Елена Свительская - Три мужа для Кизи. Книга 2

Но Садхир молчал. И Мохан молчал. И Поллав молчал. И тихо было так. Пугающе тихо. Да что с ними?!

Не выдержав, приподнялась, отодвинула свёрток с грязной одеждой и гирлянду.

Они сидели. Все трое. Прислонившись двое к телеге, а Садхир – просто. И все трое были какими-то потерянными. То есть, я видела лица старших мужей. Но Мохан сидел, сгорбившись.

– Я… я не знаю… – сказал наконец юноша. – Я не знаю, что делать, Садхир! Что сказать?.. Я так хотел бы, чтобы наша Джита была живой! Но Кири… – тут Мохан совсем сгорбился и расплакался. – Прости меня, Садхир! Я не должен был так говорить! Кири… Джита…

– А почему… – голос старшего мужа дрогнул. – Почему ты не должен был этого говорить? Джита – наша сестра. Она… – вдруг посмотрел на телегу и увидел мой глаз между гирлянд, сорвался на крик: – Я же сказал, чтобы ты не высовывалась!

– Она ни причём, – твёрдо сказал Садхир. – Она просто женщина. А они любопытные. Да и… наши тайны…

– Это наши тайны, – отрезал Поллав. – А ей я ещё не начал доверять.

Как нож вонзил в сердце! Но, впрочем, я и сама ещё не смогла начать ему доверять.

– Давайте… дальше пойдём? – Садхир встал. Ступил к Мохану, робко поднявшемуся, внимательно смотрящему на него, погладил по волосам. – Я не сержусь. Это правильно, что вы хотели, чтобы выжила именно Джита, – вздохнул. – Но такова жизнь… кто выжил – тот выжил. Кому повезло… кто случайно… может, боги знают?.. Почему умирают одни, но выживают другие?.. – подобрал с земли свой светильник, потом и оружие. – Но, раз мы выжили, нам надо жить дальше. Именно нам, – шумно выдохнул. – Только… – голос его дрогнул. – Я бы должен молиться… чтобы выжила Джита… если случится чудо… – мужчина, такой спокойный обычно, вдруг задрожал. – Я… я не могу!

Поллав вдруг подошёл к нему и крепко обнял. Садхир, вдруг ставший таким потерянным, уткнулся ему в волосы, вышедшие из-под тюрбана.

Видеть их несчастными было очень грустно. Особенно, Садхира. Но…

– Мохан… – тихо позвала я.

– Что?.. – тот сразу обернулся. Заплаканный. И несчастный. Хотя ему ещё было дело до меня и моих слов.

– А Джита сказала, почему назвала его Сохэйл?

– Подслушивала! – гневно выдохнул Поллав, отстраняясь.

Робко сказала:

– У меня есть уши.

– А в темноте редкие звуки привлекают ещё больше внимания, – вступился за меня средний муж.

Ему очень плохо, но он всё ещё думает обо мне! Какой он добрый!

– Она не сказала, – проворчал Мохан, всхлипнул. – Просто… и я так и не могу понять, это было просто совпадение или нет? То был наш Сиб или нет?..

– Даже если этот Сиб общался тогда с Джитой, он ведь теперь шляется один, – резко сказал Поллав, совсем уже брата выпуская. – Сиб – одиночка.

– И не похоже, чтобы его кто-то ждал, – потерянно добавил Садхир.

– Вот! – старший из мужчин шумно выдохнул. – Даже если Сиб знал её. Даже если она его почему-то звала Сохэйлом. Сейчас он шляется один. Я думаю, глупо надеяться, что Джита тогда выжила. Или… Кири.

Значит, девочек в голубой юбке было в те дни двое? И, наверное, они были одного возраста или похожие. И Мохан говорил, что среди мёртвых видел только одну в голубой юбке. И… и что-то здесь ещё было. Кири была очень дорога Садхиру. А Джита – Мохану и Поллаву. Потому Садхир сейчас очень несчастный. Он должен… он вроде бы должен надеяться, что шанс выжить был у Джиты. Но он почему-то не может быть рад этому. Ему дорога Кири. И Джита… тоже дорога.

