Павел Криков - Жрец Мак

– Почему ты стоишь тут, идиот?! – хотел бы спросить у глупца по другую сторону монумента, принц, но поступил правильно, попытался воззвать к человечности похитителя реликвии, к его разуму:

– Остановись, одумайся! Если вернешь меч… Я… Обещаю, тебя не накажут!

Принц сильно запыхался пока бежал сюда и уже прекрасно понимал, что вор гораздо быстрее и ловчее его самого. Мак не сможет догнать этого бегуна, значит нужно было перехитрить. Принц говорил громко в надежде, что королевская стража у кареты услышит его, или кто-то из ордена Золотого бога окажется рядом и поможет, но никто не явился на его голос.

– Брось эту затею, верни меч. Ты не сможешь сбежать! Там дальше королевская стража, к тому же здесь в городе полно воинов-фанатиков, они тебя разделают, как свинью! Думаешь сможешь проскользнуть мимо них?! Остановись сейчас… Мы всё забудем, всё закончится здесь…

– Глупец, – перебил принца вор, лицо и фигуру которого по-прежнему скрывал серый, изорванный плащ с капюшоном. Голос, как не странно, будто бы принадлежал взрослому мужчине, быть может даже старику.

– Всё лишь начинается здесь, принц, лишь начинается. Пришло твоё время, а пока прощай… Ещё увидимся.

Собеседник принца неожиданно развернулся и побежал прочь, но не вниз по тропе к карете и страже, а прямо на юг к обрыву, иного пути там не было. Мак бросился за вором и видя, что шустрый болван и не думает поворачивать или останавливаться, всё пытался его вразумить, крикнув вслед:

– Да что с тобой? Остановись! Кто заставляет тебя это делать?! Не надо, не прыгай, ты сдохнешь, идиот…

Уже будучи у самого края безумный самоубийца замер всего на секунду. Мак, медленно приближаясь и примиряюще выставив перед собой руки, попытался его купить:

– Деньги? Титул? Корабль? Чего ты хочешь?!

Сумасшедший вдруг резко развернулся лицом к принцу и отступил к самому краю обрыва.

– Хочу мира, но мне нужен ты! До следующей встречи!

Скинув капюшон и расставив руки в стороны, вор откинулся назад и полетел в пропасть…

Воришка открыл лицо лишь мгновение, Мак не сумел, не успел разглядеть его, только тёмные до плеч волосы. А ещё наследнику Харлена в самый последний миг показалось, будто глаза самоубийцы засиял золотом, подобно солнцу. Мак подумал: «Это из-за усталости пятна перед глазами».

Подбежав к обрыву, принц увидел лишь густой лес далеко внизу. Там среди сочных, зелёных крон, в месте куда предположительно упал вор, нечто на мгновение блеснуло тем же золотым светом, а затем, вроде бы показалось неясное движение…

«Конечно он мёртв, – подумал Мак, отступая от края, – Никто не сможет выжить, упав с такой высоты». Почему-то продолжал размышлять об этом принц: «Ещё увидимся, до следующей встречи… Безумный идиот, теперь придётся спускаться вниз, проехать через половину королевства, а потом обратно. Псих!» Мак не привык терпеть поражение, и уж, тем более, его отец не привык слышать от сына, что тот облажался. И это сейчас, когда король готовится передать корону Маку, Эн Каа явно не обрадуется вестям, что ему нёс принц. Огорченный, раздавленный Мак, походкой, то и дело переходящей на бег, двинулся обратно в храм к отцу.

Его Величество по-прежнему оставался всё там же в большом зале, он отполз к пьедесталу и, опираясь на него левой рукой, уселся рядом. Самый могущественный человек континента сейчас не способен даже просто самостоятельно встать на ноги, глядя на приближающегося сына.

Принц приближался один без вора, а самое главное без меча Императора. Значит воришка сбежал, умудрился уйти, проскользнув мимо стражи и воинов ордена. Пожалуй, всё это лишнее доказательство того, что канцлера нужно назначить и вызвать в столицу сразу же по возвращению. Эн Каа уже сейчас утратил почти всю свою власть.

«Жалкое зрелище», – беспощадно правдиво подумал король про себя и молча протянул сыну руку. Сейчас Эн гораздо лучше понимал своего ныне покойного отца. Жить в клетке собственного тела – страшная участь. Давным-давно Малогон Каа, подхватив чудовищную болезнь, гнил заживо, а теперь и Эн Каа сломлен и сокрушён проклятой, слишком спешащей, старостью. Лекари лишь разводили руками, констатируя и так ясный факт – конец короля близок.

Принц Мак помог подняться отцу и подставил плечо для опоры, подхватив родителя за талию. Вместе они медленно зашагали к выходу, не проронив ни единого слова, потому что им обоим всё было и так ясно. Некоторое время спустя в храм вбежало несколько королевских стражей. Из пары щитов и копей они тут же сделали носилки, куда помогли уложить короля.

Его Величество по его велению усадили в карету и позволили отдышаться. Принц подошёл к приоткрытой дверце и обратился к отцу:

– Я… Я упустил его, он спрыгнул с утеса… Прямо вниз, это был какой-то псих! Позволь… Я верну меч.

Эн жестом подозвал сына ближе, взял его за руку и, притянув его к себе вплотную, зашептал в самое ухо:

– Мак… Верни меч, как можно быстрее, – старику явно давалось каждое слово с огромным трудом, – Если не вернёшь – всему конец, понимаешь!? Верни меч Императора…

Король сделал паузу, собирая остатки воли, отпустил руку сына, отвернулся и холодно закончил:

– Или не возвращайся. Не будет меча – не будет и короны.

На гладко выбритом лице принца не дрогнул ни один мускул, поклонившись, он спешно отправился исполнять волю отца.

Отступив от лакированной, золочёной кареты на несколько шагов, принц, сохраняя на лице бесстрастие повернул голову к стражам и сухо потребовал:

– Моего коня!

Один из людей короля подвёл жеребца. По пути зверь важно и красиво переставлял копыта, под его медной шкурой перекатывались бугры тугих мышц, а взгляд лучился бесстрашием. Грива скакуна была увязанная в два десятка хвостиков, ровно столько, сколько Маку лет. Ухватившись за седло принц рывком вскочил на коня, принял поводья и, более не теряя ни мгновения, умчался вниз по единственной тут дороге.

Конечно же слова отца ранили Мака, но он слишком хорошо воспитан, чтобы перечить отцу. Если такова воля короля, если этот меч – ключ к короне, пусть так. Принц исполнит приказ, он вернёт этот проклятый клинок на место, во что бы это ни стало. Отец болен и не по годам немощен, ему всего сорок три года, а выглядел он как старик, проживший все девяносто. Стоит заметить, что многие в шестьдесят выглядели и чувствовали себя гораздо бодрее и лучше, чем Его Величество в свои сорок с небольшим, и никто на всём Твине не знал, как излечить короля, да и вообще, что за недуг его постиг. Отец состарился прямо на глазах сына, в детстве Мак помнил его ещё молодым и сильным, но с каждым годом жизнь покидала короля и вот уже конец так близок…