Алиса Майорова - Наследница. Кровь демона

– Я попросил, чтобы они не приходили, потому что сегодня о тебе позабочусь я, – пояснил Дарвин, заметив удивление на ее лице.

– Попросил?

– Приказал. Приказы они исполняют охотнее, чем просьбы.

– Спасибо. – Она облегченно выдохнула. – А то я утомилась слушать их. Эти девицы только знай себе твердят о любви. Ничего они не понимают.

– Я так и подумал. – Дарвин улыбнулся ей. – Так, с чего начнешь? С еды или с ванны?

С еды, решила она и с аппетитом поужинала томленой в вине птицей, а запила все медовым напитком. Пока Элисон занималась едой, Дарвин рассказывал, как ему жилось после ее побега. К счастью, он избежал подробностей своего превращения в вампира, иначе ужин младшей Ричи оказался бы на полу. Про Тату он не сказал ни слова, должно быть, из жалости к Элисон и к ее чувствам. Она надумала расспросить его о сестре в момент купания, но, оказавшись в теплой воде, забыла обо всем на свете.

– Я очень скучал по тебе, – сказал Дарвин, находясь по другую сторону ширмы, что отделяла их друг от друга. У Элисон вдруг возникло странное, с трудом контролируемое желание позвать его к себе. Он ведь еще ни разу не видел ее обнаженное тело. Едва сдержав свой порыв, младшая Ричи улыбнулась его темному силуэту на фоне ширмы и ушла под воду с головой.

Более счастливой, чем сейчас, она давно себя не ощущала. Слуги бросили в воду ярко-красные лепестки диких роз для аромата и красоты. На территории поместья произрастали только черные розы, поэтому таких ярких бутонов Элисон еще видеть не доводилось. Она рассматривала под водой лепестки и пробовала их сосчитать, чтобы расслабиться, но мутная вода не позволяла сосчитать их все.

Они покрывали водную гладь алым бархатным ковром. Свет над водой мигнул и стал красным, а в нос ударил резкий запах крови. Девушка начала барахтаться в воде, порываясь вынырнуть на поверхность, но вместо этого уходила все ниже. Медное дно ванны под ней исчезло – под ногами зияла пустота. Кровь всюду окружала ее, красные лепестки лезли ей в рот, нос, забивались в уши и глаза. Она не могла выплыть: что-то неведомое тянуло ее за ноги вниз, в темноту. А лепестки все сыпались и сыпались сверху, окрашивая воду в красный цвет…

Наконец вынырнув, Элисон резко села и стала откашливать воду.

– Элисон? – позвал ее Дарвин. – С тобой все хорошо?

– Да, – поспешила ответить она. Он не должен видеть ее в таком состоянии. – Со мной все в порядке. Я не заметила, как задремала, и наглоталась воды. Но уже все хорошо.

– Будь осторожнее, – сказал он и продолжил делиться впечатлениями о жизни вампира.

Младшая Ричи вытащила руку из воды, чтобы вытереть лицо, и увидела, что на кожу налипли красные лепестки. Она содрогнулась от недавнего видения и поторопилась избавиться от них, как от мерзких пиявок. В недоумении девушка уставилась на лепестки, плавающие в воде. Раньше цветы приносили ей радость, и Элисон даже выращивала их в библиотеке для того, чтобы любоваться ими. Так почему она запаниковала, увидев красные лепестки? Ответ нашелся быстро. Кровь .

Последнее видение отбило у нее желание наслаждаться теплой ванной, и дурманящий аромат лепестков тоже как будто начал раздражать. Девушка наспех помылась и закуталась в розовый шелковый халат.

– Кстати, а что с Зартосом? – спросила она, выйдя к Дарвину.

Вампир смотрел на нее с неподдельным интересом. Под его любопытным взглядом младшая Ричи покраснела. Она ощущала себя голой перед ним, и ее это смущало. Элисон ни разу не задумывалась, могут ли вампиры испытывать влечение, но теперь ей стало по-настоящему любопытно.

«Глупости какие, – тут же одернула себя девушка, устыдившись подобных мыслей. – Они все равно что мертвые, поэтому не могут желать человека». Но взгляд Дарвина заставил ее сомневаться. Вампир неловко улыбнулся в ответ на ее смущение.

– А что с ним? – тупо переспросил он, не сводя с нее увлеченных глаз.

«Лепестки», – пронеслось в голове у Элисон, когда она увидела в его глазах рубиновый блеск.

– Ты виделся с ним? – Пройдя по мягкому ковру, девушка села напротив большого зеркала. Она задержала взгляд на собственном отражении. Темная давно не объявлялась. Возможно ли, что пугающее видение было послано ею как знак, что скоро она нанесет визит? – Лойт мне сказал, что его освободили. Ты навещал его?

Только теперь Дарвин пришел в себя.

– Да, Зартос трудится в библиотеке на благо нашей семьи, – ответил он. – Я успел с ним подружиться. Он неплохой, и руки у него растут откуда надо. Я слышал, он разбирается в рунах и некоторых других видах магии. Если так, то нам он будет очень полезен.

– Во-первых, не нам, а нашим братьям, – поправила Элисон, улыбнувшись его отражению в зеркале. В нем Дарвин выглядел размытым, словно кто-то протер стекло влажной тряпкой и оставил на нем разводы – одна из особенностей вампиров. – А во-вторых, я сомневаюсь, что братья позволят ему использовать магию направо и налево. Скорее всего, его постигнет тот же запрет, что и всех нас.

Она подумала, что неплохо бы навестить рунолога, но путь в библиотеку для нее заказан.

– Ты хочешь увидеть его? Он спрашивал о тебе. Интересовался, как ты, не обижают ли тебя. Элисон, он очень переживает, что так и не помог тебе с твоей… э… с тем, что происходит с тобой.

– Он не виноват, что все так обернулось. – Элисон помнила, как вытащила Зартоса из Долины Забытых, а также то, чего ей это стоило. Смуглое лицо рунолога перед ее глазами сменилось призрачным лицом мужчины-воина, которого она обрекла на вечное заточение в замке. Все было зря. – Я ценю его стремление помочь мне. – И добавила еле слышно: – Может, еще не все потеряно…

– Конечно, не все. – Дарвин расслышал ее слова и подошел сзади. Он положил руки ей на плечи, и младшая Ричи посмотрела на них в зеркале. Она видела, что они бледны, и ощущала сквозь тонкую ткань халата их мертвую холодность. Но отстраняться ей не хотелось. – Ты ни в чем не виновата. Тебя не за что наказывать, не в чем обвинять и незачем истязать, ведь ты следовала зову своего сердца. Впредь я никому не позволю издеваться над тобой. Я не желаю видеть, как Хейки и Райнер превращают нас в своих марионеток. То, что они делают, немыслимо. – Он покачал головой – непослушная прядь каштановых волос выбилась из густой копны и упала на бледный лоб. – Мы сделаем все возможное, чтобы защитить тебя.

– Мы?

– Разве я не говорил, что собираюсь действовать не в одиночку? – Такая теплая улыбка и такие холодные руки. – Зартос и… кое-кто еще.

Этот «кое-кто еще» вызывал множество вопросов, но Элисон спросила о другом:

– Зачем вам все это?

– Ради тебя и справедливости. У Райнера нет никаких прав на это поместье. Он не Ричи, а Хо́гграт. Взять власть над домом должна ты.