Елена Свительская - Три мужа для Кизи

– Жених из тебя никудышный! – осклабился жуткий парнишка, показывая неровные резцы. – Твою невесту лапают все подряд. А один даже едва не убил. А ты где был?

– Ты нарочно мне под ноги плюнул! – проорал Мохан, подскакивая.

И коленкой поскользнулся на слюне наглеца, прокатился немного и… нет, вообще проехал до стены. И врезался в неё лбом.

– Какой ты… – парнишка грустно поцокал языком. – Небрежный.

– Ты нарочно!!!

– Заткнитесь оба!!! – проорали с улицы.

Повернувшись, мы увидели Поллава, мрачно переступившего порог.

– Сиб, будешь хулиганить – я сам тебе врежу, – проворчал старший жених, подходя к нам. – На ваши вопли скоро вся деревня сбежится.

Рванул меня на себя – и незнакомец почему-то меня отпустил – а я застонала от боли. Шумно выдохнув, Поллав ногой подвинул мой коврик стене, подальше от входа. И меня уже осторожно туда перенёс, опустив так, чтобы сидела спиной к стене, после сказал мрачно, пристально смотря мне в глаза: – Не ори. Тебе же лучше не привлекать внимания.

И отступил от меня. Рванулась к нему, обхватила запястье.

– Но он… он сказал, что ему что-то известно о моей сестре!

Поллав нахмурился, но, впрочем, руку вырывать из моих пальцев не стал. Мрачно обернулся к нахалу, требовательно спросил:

– Сиб, есть новости?

– Про девк… – под взглядом строгим старшего моего жениха парнишка заткнулся и торопливо исправился: – Про девицу ничего не знаю. Но знаю, что дэви Ганга кое-что Ванаде задолжала. Не посмеет она девк… девицу топить. Выкинет на берег. Иначе ей… – задумчиво лоб поскрёб грязным ногтём. – Ей лучше с моим господином не ссориться.

– Он чокнутый! – проворчал Мохан, уже поднявшийся и тянущийся за кинжалом. – Он утверждает, будто богиня Ганга знакома с Ванадой!

Сиб подкинул ногой кинжал – тот почти долетел до потолка – и Мохан испуганно рванулся назад, когда тот начал падать. Даже на корзину какую-то налетел, рухнул вместе с нею. А странный парнишка, имеющий какое-то отношение к Ванаде, совершенно спокойно поймал кинжал, зажав между средним и указательным пальцами лезвие. И снова не только ничего себе не отрезал, но и даже не порезался. Подвески его пояса и концы шнурка, которыми он собрал волосы, взметнулись, как три хвоста и зловеще простучали змеиными клыками друг об друга. Совсем иначе ударились друг об друга подвески с клыками в ожерелье. И из всего этого сложилось что-то вроде короткой мелодии, странной, глухой. И какой-то… завораживающе жуткой.

– И вообще, – проворчал дерзкий юноша в странной одежде, – меня зовут Сохэйл!

И вообще… он же только что два меча изогнутых показал! Куда они пропали?

– Ванада сказал, что мелкого поганца, которого он пошлёт попозже, зовут Сиб! – отрезал Поллав.

– Мерзкий человечишка! – проворчал Сиб, иначе перехватывая кинжал и смотря на мужчину над острым лезвием. – Совсем не боишься… свой поганый язык потерять?!

А ухмылка, вдруг появившаяся у него, напоминала оскал. И глаза его чёрные вдруг мрачно-мрачно сверкнули. Уползти хотелось от этих жутких глаз. Подняться и убежать.

Ученик Ванады безумный!

Или… Ванада отправил его, чтобы убить меня? Значит, он меня узнал. Не простил, что я стала невестой кого-то другого. А что его посланник с Моханом сейчас ругается, так Сиб просто забавляется. Никуда не торопится. Так, наверное, хищник спокойно подкрадывается к жертве. Чувствует мощь клыков и сильных лап, откуда могут выскочить лезвия когтей, когда ему станет того угодно. И известно хищнику, как легко, как приятно разрывается под его когтями чужая плоть.

