Эмили Ли - Нити судьбы

Лайя аккуратно продолжила наносить мазь и стала дуть, чтобы облегчить боль. Фенрис отвернулся, стараясь не показывать, как ему больно. Перевязав руку новыми бинтами, она постучала по плечу, обращая на себя внимание.

– Сними рубашку, – одними губами сказала девушка.

Эльф удивленно посмотрел на неё. Лайя, поняв направление его мыслей, закатила к потолку глаза и показала на его рану. Фенрис слегка смутился и снял рубашку. Перевязка, которую он сделал себе прошлый раз, съехала, зря она тогда смалодушничала и предоставила его самому себе. У него плохо получилось. Быстро обработала рану. Его близость почему-то волновала её, а перекидывание бинта через всё его тело заставляли её каждый раз почти обнимать эльфа и склоняться настолько близко, что она могла различить запах его тела. При приближении его дыхание опаляло её кожу, отчего сердце ускоряло свой бег. Когда с перевязкой было закончено, она поспешила вернуться в кровать. Правда, теперь про сон можно было окончательно забыть. Всё ещё взбудораженная его близостью, она не могла расслабиться, а, закрывая глаза, она представляла его кожу и чувствовала его запах. Тряхнув головой, она решительно встала и, подойдя назад к эльфу, прошептала:

– Иди, я не хочу спать, я посижу, – и указала на кровать. Он замотал головой. – Иди, я хочу порисовать, а на кровати неудобно, ну же…

Она достала свой альбом и карандаш, демонстративно усаживаясь у печи, поближе к источнику света. Фенрису ничего не оставалось, как послушаться. Эльф заснул, как только его голова коснулась подушки. Она с завистью посмотрела на него, ей такое пока не видать. Его потревоженные раны давали о себе знать, и мужчина во сне морщился, глубокая складка залегла между бровей. Ей не хотелось рисовать боль. Её так много в жизни, она предпочитает счастье или покой. Закрыв глаза, она вспомнила, склонившегося над котелком Тэмина и Чонсока, подошедшего к нему сзади. Он, положив подбородок на плечо друга, заглядывал, наблюдая за процессом приготовления. Семья. Пришло на ум. Там и осталось. Рука привычно стала водить по бумаге. Шорох карандаша убаюкивал.

Тело затекло, она потянулась. Почти рассвело. Это уже начинает входить в привычку, так недолго и день с ночью перепутать. Она тихонечко подползла и тронула Тэмина за плечо. Он включился сразу, как только открыл глаза.

– Разбуди меня через пару часиков, – прошептала она ему на ухо и, увидев, что он кивнул, поползла на своё место.

Ей казалось, что она только прикрыла глаза, как услышала «Просыпайся» и увидела перед собой лицо Тэмина.

– Черт, Тэ…забудь, что я сказала, я ещё хочу поспать, уйди.

– Ого, быстро же вы перешли на «Тэ»…– съехидничал Чонсок.

С Лайи сон как рукой сняло. И правда. Когда он стал просто Тэ? Что происходит? Ещё никогда она так быстро не сближалась с людьми. Мирная жизнь явно вносит свои коррективы.

– Это всё моё несравненное обаяние, – весело заметил юноша.

– Нет, это, видимо, твоя природная скромность, – прозвучал низкий хрипловатый голос эльфа.

Фенрис умеет шутить? Лайя, скорее всего, так и не проснулась. Она ущипнула себя за руку, как думала, незаметно.

– Нет, ты не спишь, я тоже это слышал, – сказал Тэмин. – Он всё-таки умеет шутить.

Лайя поднялась и потянулась.

– Я умоюсь и помогу с завтраком.

– Не-не, я еду никому не доверяю, тем более ведьме, вчера вон сколько травы переработала, вдруг решишь отравить меня или приворожить? – сказал Тэмин с серьезным лицом.

Лайя, ещё окончательно не проснувшись, замерла, не понимая, серьезно он говорит или шутит, особенно если принимать во внимание, какая в народе ходит слава про её сестер. Видимо, эмоции отразились у неё на лице, потому что Фенрис ответил на её невысказанный вопрос:

– Думаю, он серьезно, я бы тоже не доверил тебе пищу.

