Николай Горькавый - Курьер-619 (Юпитер – Челябинск) [litres]

После нескольких оживленных юридических реплик со стороны обвинения и защиты генерал поморщился и сказал:

– Я пока не понимаю, что произошло. Из докладной полковника Фишера… – генерал пошевелил листками на столе, – неясно, является ли обвиняемый шпионом или террористом, который проник в Пентагон под надуманным предлогом, пользуясь старым знакомством с полковником. Непонятны конкретные цели обвиняемого и то, как он собирался совершить свои злодеяния…

Белл мрачно слушал, совершенно не понимая, что ему делать, чтобы выбраться из ямы, в которую он угодил… оставив Джера и Николетту на произвол судьбы и термоядерной боеголовки, со стыдом снова подумал он.

Между тем генерал Гробовщик вызвал для дачи показаний лейтенанта, помощника Фишера. Тот поклялся говорить правду и только правду, опасливо косясь то на своего начальника с опухшим носом, то на грозного генерала, чье загорелое лицо с седым ежиком надо лбом источало холодную уверенность, что в суде, который возглавляет Гробовщик, никто не посмеет отклониться от истины.

– Расскажите, что вы увидели, войдя в кабинет на шум? – спросил генерал лейтенанта.

Тот замялся, снова покосившись на своего начальника. Гробовщик жестко сказал:

– Сынок, если ты будешь раздумывать под присягой, всю ли правду тебе говорить, то твоя служба в армии кончится очень быстро и без почетной отставки.

После чего колебания лейтенанта закончились, и он выпалил:

– Когда я вошел в кабинет, полковник лежал на полу с разбитым носом, а его посетитель стоял рядом!

– То есть обвиняемый не был обезврежен полковником?

– Он просто стоял и не сопротивлялся, когда я вызвал охрану.

Генерал посмотрел на вчерашних сержантов:

– Обвиняемый сопротивлялся?

– Никак нет, сэр! – гаркнули хором бравые бойцы.

– Осталось заслушать еще одного очевидца событий… – генерал посмотрел на Белла.

С Теодора сняли наручники, подвели к месту для дачи показаний, и он принес присягу. Генерал сказал:

– Майор Белл, я смотрел ваш послужной список. Он впечатляет. Ваши оценки в академии и набор технических талантов – я бы гордился таким учеником. Сынок, ты можешь рассказать нам, что произошло? Без уверток и вранья, не тратя мое время и время занятых людей, которые тут собрались?

Генерал сказал это спокойным и уверенным голосом, с нотками симпатии к обвиняемому – и Белл внезапно понял, что ему осталось единственное: рассказать все как есть.

– Мои родители оставили мне небольшое наследство и дом на вершине пологой горы в Вирджинии… Когда я вышел в отставку, то осуществил свою юношескую мечту: построил на этой горе личную обсерваторию.

– Это имеет отношение к рассматриваемому инциденту? – спокойно поинтересовался генерал.

– Самое непосредственное! – заверил его Белл, и Гробовщик кивнул, предлагая продолжить.

– В моей обсерватории есть небольшой оптический телескоп, а также рупорный радиотелескоп достаточно оригинальной конструкции. Он не имеет механизма гидирования и направлен всегда под одним углом к горизонту, но за счет суточного вращения Земли он сканирует полосу на небе – и я могу регистрировать вдоль нее сигналы пульсаров и интересные космические радиошумы. Так как антенна рупорная, то сигналы земных радиостанций она не ловит. Лишь иногда в ее поле зрения попадает самолет, и я пару минут слышу радиопереговоры пилотов и диспетчеров из аэропорта Далласа. Но шестого февраля моя антенна поймала странные сигналы о помощи, которые повторялись в течение целого часа, пока антенна смотрела в определенную точку неба. Текст шел на английском, но звучал так, словно говорит автомат: «Курьер „Солнечный заяц“ испытывает проблемы с двигателем. Пилот и пассажир нуждаются в помощи». На следующий день, через двадцать три часа, я снова услышал эти сигналы: они шли почти из той же точки неба, что и в прошлый раз. Но передача была прервана словами, которые совсем не походили на сигнал бедствия…

Белл остановился, припоминая услышанное им в тот вечер из динамиков лесного дома:

– Капитан курьера-619 Джер Брен объявляет о бракосочетании Джера Брена и пассажирки Николетты Де ла Гримальди. Запись об этом событии сделана в бортовом журнале, и информация сообщена на всех волнах, предусмотренных законом для таких случаев.

– … это уже сказала, скорее крикнула девушка, – продолжил рассказ Белл. – Я включил передатчик, представился и спросил, чем я могу им помочь, но они не реагировали на мой вызов. Лишь через десять минут я услышал ответ. Капитан Джер благодарил меня, но отказывался от помощи. А пассажирка Николетта стала расспрашивать, где я живу.

– Ура!

Мы стали обмениваться репликами, но с большой задержкой. Я пытался сказать им, чтобы они дали мне свои координаты, – и мы пришлем спасателей им на помощь.

Тут у них возникла проблема с какой-то торпедой – и они отвлеклись от разговора. Я попросил их откровенно рассказать о той ситуации, в которую они попали, но сеанс связи прекратился. Эти подростки меня заинтриговали, как и их странные радиосигналы…

– В чем же была их странность? – спросил генерал.

– Передача приходила из одного и того же участка неба, словно велась с геостационарного спутника или далекого космического корабля, который медленно менял свое положение на небе. Но была и еще одна странность – капитан этого корабля и его пассажирка говорили по-английски совершенно свободно, но с удивительным акцентом, которого я никогда не встречал, а разных акцентов я слышал за время своей службы в полку радиосвязи предостаточно: от шотландского до индийского и от техасского до пинджин-инглиш.

– Это все интересно, хотя и ничего экстраординарного я здесь не вижу, – вполне возможно, что вы перехватили сигнал с геостационара от пары австралийцев или новозеландцев, – вздохнул генерал, – и я очень надеюсь, что мы не зря тратим тут время.

– Моя антенна направлена на север – геостационары так далеко не заходят, – сказал Белл. – У меня была запись двух сеансов – и я стал их анализировать. Во-первых, я установил, что зона приема медленно передвигается по небу, во-вторых, я определил задержку ответов в радиопереговорах в пять минут двадцать секунд. И это полностью исключало версию о геостационарном спутнике.

– Почему? – спросил майор из состава суда.

– Такая задержка означала, что источник сигнала находится на расстоянии почти ста миллионов километров от нас. А смещение по небу показывало, что он движется с тангенциальной скоростью не менее тысячи трехсот километров в секунду. А если у источника есть сопоставимая радиальная компонента скорости, то полная скорость оказывалась еще больше. Я сделал поразительный вывод, что Джер и Николетта находятся на космическом корабле на огромном расстоянии от Земли. Именно этим и объясняется их равнодушие к предложению помощи – они прекрасно знают, что никто им не поможет. Но им было одиноко на своем корабле, терпящем бедствие, – поэтому они охотно разговаривали со мной. Это был совершенно фантастический вывод, в который я сам не верил. Может, существуют другие причины для задержки сигналов и для медленного перемещения транслятора по небу? Но после удивительных результатов своего анализа я ждал следующего сеанса связи с огромным нетерпением. По моим вычислениям, он должен был начаться на семь минут раньше прошлого сеанса. Он начался на восемь с половиной минут раньше, что означало увеличение скорости корабля – причем значительное. Сеанс начался со следующего сообщения…