Павел Криков - Жрец Мак

Оружие предков, пропитанное их кровью, перекуют повторно, и потомки возьмут его в руки, и вновь кровь забрызжет фонтанами, и вновь окрасятся в алый реки, снова заплачут вдовы. Харлен вспыхнет пламенем гражданской войны, аргезианцы на этот раз не упустят возможности и вновь явятся, чтобы забрать себе эту землю. Они миром покинули состав королевства всего через несколько лет после объединения. Король не мог их остановить, на то не было тогда ни сил, ни финансов, был заключён пакт о мире между аргезианскими княжествами и королевством Харлен. Пакт о мире не распространялся на каждого из здешних лордов, так что после развала единого государства каждый из феодов Харлена оказался бы под угрозой. Вероятнее всего лордам Аргезии удастся разбить местных, они захватят меч своего Императора и с помощью поединка или как-то иначе решат, кто станет хранить его и править тем, что останется от королевства.

Эн Каа понимал тянуть с выбором наместника никак нельзя, это буквально первостепенная задача. Принцу же необходимо дать время, возможность принять новую истину. Как не крути, а король всегда требовал от парня слишком многого. Вот и сейчас Мак не сказал ничего лишнего, его отец лишь прочёл глубинные, скрытые мысли сына и уже его за это осудил. Просто Эн Каа иначе не мог, после того, что случилось с ним он не верил никому, даже себе. Слова для него стали пылью, всё нужное король сам читал в лицах и взглядах людей, только вот времени его власти осталось совсем немного.

Разговор отца и сына подошёл к концу. Он не завершился каким-то выводом или согласием в чём-то, он завершился образовавшейся пропастью между королём и принцем. Последний должен преодолеть свой страх и предрассудки – шагнуть, прыгнуть к отцу или же навсегда остаться на другой стороне.

Его Величество развернулся к выходу и, медленно шаркая тапочками, направился на улицу, обратно в карету. Эн Каа уже давно не мог позволить себе ездить верхом, о таком удовольствии он теперь мог только вспоминать, рассказывать, как мчался в бой верхом. Бывало в какие-то особые дни и часы король становился чуточку мягче, и тогда он откровенничал с сыном, говоря о том, каким лихим он был наездником, как ловким он был всадником и мечником. Принц Мак любил такие часы и всегда с упоением слушал. Он слушал тихо-тихо, не перебивая отца, не ёрзая и не мешая ему придаваться флёру яркого прошлого. Такое случалось редко, более того из года в год всё реже и реже. По прошествии лет отец относился к Маку всё строже, нет, он не требовал, а просто давал понять, что не приемлет иного ответа, кроме: «Исполнено, Ваше Величество, всё в точности как вы желали». Мак не мог проиграть в поединке, не мог не справится с переговорами, не мог не покарать виновных и не имел права судить невинных, он даже не мог чего-то не знать! Стоит ли говорить, что соответствовать статусу сына Эна Каа было чрезвычайно непросто, и как не было тяжело, Мак справлялся и никогда не обрушал ожиданий отца, и неважно, что за задача вставала пред ним, он всё равно достигнет нужного результата – боль, страх, риски всё это пустое. Эн Каа всегда говорил:

– Неважно, где ты, и перед кем ты, важно лишь одно – кто ты?!

И Мак всегда знал кто он такой – наследник короны Харлена, сын короля Эна Каа пример для всего народа, пример для будущих поколений, щит и меч государства, его сердце и голова…

Его высочество молча глядел вслед уходящему отцу, чувства остыли, и теперь он ощущал опустошение, в его душе стало так же темно и тихо, как в этом зале. Вокруг не было слышно ни пения птиц, ни воя ветра, здесь даже мошек не было, и даже пыль не искрилась в лучах света, пронзающих помещение.

Совсем неожиданно в этот самый момент с, опоясывающего колонны по верху, каменного кольца проворно, будто огромный кот, на пьедестал в центре спрыгнул человек в сером, истрепанном и грязном плаще. Незваный гость схватил меч, одним движением уложил его в ножны, закинул их за спину и прытко побежал прочь, мимо опешившего принца, ловко обогнув короля.

Его Величество попытался схватить край рваных одежд вора, но вдруг зашёлся глубоким, натужным кашлем, медленно оседая на белый пыльный мрамор пола. Схватившись за сердце, король прохрипел:

– Схватить! Схватить вора!!!

Мак замешкался лишь на неуловимое мгновение, колеблясь между больным отцом и наглым воришкой, между долгом сына и принца, но Эн Каа учил, что, служа отечеству мы заботимся о наших отцах. Колебания в сознании молодого Мака остались незамеченными, преисполненный решительности он ринулся в погоню, за прытким, словно лес воришкой.

Давным-давно столица Эбонитовой империи – Кёрг был почти полностью уничтожен, а то что осталось перестроили, переделали в подобие храма, посвящённого павшим. Некрополь имел лишь одну, всего одну дорогу. С севера возвышалась скала и абсолютно отвесный обрыв в сотни и сотни футов на востоке и юге. Эта одна единственная тропа через город приведёт вора к фанатикам Императора – стражам некрополя.

В ордене верили, будто Золотой бог жив и когда-нибудь призовёт их на службу. И легко можно предположить, что эти ребята вряд ли выпустят похитителя из Кёрга живым. Но надо отдать должное воришке, он быстр и невероятно ловок, ну точно кот, только о двух лапах! Негодник умудрился пробежать сквозь зал Отцов, не зацепив ни одного доспеха в отличие от Мака, устроившего настоящий погром.

В череде коридорчиков и лестниц принц упустил из виду прыткого похитителя. На бегу наследный принц Харлена сорвал цепочку, удерживающую сатиновый плащ, и голубая ткань, сорвавшись с его плеч, волнами опала на пол.

Мак изо всех сил рвался в погоню и вскоре выбежал во внутренний двор к монументу мертвой Империи, около которого безрассудно-беззаботно стоял вор. Принц, хватая воздух ртом, взглянул на наглеца и на изваяние перед собой – статую императора Калена, правой рукой обнимающего за плечи Малогона Каа – деда принца, другая рука императора лежала на плечах сэра Эйта – верного соратника и наставника будущего Золотого бога – Императора. Ни один из этих мужей прошлого не сжимал в своих ладонях оружия или ремней щитов, на них не было доспехов и шлемов, хотя эти трое одержали немало славных побед, но этот монумент символизирует иную их сторону. В их лицах и позах отчетливо видно благородство, крепкая дружба, вот на чём была построена первая и ныне почти забытая империя на Твине. Кровь проливалась этими людьми только тогда, когда иного пути уже не было. Эти трое сумели изменить мир и в итоге сложили головы за свою мечту, до самого последнего своего часа верные слову и не уронившие чести.

Вор нагло, словно издеваясь, ожидал своего преследователя с другой стороны монумента, разглядывая каменное изваяние благородных, легендарных господ прошлого в лучах полуденного солнца. Это казалось Маку полным безумием, вор оторвался, от него, сбежал, скрылся, и вот он стоит и ждёт!