который, если верить пресс-релизу, был связан с процедурой запуска, выглядел дико загруженным даже сейчас. Он производил впечатление человека, обремененного кучей проблем, которые он на время отодвинул в сторону. Бакингем начал рассказывать о грядущей процедуре запуска и экипаже. На этот раз к полету готовили «Индевор», а командиром будет тот самый человек, которого с самого начала заметил Питер, – капитан Рональд Лакс.

Лакс был крупным, загорелым, симпатичным мужчиной. Питер сделал несколько снимков, пока тот говорил, а Врени почти не обращала внимания на происходящее. Если подумать, вполне логично, учитывая, что большая часть информации уже содержалась в пресс-релизе. Врени листала его, будто искала что-то конкретное, но никак не могла найти. С каждой секундой она хмурилась все больше. Затем, совершенно неожиданно, брови Врени поползли вверх, она выхватила ручку и принялась писать размашистым почерком прямо поверх текста.

Капитан Лакс в довольно непринужденной форме рассказывал о грядущем запуске. Это был его третий полет в космос и первый в качестве командира экспедиции. Питер снова навел камеру на докладчиков. Когда Лакс упомянул частично построенную космическую станцию «Свобода», на лице Бакингема промелькнуло беспокойство. Всего один снимок – и тревожное выражение исчезло, словно его и не было. Питеру некогда было обдумать, что именно вызвало такую эмоцию, поскольку Врени толкнула его локтем и указала на абзац, под которым делала заметки.

В списке оборудования для миссии значилась система ВЭСВЭ – внешняя экспедиционная система выработки энергии. Питер вопросительно уставился на Врени: «Что это значит»? Она одарила его улыбкой – той самой, появлявшейся, когда журналистка говорила об «убегающем от них сюжете».

Сейчас слово взял доктор Брюер – один из наземных ученых, участвовавших в разработке проекта. Это был мужчина лет сорока с хвостиком, рыжеволосый и покрытый совершенно невообразимым количеством веснушек. Брюер вкратце рассказал о птицах и пчелах – в прямом смысле. На станцию помимо школьного научного эксперимента с пчелами собирались отправить еще пару колибри, чтобы проверить, как невесомость влияет на их чувство равновесия (если вообще влияет) и особенности полета. Птицы останутся на борту «Свободы» под присмотром экипажа станции и впоследствии будут перемешены в новый модуль «Хайнлайн», который должны вывести на орбиту в конце следующего года. Когда описание этого и других экспериментов закончилось, Бакингем наконец предложил собравшимся задать вопросы.