А сам Ванада… почему он сам не пришёл? Или… или ему так мерзко теперь смотреть на меня? А Иша… он нарочно старался её утопить?! Из-за меня?!

Меня трясло. То ли от ужаса, то ли от гнева.

Старший из женихов вдруг положил свою ладонь мне на голову. Будто напоминая, что он всё ещё со мной. Он будет меня защищать. Ведь тогда у реки он и братья достали оружие, чтобы защищать меня и Ишу. Но…

– Ванаде всё расскажу! – мрачно пообещал Поллав, пристально смотря в глаза сумасшедшему парнишке. – Он тебе и язык отрежет, и уши, и… – взгляд опустил пониже, на просторные дхоти наглеца, почему-то идеально чистые. – И много чего ещё.

Сиб шумно выдохнул. Грудь его начала вздыматься всё чаще и чаще от плохо сдерживаемого гнева. Странный отрок напрягся, словно тигр перед прыжком.

– Подождите, мой господин! – я сжала пальцы Поллава.

Вздрогнув, тот опустил взгляд, смотря уже на меня.

– Мой господин! – взмолилась я, осторожно сжимая его пальцы своими, перебитыми и пронзающими руки ноющей болью. – Ему, кажется, что-то известно об Ише.

– Ах да, – старший из женихов и на сей раз руки своей не вырвал. И строго на мрачного Сиба посмотрел, игнорируя вопли Мохана с призывом зарезать наглеца прямо сейчас и прямо здесь, не дожидаясь возвращения Ванады.

Ванада… ещё вернётся? Ох, но что же мне?.. Что я должна теперь делать? Я вроде обещала быть его невестой. Если он не пошутил в тот день. Но он первый меня оставил! И не пришёл, чтобы защитить!

– Ты припёрся потому, что они уже нашли её и… – мужчина нахмурился, покосившись на меня, но всё же договорил: – Или её труп?

– Пока ничё не нашли! – бодро доложил Сиб. – Жива она, наверное.

– Проведя столько времени в бушующей реке? – вскинул бровь Поллав.

– Говорю же, дэви Ганга и мой господин – давние знакомые. Они…

– Что ещё тебе велели передать? – оборвал его мужчина. – А, кстати… кинжал-то верни! Он не твой!

Парнишка сердито наморщил лицо. И кинжал вернул. Метнув так, чтоб вонзился в стену у шеи Мохана.

– Я тебя всегда достать могу, запомни! – прошипел он, глядя на юношу, опять начавшего неровно дышать.

– Что передать велели?! – рявкнул на него мужчина.

– Да это… – Сиб опять почесал лоб грязным ногтём. – Чтоб я сгонял к соседней деревне, которая близко к реке, вдоль течения Ганги. И теперь тамошние люди тоже по берегу ищут.

– Она же далеко! – растерялся уже и Поллав, потом проворчал: – И не стыдно тебе врать-то?!

– Да я быстро ле… бегаю быстро, о левая рука обезьяны!

От брошенного кинжала Сиб увернулся.

Кинжал впился в стену около двери. Заставив жену отшельника, как раз вошедшую из-под занавеси, напугано вскрикнуть от вонзившегося возле неё лезвия.

– Будешь шутки шутить – зарежу! – пообещал Поллав.

И несчастная попятилась обратно из дома, уже за занавесь ухватилась, только бы хотя бы ею загородиться от страшного гневающегося мужчины, да ещё и оказавшегося вооружённым.

– Да ты сам первый начал! – возмутился Сиб.

Поллав осторожно снял мои пальцы и опустил мои руки мне на колени.

Женщина торопливо выскочила. Вскрик её донёсся из-за дома, видимо, оступилась, торопясь.