Сердце у меня замерло на миг.

Кири…

Девочка, которая была Садхиру дороже сестры.

Кири…

Значит… Садхир уже кого-то любил?..

Он… любил Кири?.. Ту, которая так рано погибла?.. Или она была уже помолвлена с ним? Его невестою была?.. Или даже… невеста, которую он любил?..

Или… она могла спастись?

Но… если спаслась тогда Кири, значит, их сестра всё же умерла.

Но, если спаслась Джита, значит, что умерла первая любовь моего среднего мужа. Или же его невеста.

И я… я сама не могу понять, на что я надеюсь? Чтобы выжила их сестра?.. Или чтобы выжила любимая Садхира?.. Любимая Садхира…

И… и почему мне грустно от мысли, что мой муж уже кого-то любил? Ведь мы не были знакомы столько лет! Он вполне мог любить кого-то за эти года, даже нескольких женщин мог любить. Хотя он хотел стать отшельником. Не хотел жениться вообще. Из-за неё?.. Он не хотел знать других женщин кроме неё?.. Он… настолько сильно любил Кири?..

– Да, Сиб шляется один… – Мохан подобрал свои светильник и кинжал и поднялся. – Даже если это был он тогда… он бы мог узнать меня? Ведь Джита и меня по имени назвала в тот день!

– Правда?.. – обернулся к нему Садхир напрягшийся, пытливо всмотрелся ему в лицо.

– Значит, умерли они обе, – резко сказал Поллав. – А ему стыдно было признаваться, что он уже с Моханом знаком. Потому что он не смог Джиту защитить. Он, наверное, тогда ушёл. Или чуть позже. И, когда напали разбойники, его там не было. Он её не защитил. Вот стал бы кто в здравом уме признаваться, что это был именно он?!

– Но Сиб благодарный!

Они резко повернулись ко мне.

Робко сказала:

– Он же старался… защитить меня.

– Да, он, даже почти умирая от кровопотери, всё равно предложил нам помочь, – вступился за моего названного брата Садхир. Отчаянно виски потёр, потом взглядом обвёл нас, притихших. – Я думаю, всё могло быть иначе. Если Сиб благодарный. А Джита дала ему, раненному, тот ладду. И она почему-то знала его второе имя. Он, наверное, ей доверил его. Может, он ещё преследовал нашу труппу, когда напали разбойники. Когда нас рядом не было. Он мог пытаться защищаться. Но что он мог сделать один?.. Ребёнок! Против нескольких десятков мужчин! Вооружённых. Давно учившихся драться.

– Он мог только закопать тело мёртвой Джиты, чтобы бродячие псы его не съели, – устало сказал Поллав. – Но стал бы он признаваться в этом нам? В том, что не смог защитить девочку, которая была с ним добра? В том, что он в одиночку пытался им помешать? Да и… зачем ему признаваться нам, что он так проиграл?

Садхир яростно протёр лицо, задев и сбив на землю свой тюрбан.

– И почему я тогда не смотрел?! – отчаянно выдохнул молодой мужчина. – Почему я тогда побрезговал рассматривать трупы убитых? Эти насекомые, вьющиеся над ними… по ним… женщины с задранными юбками… те, которых изнасиловали… девушки молоденькие… я всё понял… но я трус! Я не стал смотреть на них! – ладони убрал и отчаянно посмотрел на братьев. – Простите, что я тогда не смотрел! Мохан хотя бы запомнил, что там была одна голубая юбка, а я… я ничего не смог… – упал на колени. – Я ничего не смог…

Чёрствый Поллав вдруг подошёл к нему. Опустился возле брата на колени. И… снова его обнял.

– Успокойся, Садхир. Это было ужасное зрелище! Мне и самому тошно было смотреть на него.