Жанна Маркина - Предвестники

– Так, Октавио, достаточно. Мы все с удовольствием послушаем твои истории, но несколько позже, – прервал его Лекс. – И не надо пугать ребят, испытание ничем им не грозит, кроме провала. Да, я понимаю, что эта новость вас шокирует, я ведь и сам говорил, что к испытанию в нынешних условиях вы будете готовы только через год, не раньше.

Лекс обвел глазами свою группу, в которую он вложил столько сил и времени, с которой связывал большие надежды, и продолжил:

– Совет Предвестников, да и я сам, прекрасно знаем, что многие из вас могут не пройти испытание. Это обидно для нас всех, но иного выхода нет, вы должны это понять. Сейчас нужно думать не о собственных страхах и желаниях, а об интересах страны. Кто-то из вас все равно сможет пройти испытание, а, значит, и станет Посвященным. А Посвященные нужны нашей стране.

– Только вот какой ценой, – тихо сказала Ива.

Ее, казалось, никто не услышал, а Лекс продолжал:

– Я не имею права вас заставлять, понимаю, что после такой новости о Бурах вы могли испугаться. Заметьте, я ничего от вас не скрываю и предельно откровенен. Но я напоминаю, что, если кто-то решит отказаться, никто из группы не сможет пройти испытание, искать сейчас замену времени нет. Я не собираюсь давить на вас или осуждать в случае отказа – я все пойму…

– Ну как же, поймешь, я помню, как ты согласился со мной, когда я отказался участвовать в этой безнадеге, – произнес Тейре, всем своим видом давая понять, что все было как раз наоборот.

– Тейре, оставим эти пререкания, они ни к чему не приведут. Если ты не хочешь – я не настаиваю, – заметил Лекс. – Но из-за тебя не смогут пройти те, кто хочет это сделать.

– Да как будто я о себе пекусь! – возмутился Тейре. – Вон, Алиса, например, как она это сделает?

При этих словах Алиса смущенно улыбнулась, согласно кивая. Ива, которая обычно высказывала Тейре за вечные перепалки с отцом, на этот раз встала на его сторону.

– И я об этом, Лекс. Это безумие какое-то – проходить испытание сейчас. Мы даже не говорили, как оно проходит!

Лекс вздохнул, развел руками и ответил:

– В конце концов, это не моя прихоть. Так решили сверху, обсуждать тут нечего. Сейчас нам нужно как следует подготовиться за оставшийся месяц, наши споры ни к чему не приведут.

Он замолчал, и тут же со всех сторон посыпались реплики учеников: воодушевленные, испуганные, нерешительные и категоричные. Как обычно, начался балаган, в котором сложно что-то понять, но в целом было ясно, что большинство не только согласны на испытание, но и уверены в его успешности. Ива отозвала Кей в сторону и спросила:

– Они что, все с ума сошли? Как Ди, Ронни, Алиса, да и я, пройдем испытание?

– Почему ты не включаешь меня в этот список? – удивилась Кей. – Или ты во мне так уверена?

– Я уверена в твоем ангеле-хранителе, который поможет тебе, – ответила Ива. – А если честно, я на самом деле думаю, что ты вполне готова. А вот я – нет. И еще меня тревожит, что все это не укладывается в общую картину, как будто у нас не хватает важных элементов.

– Какую еще общую картину? – переспросила Кей. Такие слова из уст Ивы звучали непривычно, и она сразу поняла, чьи мысли она высказывает. – Это Ронни тебе опять что-то наговорил?

Ива оглянулась, словно боялась, что их подслушивают, но рядом никого не было. Лев, Тейре и Дарград наперебой обсуждали с Лексом вероятность войны, Ди что-то объясняла Алисе и Дану, а Ронни показывал Октавио найденную в библиотеке книгу, с которой он уже всем изрядно надоел – в ней были какие-то сложные математические формулы, понятные только ему. Ива продолжила:

– Кей, посуди сама. Если обобщить все странные события, которые случились за последние годы, что получается? Наши отцы проводили исследования и раскрыли данные, которые их насторожили, хотя мы с тобой так и не смогли разобраться, что в них было такого, из-за чего нужно было их убивать, и как вообще все это связано – исчезновение тьянов и младенческая смертность. Немного погодя Продромус перестал являться людям, а вот Бур, напротив, активизировался. В Зенре произошел правительственный переворот. А из Тивра вовсе не поступает никаких новостей, что тоже весьма тревожно. А твои видения, которые не похожи на предвестия? И пепелищ столько, что страшно становится. Я никак не могу свести все это в одно, и Ронни не может.

О том, что она слышит голоса, Кей рассказала только Иве, в надежде, что с той происходит то же самое и что это часть их дара. Обычно это случалось по ночам, ближе к рассвету – Кей вдруг резко просыпалась, и было такое чувство, как будто ее кто-то звал по имени. Постепенно она различала глухой и далекий голос, который всегда повторял одно и то же: «Кей, замок ждет тебя. Приходи, я уже устала. Поспеши, Кей…». Голос был ей незнаком, по ощущениям он принадлежал какой-то старухе, и был неприятен, как скрежет зубов. И потом, когда этот голос звучал все громче и громче, Кей вдруг видела перед собой зыбкое видение древнего замка из белого камня, после чего все пропадало. И если предвестия всегда происходили только во сне, эти видения случались наяву, и в них Кей оставалась собой, а не перемещалась мысленно в человека из предвестия. Два последних раза это происходило с ней днем, когда рядом были другие люди, отчего Кей чувствовала себя еще хуже, боясь, что она может чем-то выдать происходящее, и все будут считать ее окончательно спятившей.

– А мне кажется все вполне понятно, за исключением моих видений. Похоже, Бур с Продромусом и правда чего-то не поделили и затеяли свою игру, если не войну. Может, наши отцы каким-то образом разведали то, чего им знать было не положено, поэтому их и убили. А вероятнее всего это никак не связано с Покровителями. Вот нам и кажется все непонятным и лишенным какой-либо логики, потому что ее и не должно быть, – заключила Кей.

Но не было похоже на то, что она смогла убедить подругу. Что-то беспокоило Иву, а, может, она знала несколько больше, чем говорила. Кей обняла ее и сказала:

– Не переживай! С нами ничего не случится, это даже интересно. Сейчас это вправду нужно, Лекс не дал бы своего согласия, если была хоть какая-то альтернатива.

Ива вздохнула и больше ничего не сказала. Хотела она этого, или нет, но решение было принято. Их всех ждало, испытание, и теперь оставалось только надеяться на благополучный исход.

Следующий месяц Лекс усиленно готовил свою группу к испытанию, которое представляло собой что-то вроде сдачи экзамена, который позволял ученику стать Посвященным. Самым сложным здесь было то, что оценку ставил сам Продромус, и не было никаких билетов или критериев. Издавна было принято так, что те люди, которые хотели стать Посвященными и вступить в Орден Продромуса, на Станции Ста проходили через своеобразный портал, которым Продромус управлял на свое усмотрение. Иногда он наблюдал, как ученики ведут себя в разных ситуациях, в других случаях Покровитель прямо или косвенно давал им некоторые задачи для выполнения. И по результатам сам решал, кто становится его Посвященным, а кто нет. Именно в это время простые смертные могли увидеть Покровителя – он сам появлялся на станции и называл имена избранных. Про испытание нельзя было рассказывать, это знали все, и даже самые заядлые нарушители правил почему-то не разглашали этой тайны. Поэтому об испытании было так мало известно, и ходило множество разнообразных слухов, и проверить, что правда, а что выдумки не было никакой возможности.