Учитывая его тон, было понятно, что эльф искренен в высказывании. А вот было уже обидно!

– Ты много на себя берешь! Если бы я хотела тебя отравить, то не вытаскивала с того света. Да и околдовывать тебя я бы точно не стала! – тут же вспылила девушка.

– А что со мной не так? – с вызовом спросил вдруг Фенрис.

– Ты…ты…– девушка не понимала, почему его надменное и пренебрежительное отношение к ней так задевает её. Она и раньше встречала мерзких типов и относилась к этому гораздо проще. С Фенрисом всё было по-другому. Даже пара фраз, брошенная этой ищейкой, доводила её до бешенства и тогда она вспыхивала, как сухая трава в жаркий день от малейшей искры, – бесчувственный, несносный, неблагодарный…ты – ищейка, убийца!

– А он, значит, цветочки на поляне собирает днями, эдакий послушник и ангел во плоти,– показал на Тэмина пальцем Фенрис. – Ты, вообще, хоть примерно представляешь, кто такие танэри?

Светловолосый азур удобно сидел на полу и с интересом следил за перепалкой, каждый раз поворачивая голову при реплике то в сторону одного, то второго. На последней фразе Тэмин выпрямился, всем видом показывая свою заинтересованность.

– А при чём тут Тэмин?– недоуменно спросила Лайя, удивляясь такому повороту в их разговоре.

– Если не можете нормально общаться, то не общайтесь вообще, – устало проговорил Чонсок.

– Подходит, – сказала девушка и вышла за дом, прихватив с собой пояс и полотенце. Дверь с грохотом захлопнулась.

Фенрис молча вышел из дома вслед за ней, но в противоположную сторону.

– Я вижу, тебя это забавляет? – спросил Чонсок у Тэмина.

– Вполне, – хитро улыбнулся танэри и надкусил яблоко.

Фенрис рассерженно мерил шагами полянку перед домом, чувствуя себя словно загнанным в ловушку зверем. Злость сжигала его изнутри. Ведьма так раздражала его, что хотелось кричать. Прикидывается заботливой, а на самом деле змея! Как она посмела его назвать убийцей? Когда сама убила столько людей? Вот её истинная сущность! Ведьм надо уничтожать! Они как яд, медленно растекаются по венам и убивают. Танэри. Знает ли она то, что знает он об их клане? Стала бы так искренне и нежно улыбаться этому юнцу? При воспоминании о нем ненависть заполнила его душу. Хотелось убить. Он вернулся в дом за мечом и пошел в лес. Переложил оружие в здоровую руку, лишь слегка помогая себе правой, и взмахнул. Сегодня было проще держать меч, чем вчера, возможно, злость придавала ему сил. Он рассекал воздух, рубил, блокировал, оттачивая мастерство, сражался, пока рука от усталости не стала дрожать. Фенрис бросил меч на землю и опустился на колени, тяжело дыша. Капельки пота стекали по лицу, а волосы прилипли к голове. Собственные эмоции за годы заточения, словно вырвались на свободу, вносили хаос и смуту в его обычно рациональное поведение. Сомнения и вопросы поселились в его душе. Куда идти, а главное зачем? Что он ищет и что пытается найти? Как же всё запуталось. Он почти жалел, что ушел из башни. Жизнь была проста и понятна, ведь кроме приказа не было ничего, лишь долг, который надо выполнить любой ценой. Он вздрогнул и испугался своей слабости. Нет, он больше не станет ничьей марионеткой, не будет жить во лжи. Он сделал свой выбор в тот день, когда ослушался приказа и назад дороги уже не будет. Он нашел свой кулон на шее и сжал его в кулаке. Один он пока не справится, поэтому ведьма и азуры ему нужны, а значит, надо убрать ненужные эмоции. Это слабость. Он поднялся и выпрямился. К нему вернулся его холодный ум и рациональность. Он уверенно пошел назад.