Мария Луч - Нити Жизни

Нора покосилась на дверь.

– Я знаю ничтожно мало и большего не ищу. Избегаю соблазнов. Отправляйся в горы Туярык. Говорят, вблизи местных селений уцелел последний храм Нитей. Он притягивает таких же, как ты и я. Но там об этом можно говорить свободнее. В горах ты узнаешь больше.

Эслин только осознала, что совсем одеревенела от волнения. Для кого-то Нити – как неизлечимая болезнь, а для нее станут лекарством от слабости! С их помощью она сможет… Да чуть ли не вершить историю! Огромные возможности. Огромная ответственность. По плечам ли ей? Эслин затрясло так, что зуб на зуб не попадал, но голос Норы вновь выдернул ее из мыслей:

– Кстати, а почему ты так уверена, что мать тебя сдаст? Муж мертв, а с ним плакала и ее безбедная жизнь. Она не из тех, кто будет работать прачкой или швеей на износ, верно? А других вариантов и нет. На ее месте я бы угрожала выдать тебя и бесконечно тянула деньги, пока ищу нового супруга.

– Ох, госпожа… Я ведь и так выделяла ей часть дохода последние три года. А потом сказала себе – хватит! Я не должна, не обязана. Вы бы слышали, как трещала ее глотка от воплей, – голос Эслин взметнулся вверх от боли и обиды. – Нет, она знает, что больше ничего от меня не получит, как ни угрожай.

Она будто вынырнула, чтобы ответить, и тут же вновь погрузилась в водоворот чувств. И этот водоворот неотвратимо повлек ее к самому желанному решению. Вот что она сделает сначала – примкнет к женскому сопротивлению. Теперь ей есть, что им предложить. Теперь ее вклад будет достойным. С помощью Нитей она сделает все, чтобы ее мать и другие женщины могли обеспечить себя сами.

Сдерживать себя и здраво рассуждать у Эслин более не получалось. Она предчувствовала, что ее пути с Норой больше не пересекутся, а потому окончательно выпустила вожжи и выпалила:

– Меня все мучает вопрос. Почему вы так подчеркнуто безразличны к борьбе за права женщин? Что думаете на этот счет? Вами движет эгоизм или трусость?

Эслин и впрямь раньше не решалась присоединиться к самоотверженным женщинам. Запал и смелость, с которыми они продирались сквозь чащу многолетних устоев восхищали ее. Но своего топора у нее не было. Поэтому оставалось только собирать в шкатулку под кроватью газетные вырезки и жертвовать им часть дохода через доверенное лицо. А вот Нора в подобном не была замечена. Хотя она обладала целым состоянием, которое сколотила на «золотых» беседах с гостями о политике и торговле. За ее советы мужчины выкладывали суммы, сравнимые с покупкой породистой лошади. Зато после встреч с наставницей их всегда настигали осадки из увесистой денежной тучи. Завистники шептались, что причина этому – Фиолетовые Нити богатства. И только пара человек знали, что так оно и есть. Этот дар успешно дополнял врожденные качества Норы. Ну почему она не использовала это для помощи? Сейчас, когда идут самые рьяные протесты и так важно подкинуть дров в очаг?!

Нора внезапно громко расхохоталась. Ее смех ударил Эслин сильнее пощечины, но все же она прикусила язык и выслушала.

– Твоя правда, ласковый Зефир. Мой вклад в сопротивление только в том, что я живу достойную жизнь и занимаюсь ремеслом, которое мне по сердцу. Но перед тем, как стыдить меня и спасать других, разберись с собой! Не то превратишься в свою мать…

Эслин задохнулась. Как это вообще связано с ее матерью? Ровно никак. Это что, Нора решила наказать ее за дерзость, ткнув в кровящую рану? Но та нежно взяла ее за плечи и тихо проговорила:

– Моя отчаянная девочка, даже не представляю, за что тебе боевые Нити. В тебе есть стержень, но ты не боец, а теперь и не сатри. Вот и узнаешь кто ты и на что способна. Пусть тебя оберегают Небесные родители и бесчисленные связующие Нити жизни.

Нора порывисто обняла свою подопечную и также быстро отстранилась, но Эслин успела впитать всю любовь, что та пыталась ей передать. Бурный водоворот внутри смирно улегся, и его место заняли штиль и тоска.

– Простите. Меня просто разрывает на части, в голове все смешалось. Кажется, что я снова лишилась дома. И в этот раз не менее больно и страшно, – прошептала она.

Дверь внизу распахнулась и стукнула ручкой о стену не с обыденным звуком, а тревожным, будто выстрел. Женщины сжались. Раздались громкие мужские голоса, кашель. Тяжелые сапоги загремели по ступенькам. Кто-то, цокая каблуками, вышел навстречу.

– Не лишилась дома, а всего лишь выпорхнула из гнезда, – шепнула Нора и вытолкнула Эслин в открытое окно.

ТАЛВИ, СТОЛИЦА РЕГИОНА ИЗЫСКИ НА СЕВЕРЕ АНГАРДАСА

Увидев северное сияние, Лида запищала и запрыгала как щенок. Величие и красота этого зрелища коснулось даже черствого сухаря в груди ее отца – Лида готова была поклясться, что под пенсне блеснула слезинка. Впрочем, ученый тут же коснулся перчаткой век, отметил суровый нрав здешних ветров, и увел дочь в дом.

Знаменитого в Ангардасе химика принял у себя князь Изысков. Лида трепетала, заходя в спальную, потолок которой украшали самоцветы. Да что там, даже внешние стены дома блистали россыпью камней. Казалось, что жители Талви должны быть счастливы оттого, что живут в месте, столь щедро одаренном природой. Да, климат и впрямь суров, и удаленность от крупных городов сказывается на развитии, но все же, разве это не самый удивительный край – чистый, свободный, самобытный?

Однако все, кого она успела встретить, вели себя сдержанно и на улыбки скупились. Все, кроме одного человека. Старший сын князя по имени Нэвлис каждый раз приветливо улыбался Лиде и оставлял на ней взгляд, заставляющий щеки пылать.

Усевшись ужинать вместе с приближенными князя и другими гостями, она ощутила новый прилив благодарности судьбе и отцу за то, что попала в Изыски. Близость Нэвлиса за столом заставила ее позабыть про долгое и тяжелое путешествие. Да что там о путешествии, она едва ли понимала, что за блюда им подали! После трапезы все разбрелись по гостиной за беседами, а молодой мужчина слегка притронулся к локотку Лиды, приглашая ее отойти к книжным полкам.

– Какая богатая у вас библиотека! – с готовностью завела она беседу, ощущая, как жар пионами расцветает теперь и на шее. – Позвольте, я угадаю, что вы любите читать?

– Боюсь, это совсем просто, – улыбнулся Нэвлис. – Решительно все, кроме романов.

– Что же за узкий стеллаж останется, если убрать романы? – засмеялась Лида. В голове у нее кружилось, точно от вина, хотя тут его не подавали, и, похоже, вовсе не пили.

– О, в основном, труды ученых мужей, и вашего уважаемого отца, в том числе, – Нэвлис указал на знакомые девушке корешки на полке. – Впрочем, бьюсь об заклад, вы не хотите говорить о свойствах полезных ископаемых.